Анатолий Софронов - Не верьте мужчинам...
Шестеркин. Все художники впечатлительны...
Петухов. Ему нужна такая, чтобы честолюбие разбудила в нем. Тогда он работать будет. Это что же такое — валяется на диване и не отображает нашу действительность?!
Шестеркин (робко). А может, у него настроения нет отображать нашу действительность?
Петухов. Как это так нет? Должно быть! Внутренней дисциплины у него нет! Что делал Гоголь, когда ему не писалось? Брал чистый лист бумаги и писал: «Не пишется, не пишется». И начинал писать... Знаешь об этом?
Шестеркин. Я же в коммунальном хозяйстве работаю...
Все это время Шестеркин и Петухов наводили порядок в кабинете.
(Оглядывая содеянное.) Кажется, прилично?
Петухов. Вроде ничего...
Шестеркин. Цветов нет.
Петухов. Обойдется... Натюрморты висят, вполне достаточно.
На пороге появляется выбритый, переодевшийся Кольцов. Друзья не видят его.
Шестеркин. Вася, ему нужна домашняя жена. Такая, чтобы не мешала ему работать. Чтобы она не терзала своим интеллектом. Это ужасно утомительно.
Петухов. Ему нужна подруга, которая бы вдохновляла его, поднимала к высотам творчества. Чтобы он, черт возьми, носил ее на руках!
Шестеркин. А если она тяжелая?
Петухов. Вот чего и боюсь, нарпит всегда тяжелый. Калорий под боком много.
Шестеркин (увидев Кольцова). Саша, к тебе гости женского пола должны появиться, а выпить и закусить у тебя имеется?
Кольцов. Вот это друг!
Шестеркин. У меня в портфеле коньяк, сыр, апельсины, сардины, ветчины двести граммов...
Кольцов (Петухову). Видишь?!
Петухов. Эх ты! А кто тебя всем этим обеспечил?
Кольцов. Виноват, Вася... (Шестеркину.) Поставь все в холодильник.
Шестеркин уходит.
(По-хозяйски осматривает кабинет.) В домработницы годитесь.
Петухов. Благодарю, гений...
Шестеркин (возвращаясь). А ты, Саша, запасся... Шампанское там и все прочее...
Кольцов. Три дня лежит без движения.
Звонок. Все замирают.
Шестеркин. Она?
Кольцов. Тихо. (Нервно выходит.)
Петухов. Представление начинается.
Входит Найденова, за ней Кольцов.
Кольцов. Это мои друзья... Что ж вы стоите, мальчики?
Найденова (подавая руку Петухову). Давайте знакомиться.
Петухов. А мы уже, собственно, знакомы.
Найденова. Ах, это вы тот самый друг, укрывшийся под псевдонимом Вася?
Петухов (с достоинством). Это мое имя.
Шестеркин. А я Шестеркин, Павел Петрович.
Кольцов. В обиходе — Паша.
Найденова (Петухову). А вы обманщик. Больной в отличном состоянии.
Петухов. Моментально излечился после вашего согласия посетить его скромную хижину...
Найденова (осматривая комнату). Что же, хижина выглядит весьма симпатично. Приятельница меня подвела. Занята. (Петухову.) Вы меня так напугали, что я решила все же оставить все свои... обстоятельства. (Кольцову.) Но поскольку я застала вас в полном здравии...
Кольцов закашлялся.
Ах, вы все-таки кашляете?
Петухов. Он болен, я подтверждаю это.
Шестеркин. Он тяжело болен.
Найденова. Почему же вы на ногах?
Петухов. Ради вас он готов и на руках ходить.
Найденова (Кольцову). Вы разрешаете своим друзьям так потешаться над собой?
Кольцов. Не разрешаю, но...
Найденова. Вышли из повиновения?
Шестеркин. Мы очень любим Сашу. Он очень талантливый художник.
Найденова. Я где-то читала об этом...
Шестеркин. Его картины «Раннее утро», «Поздняя осень»...
Найденова. «Жаркое лето», «Суровая зима»...
Шестеркин. Да-да... Вы знаете?
Найденова. Их все знают.
Шестеркин (Кольцову). А когда ты писал «Лето» и «Зиму»?
Кольцов. Еще не писал... Но имею такой специальный заказ... (Найденовой.) Хотите посмотреть другие работы?
Найденова. С удовольствием. (Уходит с Кольцовым.)
Шестеркин. Ну что, кухарка?
Петухов. Не совсем, но... Теперь их не разберешь. Во всяком случае, мне не нравится...
Шестеркин. А мне понравилась... В ней, понимаешь, есть что-то такое... Основательное. Одета со вкусом.
Петухов. Шить стали лучше... За качество борются...
Шестеркин. Нет, Вася, нельзя все отнести за счет одежды.
Петухов. Материалистка! Не успела порог переступить — уже показывай квартиру.
Шестеркин. Это же Саша предложил... И думаю, не случайно... Уходя, он так посмотрел на меня...
Петухов. Как?
Шестеркин. В общем, в его взгляде было такое: ребята, не будем играть в третьего лишнего.
Петухов. И что же?
Шестеркин. Покинем обитель сию.
Петухов. А сыр, коньяк и ветчина?
Шестеркин. Посидим в шашлычной и вернемся.
Петухов. Неужели этот нарпит будет женой нашего друга?
Шестеркин. Когда-нибудь же это должно случиться?
Петухов. Только не эта! Только не эта! Идем.
Шестеркин. На обратном пути купим цветы.
Оба уходят. В кабинет возвращаются Найденова и Кольцов.
Кольцов. А где же они?
Найденова. Ушли.
Кольцов. Не может быть!
Найденова. Вообще-то так и положено...
Кольцов. Но я с ними даже не говорил. Все время был с вами! Клянусь!
Найденова. Между прочим, я довольна, что они ушли. А вы?
Кольцов. Я, конечно, тоже доволен... Но я ни при чем.
Найденова (разглядывая картины). Это все ваше?
Кольцов. Мое.
Найденова. Других не терпите?
Кольцов. Терплю...
Найденова. У вас здесь много женских головок... Вы всех их обезглавили?
Кольцов. Это эскизы... Наброски...
Найденова. Почему среди набросков так мало мужских голов?
Кольцов. Женщины у меня лучше получаются.
Найденова. Вы дамский угодник, да?
Кольцов. Нет.
Найденова. Вы обиделись?
Кольцов. Если б я обижался на все, что говорят и пишут обо мне, — надо было бы бросить свою профессию.
Найденова. Тяжелая профессия?
Кольцов. Опасная... Что-то вроде водолазов... Кислород по тонкому шлангу идет, если защемит, можно задохнуться.
Найденова. Бывает, что защемляет?
Кольцов. Бывает...
Найденова. Что ж вы делаете в это время?
Кольцов. Пишу пейзажи... Природа дураков не терпит.
Найденова. Как понять?
Кольцов. Дураки редко бывают на природе. Так что в поле зрения не попадаются... Сосны, березы, поле, цветы... Душа отдыхает.
Найденова. Согласна. Душе отдых нужен.
Кольцов. По-моему, у вас тонкая душа.
Найденова. Не знаю... Работа у меня довольно грубая. Мужская...
Кольцов. Меня мой дружок пытал — какая у вас профессия.
Найденова. Весьма прозаическая... Замдиректора треста столовых и ресторанов. На курорте, это знаете, не легко. Приедет такой капризуля вроде вас и начнет...
Кольцов. Что начнет?
Найденова. То, что происходило сегодня.
Кольцов. Я болен...
Найденова. Что же вы не кашляете?
Кольцов (смеясь). Забыл...
Найденова. А вдруг я уйду?
Кольцов. Не уйдете.
Найденова. Какая самонадеянность.
Кольцов. Никакой самонадеянности... Вы чувствуете, как я к вам отношусь. Не уйдете.
Найденова. Вы правы, не уйду... Зачем уходить? Вы интересный человек... Так мне кажется... Кроме этого, у меня к вам есть дело... Что ж мы, так и будем возле вашей выставки стоя разговаривать?
Кольцов. Вот уж действительно... Надо бы ознаменовать нашу встречу?
Найденова. Надо.
Кольцов. Да-да... Вы моя гостья... И я хочу быть гостеприимным хозяином... (Включает радиолу. Уходит.)
Найденова осматривает картины, книги. Входит с подносом Кольцов.
Вот все, что есть в доме холостяка.
Найденова. Давайте я помогу. (Расставляет посуду, рюмки.) Теперь мы можем, товарищ больной, занять свои места.
