Александр Белокопытов - Рассказы о литературном институте
А тут - фотография. То, что Гребенкин на ней голый - не страшно. Нo мне авторское пояснение не понравилось. Почему это он "графоманом" его навеличивает? Очень интересно... Может, он с ним на брудершафт пил? Это меня больше всего озадачило и заело. Кто его уполномочил ярлычок привесить? Ярлычок - это не галстук. Не такой уж Илья Гребенкин и графоман. По крайней мере - не больше других. Он - просто фантаст. Причем знаменитый. И личность во всех смыслах - геройская. Как раз своим поступком и особенно призывам "вступать в СП СССР"! - у него эти буквы были на заднице написаны, Гребенкин, вольно или невольно, но помог крушению идеологии в литературе. Указал всем на конкретное место для партийной литературы.
Тогда все это только-только начиналось... Гребенкин - первопроходец был. А где был в это время товарищ Раскин и чем занимался? Неизвестно...
А раз так, решил я тогда познакомиться с творчеством самого уполномоченного по ярлычкам товарища Раскина... Что он сам умного написал и издал? Книга "Энциклопедия хулиганствующего ортодокса" называется... Как это ортодоксы хулиганят? Очень мне любопытно стало.
Полистал я ее, почитал, поахал, поохал и руками развел... Пoзнакомился! Книга по типу энциклопедии и построена. На каждую букву - или анекдотец веселый, или сценка забавная, или случай комический. А анекдотцы эти рассказывают люди с известными фамилиями, они же и в сценках участвуют и в случаи попадают. Казалось бы - занятно. Только все это густо матами пересыпано и матерщиной со всех сторон обставлено. И маты эти, естественно, устами известных людей произносятся, артистов и прочих мастеров художественного слова и свиста. Ну, понятное дело, что артист-то гораздо виртуознее матом ругается, чем простой обычный человек, к примеру, работяга. На то он - и артист!
Но книга-то эта, "Энциклопедия...", сделана не из-за людей известных, а из-за матершины! Самоцель - матерщина. Ну и что, что эти люди любили крепкое словцо и выражаться умели, и анекдоты ими пересыпали? Печатать-то это - не надо. А смаковать - тем более. Не красит это известных людей. И хвалиться тут - нечем. Глуповатая и мелковатая книга. И все - не из той оперы. Тут не смеяться, тут - плакать надо.
И ведь уже по пятому разу переиздана! Переписана, углублена, дополнена новым материалом - и переиздана! Не сидит автор сложа руки, а трудится день и ночь: переписывает, углубляет и дополняет! И все - на радость людям. Но почему Гребенкин-то - "графоман"?
Обидно мне стало за Гребенкина.
"Ах ты, - думаю, - пишущий брат, товарищ уполномоченный Раскин! Назвал ты Гребенкина графоманом, а ведь он еще, помимо всего прочего, и автор знаменитой "Книги изречений". А эта "Книга изречений" - о-го-го какая! Пусть в ней многое спорно и абсурдно, зато ярко, свежо, парадоксально и глубоко. И главное - свое. А вы чем похвалитесь? Что для ума и сердца предложить можете? Матерщину и похабщину?.."
Отложил я эту "Энциклопедию", талмудик увесистый, бросил читать... Стыдно мне стало за людей известных, от имени которых эти анектоды подаются... А уж гарнир к ним сам товарищ Раскин соорудил с приправой.
И вот что еще я подумал: " Это ведь хорошо, что эту книгу еще Гребенкин не видел. А то вдруг он посчитает ярлычок этот оскорбительным для себя и вызовет автора, товарища уполномоченного, на литературную дуэль? А то и просто на дуэль. Уполномочит его кто-нибудь из космоса, он и вызовет. Он - парень принципиальный, что решит - то и сделает. А еще у него в деревне есть родной брат Иван, скотником работает... Так он, когда делать нечего, чтоб от скуки не подохнуть, начинает коровам рога отшибать... А потом подойдет к быку, к бычаре, и завалит его кулаком в ухо... Чтоб слишком не бычал...Соблюдал дистанцию... А если Иван возьмет да соберется в Москву от скуки? Всякое может быть..." Поэтому, надо всегда думать, прежде чем говорить. Тем более - выражаться печатно.
А брату я сказал:
- Ты ее выбрось на помойку, книгу эту, там ей самое место.
Действительно, обидно мне стало за Гребенкина, за настоящего фантаста, за героя космоса и земли. Так что, не прав товарищ Раскин!
Гребенкину в звездолете - приветик с космическими прибамбасами!
А товарищу Раскину - привет с веселым ленинским прищуром!
"НА ТРОИХ",
ИЛИ КАК Я КНИГУ СВОЮ ИЗДАВАЛ
Проходил я как-то по рынку... Среди вещей и продуктов книжный лоток увидел, развальчик... А книжных лотков сейчас везде много, в том числе и на рынках, хорошо, удобно! Хочешь - котлет с колбасой купи, а хочешь - и духовной пищи, о душе тоже не забывай.
А я всегда к книгам подхожу, когда время есть. Люблю книги. С детства у меня к ним любовь. Сам не пойму, что это за любовь такая непонятная?.. Водки мне - не надо, а книгу - дай. Только я хорошие книги люблю, а плохие мне и даром не нужны.
Ну, а коль временем я располагал, то, конечно же, подошел к лотку, не утерпел... А что? Время у меня действительно есть, даже, бывает, - навалом. Человек я сейчас - неработающий, к службе никаким боком не привязан, могу себе позволить.
Раньше, таких, как я, - тунеядцами называли и даже арестовывали. А теперь - нет. Теперь, хочешь - на боку лежи да поплевывай, хочешь - на ушах стой, ты - свободный человек. Вытворяй, на что ума хватит. И никто не имеет права на твою личность покушаться. Теперь у нас - как в Америке. Хорошо.
Ну, а раз сейчас все позволено, то и я пока на работу наплевал, она, как известно, не волк, в лес не убежит. Хожу среди людей, смотрю на них, иногда с изумлением, наблюдаю, подглядываю за ними, короче, получаю необходимые мне впечатления...
Но если кому-то покажется, что я просто так хожу, баклуши бью и дурью маюсь, то это не совсем верно. Я - делом занят. Серьезным. Я свои впечатления в блокнот записываю. Я, когда их побольше насобираю, может, и книжку издам.
А время сейчас такое стремительное, что во всех делах спешить надо. И книжки издавать - тоже. Если хочешь - надо издавать. И все! И - баста! А то все что угодно может произойти, в том числе и смешение полюсов. Кому тогда моя книжка нужна будет? Да никому. А мне, правда, книжку обязательно издать надо.
Склонился я над лотком, копаясь в книгах потихоньку... И - надо же! Почти сразу же попадается мне книга с очень интересным названием - "На троих". Она почти сверху лежала, как специально для меня приготовлена была. Сразу меня название это подкупило!
Схватил я ее, заволновался. Ах ты, думаю, название-то какое хорошее! Заинтриговало оно меня, почти загипнотизировало. Это кто ж такой умный его придумал? Вот молодец! В десятку угодил! Ведь в названии этом, если не поверхностно на него поглядеть, много чего заложено - и застолье, и серьезная мужская дружба, и братство, и солидарность, и общность интересов, конечно. А в центре застолья - братина стоит, круговая чаша. Конечно, расшифровал я его сразу, так оно меня по голове шарахнуло. Мне даже слегка обидно стало, что не я сам его придумал и использовал, а другие люди догадались. А я не успел. "Ах, такой-сякой, - заругал я себя, - все проворонил!"
Стал я её внимательно рассматривать: где издана, кто авторы? Ага... издательство "Голос"... Три автора... Вот они, на фотографиях, и спереди, и сзади на обложке сидят... Все - правильно, на троих получается... А фамилий - нет, фамилии, наверное, там, внутри... А один из авторов уж очень мне знакомым показался... Внешность у него колоритная: пышные кудрявые волосы и борода окладистая, тоже кудрявая... "Неужели, - думаю, - Игорь Тюленев, поэт из Перми?" Мы когда-то вместе в Литинституте учились. Он - на Высших Литературных курсах, а я - на пятом курсе очного отделения.
Перевернул я обложку, стал читать фамилии авторов: Петр Алешкин... Владимир Еременко... И точно - он, - Игорь Тюленев! А он в комнату ко мне в общежитии чуть не каждый день заглядывал: чаю попить или так просто посидеть. Есть, что вспомнить...
С тех пор больше десяти лет минуло... Многих моих знакомых уже нет на свете, а те, которые живы, волей или неволей ушли, отдалились и потерялись для меня навсегда. Грустно.
За время перестройки, будь она неладна, я сам выпал из литературного процесса - совсем, наглухо, как из самой жизни не выпал? Не знаю... За литературой не следил, ничего не писал... Ну, мне это не сложно было сделать... Писательство меня никогда сильно не томило, не подпирало, писал я всегда - мало, а печатал - еще меньше. Так что, писать я перестал совершенно.
Книги, конечно же, читал, с пятого на десятое, не до этого было... Жизнь меня на дно пихала, а я все выкарабкивался, сопротивлялся, выплывал на поверхность. Короче - не давал себе утонуть, а это бы самое простое было. Газеты тоже иногда читал... Был немного в курсе и литературной жизни российской, знал, что Тюленев после Литинститута не потерялся, а наоборот, пошел в гору, стал известным поэтом.
Разобравшись что к чему и убедившись, что это та самая книга, которая мне нужна, купил я ее и домой побежал... Уж дома внимательно ее разгляжу, почитаю... А на ходу я с книгами не умею душевно беседовать, а в метро читать - так и не научился и, видимо, не научусь никогда.
