Анатолий Софронов - Не верьте мужчинам...
Найденова. Надо.
Кольцов. Да-да... Вы моя гостья... И я хочу быть гостеприимным хозяином... (Включает радиолу. Уходит.)
Найденова осматривает картины, книги. Входит с подносом Кольцов.
Вот все, что есть в доме холостяка.
Найденова. Давайте я помогу. (Расставляет посуду, рюмки.) Теперь мы можем, товарищ больной, занять свои места.
Кольцов. Можно шампанское?
Найденова. Как вам будет угодно.
Кольцов (поднимая бокал). Я бы хотел произнести первый тост за вас, Александра Ивановна.
Найденова. А я бы предложила — за ваших милых и догадливых друзей. Принимаете мой тост?
Кольцов. Принимаю.(Пытается поцеловать руку Найденовой, та осторожно отводит руку в сторону.)
Найденова. Вы же приняли мой тост?
Кольцов (недоволен). Да, конечно... Вы кажется, очень суровы.
Найденова. Очень.
Кольцов. Почему?
Найденова (улыбаясь). Я не верю мужчинам.
Кольцов. Вот так, с места в карьер?
Найденова. У меня для этого есть основания...
Кольцов. Вас что, обманывали?
Найденова. Нет!
Кольцов. Извините, вы замужем?
Найденова. А вам обязательно это знать?
Кольцов. Нет, но... Честно говоря, хотел бы знать.
Найденова. Нет, сейчас не замужем.
Кольцов. Слава богу!
Найденова (смеется). А вы-то что радуетесь?
Кольцов. Я вижу, вы не очень удручены всем этим...
Найденова. Чем?
Кольцов. Ну, этим самым...
Найденова. Нет, не удручена...
Кольцов. Тогда почему вы так сурово относитесь к нашему брату?
Найденова. Ненавижу трусость.
Кольцов. Ваш муж...
Найденова. Нет... Мой бывший муж просто никакой человек... Давайте отставим этот дамский напиток... (Наливает коньяк.)
Кольцов. С удовольствием... Теперь я могу за вас?
Найденова. Нет... Выпьем за свободу женщин, за их независимость. Как вы к этому относитесь?
Кольцов. Вообще-то я предпочитаю зависимость, но в данном случае готов поддержать.
Найденова (чокаясь). Да уж, пожалуйста, поддержите... Вы как-то странно на меня смотрите.
Кольцов. Вы мне очень нравитесь.
Найденова. Боже мой, какие знакомые слова.
Кольцов. Виноват, я выбрал наиболее осторожные слова.
Найденова. Чтобы меня не испугать? Так?
Кольцов. Как вам сказать... Все же я не понимаю... Чем вызвано такое отношение... Ведь мы тоже бываем хорошие... Честное слово, бываем.
Найденова. Хорошие — да, но непрочные...
Кольцов. Значит, не муж причина столь суровых оценок?
Найденова. Не муж...
Кольцов. О большем не спрашиваю...
Найденова. Могу исповедаться... Чтобы ликвидировать неясности. Я любила... Вас не пугает это слово — «любила»?
Кольцов. Пугает.
Найденова. Терпите... Поскольку я человек независимый и не стараюсь кому-либо понравиться, в том числе и вам, могу говорить совершенно свободно... Вы сказали, я нравлюсь вам... Можете взять эти слова обратно... Ну-ну, только не обижайтесь... Так вот, был один человек... Кто он — неважно... Теперь уже неважно. Ответственный товарищ... Лет восемь назад мы познакомились... Ну, я увлеклась... Начались встречи... Редкие... Тайные... У него семья, у меня семья... Почти восемь лет... Вы знаете, что такое двойная жизнь?
Кольцов. Знаю.
Найденова. Мужчины мирятся с ней легче...
Кольцов. Не все.
Найденова. Нам труднее... Если, конечно, все это всерьез... Если человек не испорчен... Я себя причисляю к ним... Чем дальше — тем трудней... Поползли слухи... Узнала жена. Ну и, конечно, муж... Мой муж... Зачем я это вам говорю? Вы художник, вам полезно все знать... Встал вопрос — как быть? Он обещал... О, ваши мужские обещания. Шли месяцы... Наступил кризис... Нет, мы любили друг друга... Тут сомнений не было... Я его не принуждала... Фу, слово какое противное! Он стал тяготиться... При встречах плакал, но тяготился... Куда-то его не избрали... Куда-то не назначили... Он думал — поэтому... А может быть, и поэтому... Кто-то как-то ему сказал — не пора ли оставить... развлечения... Причем, сказал товарищ, который сам развлекается при каждом удобном случае... Но семью блюдет. Встречи становились все реже... Я ушла от него... Сама. Окончательно... Теперь совсем одна...
Кольцов. А ваш муж?
Найденова. Муж и дальше готов был мириться... Но я вернуться к нему уже не могла. (Улыбаясь.) Таким образом, я ушла сразу от двоих... Ясно?
Кольцов. Поэтому не верите мужчинам?
Найденова. Я не сержусь на того, главного... Даже понимаю его... Менять жизнь, перестраивать ее мучительно трудно... Я испытала все это... Но трусость имею полное право презирать... А вам, дорогие мужчины, имею полное право не верить.
Кольцов. Но не все же такие, не все!
Найденова. Других не встречала. А теперь, если у вас еще не прошло желание, можете выпить и за меня.
Кольцов (без энтузиазма). Да, я с удовольствием...
Найденова. А тост, тост где?
Кольцов. Что же, я за мужество...
Найденова. За мужество? Я против замужества! Просто за меня, без замужества, согласны?
Кольцов. Да, конечно!
Найденова. Что-то энтузиазма в голосе я не слышу.
Звонок.
Видите, как вовремя уходят и приходят ваши друзья.
Кольцов. Я не открою.
Найденова. Ну-ну, дорогой хозяин, нельзя быть таким негостеприимным. (Выходит из комнаты.)
Кольцов, раздраженный, поднимается навстречу входящим. Первой в комнату возвращается Найденова с ярким букетом цветов.
Найденова. О, какие цветы. Впрочем, ваши друзья говорят, эти цветы от вас.
Кольцов. А где же они?
Найденова. По-моему, боятся войти.
Кольцов (открывая дверь). Входите уж.
Входят Петухов, Шестеркин. Оба навеселе.
Шестеркин. Саша, не сердись.
Петухов (указывая на цветы). Мы выполнили твое поручение.
Шестеркин (Найденовой). Чистая случайность, что он не встретил вас цветами.
Найденова. Зато как приятно, когда тебя провожают цветами.
Кольцов. Как — провожают?
Найденова. Больной по всем данным уже вполне здоров. А мне пора.
Шестеркин. Только через мой труп.
Найденова. Вы так дешево цените свою жизнь?
Шестеркин. Что жизнь — игра!
Найденова. О нет, Павел Петрович, жизнь серьезная штука. От всей души благодарю. Мне пора.
Кольцов. Но у вас ко мне было еще какое-то дело.
Найденова. У нас так много времени впереди. (Подает руку Шестеркину, тот целует ее. Подает руку Петухову, тот вежливо пожимает. Уходит, за ней — Кольцов.)
Шестеркин. Богиня!
Петухов. Провинциальная квочка!
Шестеркин. Нет, Вася, нет... У меня потрясающее чутье на красивых женщин. Ты видишь, как она тепло отнеслась ко мне?
Петухов. Дикая чушь! Появляется на горизонте красивая кукла...
Шестеркин. Все-таки красивая?!
Петухов. Внешне, во всяком случае... И Александр уже трепыхается, как бабочка в сетке.
Шестеркин (с придыханием). Он полюбил... Любовь надо беречь. Любовь — это...
Петухов. Чепуха! Никакой любви нет. Все это бред и больное воображение.
Шестеркин. Однако, почему это воображение не разыгрывается при встрече с другими женщинами?
Петухов. А потому, что только идиоты придумывают себе идола для поклонения. Раньше били поклоны каменным бабам, а теперь живым...
Кольцов (входя). Все-таки не утерпели, вернулись?!
Петухов (на Шестеркина). Это все он... Цветы, цветы...
Кольцов (Шестеркину). За цветы спасибо...
Шестеркин. Вася, по пути из шашлычной мы зашли в букинистический магазин. Купили тебе в подарок книжку «Как себя вести». (Раскрывает книгу.) Что там говорится? (Читает.) «Прекрасным подарком являются цветы. Ничто так не олицетворяет дружбу и добрые чувства, как цветы».
Кольцов. Ну и что?
Шестеркин. Как — что? Ты сделал первый шаг к ее сердцу.
Кольцов. Так это вы сделали...
Петухов (Кольцову). Увидел книгу, схватил, затараторил... «Это Саше, Саше... У него сейчас такой сложный период. Если он не будет себя правильно вести, она его не полюбит».
