Анатолий Софронов - Лабиринт
Обзор книги Анатолий Софронов - Лабиринт
Анатолий Софронов
Лабиринт
Драма в трех действиях
Ведущий.
Хохлов Тимофей Иванович.
Хохлова Анна Степановна.
Хохлов Николай.
Хохлова Наташа.
Марина.
Тьен.
Минь.
Чань.
Чарлз Брайен.
Элизабет Брайен.
Роберт Брайен.
Дэвид Брайен.
Луиза Брайен.
Хироси Токудо.
Исиката Токудо.
Леон Манжело.
Вьетнамец.
Японский полицейский.
Американский полицейский.
Вьетнамские бойцы, советские юноши и девушки.
Пролог
На просцениуме, в луче света, — Ведущий.
Ведущий.
Мы в лабиринте чувств, трагедий, болей
Идем, ломая жизни огражденья,
Не одним дыханьем, не единой волей
Разъяты в этом мире наваждений.
Два мира сведены друг против друга, —
Всемирное Бородино
Клокочет, назревая где-то глухо,
Планету всю сведя в сражение одно.
А миллионы юношей и девушек
Хватаются за жизнь, как за стебель, —
Иных уж нет — и где они уже?
В каком они плывут высоком небе?
Как выбраться иным из лабиринта,
На ощупь, спотыкаясь и ползком,
Боксером, окровавленным на ринге,
И рухнуть наземь кожаным мешком?
А жизнь так хороша!
О, как она прекрасна!
Овеянная солнечными бликами,
Жизнь трудная, суровая, опасная,
Жестокая, прямая, многоликая!
(Вполголоса.) Шелестит трава, шелестят листья на березах, в небе плывут облака, сияют реки под солнцем, дети смеются и плачут — это жизнь. На всех континентах, на всех далеких и близких землях. Так должно быть всюду. Но так ли это? Так ли это?
Музыка. Гаснет луч света. Ведущего уже нет на просцениуме. Откуда-то нахлынула волна молодых голосов, смеха, восклицаний. Обрывки песни, нежданно унесенной порывом ветра.
Действие первое
На просцениуме — Наташа Хохлова и Роберт Брайен.
Роберт (он говорит по-русски, с английским акцентом). Ах, Наташа, Наташа... Я был в этом студенческом клубе, и все было вери гуд... Нет океана, нет двух систем, есть мы с вами, наша молодость, наше чувство... Ничего другого... Я говорю правильно по-русски?
Наташа (передразнивая). Ничево говорит по-русски.
Роберт. Я всегда любил русски литератур... Лев Толстой «Война и мир». Наташа... И вы — Наташа...
Наташа. Только я не Ростова, а Хохлова.
Роберт. Мне очень нравится ваша Москва, ваши улицы и... вы, Наташа... Натали Хохлова...
Наташа. Роберт, Роберт... Вы переходите запретную зону...
Роберт. Я диверсант, да? Шпион, да? Разведчик, да?
Наташа. Вы сегодня говорите много лишнего.
Роберт. Я аспирант и буду переходить на производственную тему. У вас так очень любят говорить.
Наташа. Я не вижу в этом ничего плохого.
Роберт. Я тоже. (Читает нараспев.) «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам...». Натали! Все разведчики из Соединенных Штатов приезжают к вам туристами, изучающими ваши древности. Я это очень хорошо изучил.
Наташа. Где же это вы изучили?
Роберт. По вашим кинофильмам, Наташа. Я ошибаюсь?
Наташа. Не ошибаетесь... Фильмы не всегда, но часто отражают то, что происходит в действительности.
Роберт. Тогда я тоже разведчик-диверсант, да?
Наташа. Мне было бы очень обидно, если б это было так.
Роберт. Да? А почему вам было бы очень обидно?
Наташа. У нас в России есть такое выражение: «Я к вам хорошо отношусь».
Роберт. А почему вы ко мне хорошо относитесь? Глупый вопрос, да?
Наташа. Мне кажется, вы хороший человек, вам можно верить.
Роберт. Мне можно верить. Я — как это по-русски? — утверждаю или подтверждаю?! Да?
Наташа. Можно и так и так.
Роберт. Тогда и так и так... Натали, а можно, я вам задам один вопрос?
Наташа. Сколько угодно.
Роберт. А если бы я сказал вам, что я уже полюбил вас?..
Наташа. Уже?
Роберт. Я неправильно сказал? Да?
Наташа. Грамматически правильно, но «уже» в этой фразе лишнее.
Роберт. Как синтаксис или по смыслу?
Наташа. По синтаксису.
Роберт. А по смыслу?
Наташа. Не нужно, Роберт.
Роберт. Вы боитесь? Вам не разрешают любить иностранцев? Тем более из Америки? Да?
Наташа. Откровенно говоря, у нас не очень это любят... Но законодательство наше разрешает...
Роберт. Любить?
Наташа. В законе такого слова нет.
Роберт. Все законы обходят слово «любовь». А по-моему, это — самое главное слово в жизни. Я люблю свою маму. Люблю своего отца... Даже отца... Хотя у меня с ним есть очень большие расхождения... Я люблю своего брата, хотя он... (Замолчал.)
Наташа. Что такое, Роберт?
Роберт. Да... Он во Вьетнаме. Я это говорю только вам, Наташа. И мне печально...
Наташа. Роберт, это не печально. Это страшно.
Роберт. Так политика входит в личную жизнь, да?
Наташа. К сожалению, так.
Роберт. И с этого момента вы уже будете плохо относиться ко мне? Да, Наташа?
Наташа. Нет, Роберт, не буду... Мне искренне жаль вас.
Роберт. Его призвали, и он полетел... туда. Мама очень не хотела. Она писала мне. Я видел ее слезу на письме. Но у вас тоже призывают молодых людей в армию?
Наташа. Конечно.
Роберт. По-моему, ваш брат военный?
Наташа. Да.
Роберт. А в каких войсках он служит?
Наташа. Роберт, мы опять отошли от личной темы.
Роберт. Неужели у него такая секретная служба?
Наташа. Совсем нет... Он... старший лейтенант.
Роберт. А почему вы меня никогда не познакомите с вашим братом? Как его имя?
Наташа. Николай.
Роберт. Старший лейтенант Николай Хохлов, да?
Наташа. Да.
Роберт. Почему вы никогда не познакомите меня с вашими родителями? Может, им понравится американец Роберт Брайен? Да?
Наташа. Маме нравятся все хорошие люди на земле. А отец у меня умер после войны.
Роберт. Тогда я понравлюсь. Я обязательно должен понравиться вашей маме.
Наташа. А почему вы так к этому стремитесь?
Роберт. У меня есть один тайный план, который я хочу осуществить... Возьмите меня к себе домой.
Наташа. Когда?
Роберт. Сейчас.
Наташа. О, это будет несколько неожиданно.
Роберт. Понимаю... Вы должны согласовать этот вопрос с Министерством иностранных дел, Комитетом государственной безопасности, районным отделением милиции. Понимаю! Вам нельзя пригласить домой американца... Да?
Наташа. Я могла бы на вас рассердиться, Роберт. Но я уже сказала, что хорошо к вам отношусь... Идемте...
Роберт. Куда?
Наташа. Ко мне в гости. Я познакомлю вас со своими родными и, если он будет дома, со старшим лейтенантом Николаем Хохловым. Идемте!
Роберт. Да!
ЗатемнениеКартина вторая
Квартира семьи Хохловых. У окна в кресле сидит, читает газету Тимофей Иванович Хохлов.
Хохлова (входя). Николай не звонил?
Хохлов. Не звонил. Со своими вьетнамцами, наверно, расстаться не может.
Хохлова. И Наташа опаздывает к ужину.
Хохлов. Накрывай... Первый раз, что ли?
Телефонный звонок.
Хохлова (снимает трубку). Слушаю... Да, Коля. Ну что ж ты, мы ждем тебя... Да, все... Наташи нет. Кто, кто? (Прикрыв трубку рукой.) С ним вьетнамцы.
Хохлов. Зови... У меня к ним вопросы имеются.
Хохлова. Приезжайте... (Повесила трубку.) С ним вьетнамцы и Марина.
Хохлов. Бутылочка есть?
Хохлова. По-моему, вьетнамцы не пьют.
Хохлов. Куры не пьют, и то потому, что рюмку держать не умеют, а петухи гребень в рюмку опустят, а потом клювом капли ловят... Ловят и с ног падают... Падают, а их тем временем в лапшу кидают.
Хохлова. Придумаете же...
Хохлов. Своими глазами видел, а потом ту самую лапшу ел...
Хохлова. Как это вы сами в лапшу не попали?
Хохлов. Кастрюли под меня не нашлось, на траве отлежался... Мне дружок рассказывал, водочка стронций полностью локализует и всякие яды из человека прочь уводит...
