Артем Шампанский - Славянская мечта
– Моя фамилия Подлесный, я следователь отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Я думаю, вы догадываетесь, почему мы здесь и, наверное, хотите нам кое-что рассказать? Так сказать, добровольно.
– Понятия не имею, о чём вы! Ничего я не хочу вам рассказывать! А вот вы потрудитесь мне объяснить, на каком основании здесь находится рота вооружённых до зубов молодчиков?
– Ефим Натанович, не надо так нервничать. Никто вам допрос не устраивает. Пока, пока я хочу вас просто опросить. А эти люди осуществляют охрану меня и других сотрудников милиции. Вы же знаете, бизнесмены сейчас нервные пошли, иногда до рукопашной доходит, особенно когда улики пытаются уничтожить. Давайте перейдём к делу! Кто имеет, кроме вас, право подписи на накладных в вашей фирме? – произнеся эти слова, Подлесный аккуратно продублировал их в письменном виде на листке бумаги.
Ефим Натанович прекрасно понимал – в огромной куче дурацких вопросов будут спрятаны несколько очень важных. Но как определить, что интересует этих псевдоправоохранителей, что они ищут и в чём придумают обвинить? Он прекрасно понимал, что их общее с друзьями дело сейчас в шаге от пропасти. После таких подобных налётов фискальных органов многие частные предприятия попросту прекращали существование. В других комнатах происходило то же самое – «Самосваловские стервятники» допрашивали главного бухгалтера и партнёров Костельмана. Через два часа появился сам начальник отдела, с грустным выражением лица человека, уставшего от постоянной войны с расхитителями, уклонистами и прочими пиявками на здоровом теле государства. Скопировать эту гримасу не удавалось ни одному коллеге Самосвалова. Увидев его, Костельман погрустнел ещё больше.
– Я майор Самосвалов! Думаю, меня тут все знают!
Костельман утвердительно кивнул головой и отвернулся в сторону. Самосвалов, о котором по городу ходила слава бездушного выжимателя денег, для него был крайне неприятен.
– По итогам документальной проверки, п-проведенной на вашем предприятии недавно, мы провели несколько выездных проверок и выявили несколько интересных фактов. Если эти факты не подтвердятся, то мы с удовольствием принесём вам свои извинения. А вот если подтвердятся… – пугать директора с первых слов – это визитная карточка майора Самосвалова. Вообще, чувствовал Гриша себя в таких ситуациях прекрасно. Всеобщий страх, охватывающий должностных особ при Гришином появлении, сильно забавлял последнего. Пройдя поочередно все комнаты офиса, Самосвалов по выражению лиц своих подчинённых понял, что дело идёт туго. Он опять вернулся в кабинет Костельмана, молча поднял лист бумаги, в который Подлесный записывал свои вопросы и ответы Ефима Натановича, пробежал глазами по строкам и многозначительно произнёс:
– Шо-то ваши показания сильно отличаются от показаний вашего главного б-бухгалтера. Я вижу, н-не хотите сотрудничать. Хорошо! Не надо.
– Послушайте! Шо там может отличаться? Шо вы всё время вокруг да около? Скажите прямо, шо вам надо?
– Я с вами ещё поговорю! Потом, когда все звенья цепи соединятся. Вот тогда будете просить о чистосердечном, но уже будет поздно, – пророчески наобещал Самосвалов и обратился к своим, – так! Подлесный, прекращай этот балаган, собирай все документы в бухгалтерии и вези их ко мне. Мне их показания постольку поскольку, а в документах печати и подписи. Понял?
– Так точно!
– И шоб ни одна бумажка не пропала!
Это бал самый последний и самый рискованный трюк Самосвалова. Гриша абсолютно не разбирался в бухгалтерских документах, зато был отличный психолог. Даже самые послушные налогоплательщики не смогут не нервничать, когда собственноручно подписанные документы находятся в руках у свирепого милиционера. Вдруг закралась ошибка, вдруг нелепая оплошность станет поводом для обвинения в серьёзном преступлении. После выемки документов Самосвалову оставалось ждать появление посредника, который добровольно согласится провести переговоры с руководством «Интеграла».
Примерно через неделю, в небольшом кафе, завсегдатаями которого были исключительно милиционеры, к нему подошёл шапочный знакомый подполковник Юлиан Романович Паленьга. Коллеги, зло подшучивая, называли его офицер-переросток, прозвище, полученное из-за соотношения звание-должность. Несмотря на возраст и солидное звание, Юлиан Романович переходил с одной малоответственной должности на другую, то управление информационно-аналитического обеспечения, то сектор связей с общественностью. Это откладывало определённый отпечаток на его реноме в милицейской среде – вроде и подполковник, а реальной власти не имеет. Правда, ходили слушки о каком-то очень дальнем и очень таинственном родственнике из министерства, который в скором времени устроит подполковника в столице. Но, скорее всего, именно сам Юлиан Романович эти слухи и распространял.
– Здравия желаю, Григорий Николаевич! Возле тебя свободно? Я присяду? – радостно заговорил подошедший.
– Доброго здоровья. Та сидайте, не помешаете, – безынициативно разрешил Гриша.
– Как там твои дела? Давно тебя не видел….
Подполковник Паленьга сделал заказ и ещё несколько минут весело «щебетал» на совершенно разные темы. Всё это время Самосвалов очень спокойно поедал заказанную пищу и лишь короткими ответами вроде «да», «нет», «представляю» нехотя поддерживал беседу. Как бы между прочим, Паленьга подошёл к главной теме:
– Да, слушай, жена двоюродного брата моей жены работает бухгалтером на этом… э-э-э… Как его? Ты там был недавно… А! «Интеграл»! Говорят, ты документацию изъял, вместе с компьютерами. Говорит, теперь невозможно работать, хочет узнать, когда всё вернут?
«Отлично! Вот и переговорщик! Значит, таки дрогнули, теперь я своего не упущу!!!» – Гриша с трудом сдержался, чтобы не выдать своё внутреннее ликование. Его план сработал. Бизнесмены готовы платить и очевидно щедро. Эту часть операции Гриша шутливо называл: «Съем денег с перепуганных»
– Она шо, работает главбухом?
– Да вроде нет.
– Ну если нет, то пусть спокойно ищет себе другую работу.
– А если таки главбухом?
– Тогда плохо. Тогда пусть готовится года на три носить робу с номером.
– Та ты шо? Там всё так серьёзно?
– А то! Это я только половину документации проверил, уже бухгалтеру на трёшку насчитал, а директору на пятёрик! Я еще встречную с их контрагентами сделаю. Чувствую, будет громкое дельце. Много шапок полетит…
– Слушай, так ведь у них недавно налоговая была, вроде всё хорошо.
– То шо, в налоговой сидят тупаки, это отдельная сторона вопроса! Я, кстати, ещё хочу проверить, не было ли здесь к-корррупционного зговора. Как налоговики не увидели фактов разграбления державы? Эти друзья украли у страны кучу денег и заплатили налоги! А налоговики счастливы! Налоги сплачены! Отлично! Здесь я ещё разберусь.
– Ого! Серьёзные дела. Надо узнать, кем там родственница работает.
– Узнавай, пока ещё не поздно!
В последних словах Гриша осознанно оставил намёк на изменение своего отношения к делу, если, конечно, интернациональное руководство «Интеграла» проявит сообразительность и щедрость. Грише показалось, Паленьга это уловил, во всяком случае его прощальный кивок головой мог означать только это. Оставалось только ждать. И, как и следовало ожидать, оппоненты недолго томили с ответом. Через два дня Паленьга позвонил по телефону и попросил встретиться:
– Григорий Николаевич! Два слова сказать надо! Давай увидимся. Ты где?
– Подъезжаю к управлению.
– Отлично, я тебя встречу на улице.
Юлиан Романович занял позицию в стороне от центрального входа в здание УВД области, очевидно, пару слов должны быть сказаны с глазу на глаз. Вышедшего из автомобиля Гришу он сразу аккуратно взял под локоть и увлёк в противоположную парадному входу сторону.
– Привет! Слушай! У меня, такая нелепая миссия…
Паленьга нервничал, Гришу это радовало. Однако выдать ликование нельзя, Гриша посмотрел на собеседника лицом, переполненным сострадания.
– Шо? Таки родственница главбухом працює[16]?
– Слава богу, нет! Моя совсем молодая ещё. А я ещё подумал, как же они совсем девчонку на такую должность. Оказалось, не она. Но тут такое дело. Мне пришлось вникать во всё это. У них бухгалтером бабулька одна, взрослая довольно-таки женщина. Они теперь даже боятся передать ей то, что ты говорил. Боятся, может не выдержать. Она и так на таблетках. А ведь ты будешь её вызывать? Будешь допрашивать?
– Конечно, буду! Она должностное лицо! Мне всё равно, сколько ей лет и какое у неё здоровье.
– Если ты скажешь, что ей светит трёшка, то она сразу богу душу отдаст.
– Ты прекрасно понимаешь, шо это не мои проблемы.
– Слушай! Они нормальные люди. Директор говорит, шо если напортачил – отвечу, но бабку пожалейте. Готовы на всё ради спасения невиновной женщины.
