KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Юмор » Прочий юмор » Тадеуш Доленга-Мостович - Карьера Никодима Дызмы

Тадеуш Доленга-Мостович - Карьера Никодима Дызмы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Тадеуш Доленга-Мостович, "Карьера Никодима Дызмы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Сам председатель стал личностью, признанной правительственными кругами, и даже оппозиция относилась к нему с почтением, время от времени награждая его комплиментами. И в этом не было ничего удивительного.

Благодаря его твердой руке о государственном хлебном банке говорили как о хорошо организованном предприятии, где разумное хозяйствование сочетается с широким размахом.

Председатель Дызма прославился трудолюбием: да, да, этот человек отличался не только поразительной предприимчивостью, но и редкой работоспособностью. Его кабинет был недоступным святилищем, куда редко допускались клиенты. Только секретарь Кшепицкий имел туда неограниченный доступ. Он передавал ежедневно председателю доклады начальников отделов, просматривал корреспонденцию, прессу и был в курсе всех текущих дел. Ежедневно в одиннадцать утра к председателю являлся на совещание директор Вандрышевский. Совещание состояло в том, что директор излагал наиболее сложные вопросы, требующие как будто бы долгого размышления, но председатель всякий раз незамедлительно принимал решение:

— Это предложение отклонить.

Или же:

— Решить в благоприятном смысле.

Сначала это заронило у директора серьезные сомнения, но с течением времени, к своему собственному изумлению, он убедился, что решение председателя бывает всегда удачным. Разумеется, он не предполагал, что важную роль тут играют беседы председателя с секретарем Кшепицким.

Меж тем ваза для визитных карточек в квартире председателя стала наполняться. Приезжали не только политические и финансовые деятели, но и аристократы. Всякий раз, когда карточку князя Томаша Ростоцкого прикрывали другие карточки, Никодим вынимал ее снизу и клал на самый верх.

Визитеров он принимал редко и неохотно, отговариваясь делами. Тем не менее отдавал визиты всем, строго придерживаясь предписаний из книжки «Бонтон».

Знакомство его с пани Пшеленской и магическое слово «Оксфорд» отворили перед Никодимом двери всех плутократических и аристократических салонов. Князь Томаш называл его при всех современным Вокульским,[12] а мультимиллионер Збигнев Шварцнагель — Неккером[13] двадцатого века.

Поэтому; когда возник острый конфликт между правительством и нефтяными магнатами, обе стороны охотно обратились к председателю Дызме с просьбой об арбитраже. Дызма рассудил как Соломон: сначала тянул с решением, чем снискал себе благодарность магнатов, затем заявил, что экспортные премии за ввоз нефти применять нецелесообразно, и это удовлетворило правительство.

В связи с арбитражем пресса снова поместила портрет Никодима, чему бы тот вовсе не радовался, если бы мог предвидеть, к каким последствиям приведет в скором времени эта популярность.

Однажды, когда он сидел в своем кабинете, поглощенный чтением уголовной хроники в бульварных газетах, из смежной комнаты, где был кабинет Кшепицкого, донеслись вдруг громкие голоса. Было ясно, что кто-то добивается приема у председателя и, вопреки протестам Кшепицкого, пытается даже скандалить.

Это взорвало Дызму. Он вскочил и распахнул дверь:

— Что за галдеж, черт побери?! Защищавший дверь Кшепицкий доложил:

— Пан председатель, тут какой-то Бончек или Бочек пытается к вам прорваться…

Не успел он кончить, как толстый, низенький человечек выскочил вперед и заорал:

— Привет, пан Никодим, это я!

Дызма покраснел. Перед ним с протянутой пятерней стоял пан Бочек — начальник почтовой конторы в Лыскове. Надо было немедленно взять себя в руки.

— Добрый день, прошу…

Никодим закрыл дверь, но, опасаясь, что Кшепицкий станет подслушивать, провел Бочека в отдаленный угол комнаты и, развалившись на диване, указал гостю стул.

— Чего вы хотите, пан Бочек?

Только теперь Бочек почувствовал робость.

— Да я так, по старому знакомству, пан Никодим.

— Пан Бочек, — прервал его Дызма, — председатель Совета министров называет меня «пан Никодим», а вы можете сделать небольшое усилие и, обращаясь ко мне, говорить «пан председатель».

— Прошу прощения, это вырвалось у меня по-старому, по-товарищески… пан председатель.

— Об этом забудьте. Чего ты хочешь, Бочек?

— Да так, решил обратиться к вам с покорнейшей просьбой, пан председатель, вроде как по старому знакомству.

— Хорошо, хорошо, в чем же дело?

— Заступитесь за меня, пожалуйста, Вот уже месяц, как я без работы. Жена, дети…

— Выгнали?

— Уволили, э-э-э… пан Ник… пан председатель. Враги подослали комиссию, был в ней такой Сковронек из окружного управления — собака, не человек, — так он отыскал какие-то непорядки в книге ценных посылок, в той самой, которую когда-то вели вы…

— Тише, черт тебя побери, чего орешь!

Бочек от изумления вытаращил маленькие, прикрытые жирными складками глазки. А ведь он вовсе не кричал… Уж не боится ли его прежний подчиненный, как бы кто не услышал, что… Бочек был достаточно сообразителен.

— Ну, так чего ты хочешь?

— Я хотел попросить у вас места, потому что…

— Нет у меня никаких мест. Все занято.

— Шутите, пан председатель. Стоит вам только шевельнуть пальцем…

— Я не собираюсь шевелить пальцем, понимаешь, Бочек? Не думаю! Для чего мне шевелить, а? С какой-такой стати? Когда я был твоим подчиненным, дорогой мой, ты мной помыкал, орал на меня, а теперь… Ты у меня запоешь еще не ту песенку… Фига с маком, вот что!

Бочек сидел насупившись.

— Шиш, а не место! Смотри-ка! Такую цацу из себя корчил, а теперь спину гнет!

Никодим в возбуждении встал, топнул ногой.

— Ты знаешь, с кем имеешь дело?! С председателем, с другом министров! Болван! Встать, раз я стою.

Бочек поднялся не спеша.

— Прикажу — тебя в три шеи с лестницы спустят! И никто слова мне не скажет. Убирайся подобру-поздорову и держи язык за зубами, понял? Ни слова никому о своей с…й почте и о том, что меня знаешь. Ни звука! Пошел вон!

Бочек не двигался с места и, глядя в пол, произнес:

— Хорошо, я уйду. Только насчет лестницы — это не так уж просто… Есть еще справедливость на свете… А если в газете напишут, что пан председатель своего бывшего начальника…

— Что? — рявкнул Дызма.

— Чего вы кричите, пан председатель? Рот заткнуть мне хотите? Сегодня ваша взяла, но мы еще посмотрим… Я ухожу… До свидания…

Бочек поклонился и направился к выходу.

— Постой! — окликнул его Дызма.

Бочек остановился и посмотрел исподлобья.

— Стою.

— Что ты собираешься делать?

— Что собираюсь…

— У-у… гадина! — Никодим плюнул на ковер. Растер плевок ногой и, сев за письменный стол, взял телефонную трубку, попросил какой-то номер и начал разговор.

— Говорит председатель правления хлебного банка. Добрый день, пан директор.

Благодарю. Так себе. Не можете ли вы пристроить к себе на фабрику одного человечка?

Да, ничего, способный… да… Бочек, Юзеф Бочек. Значит, решено? Большое спасибо… Да, понадобилось… До свидания.

Дызма повернулся к улыбающемуся Бочеку.

— Ну, нелегкая тебя побери. Даю место.

Покорнейше благодарю, пан председатель.

— Только имей в виду, Бочек, — Дызма поднес увесистый кулак к самому носу своего бывшего начальника, — имей в виду: держать язык за зубами.

— Еще бы, пан председатель, молчок! — И Бочек расшаркался, клюнув носом в кулак Дызмы.

Никодим сел за письменный стол, на листке блокнота написал адрес.

— Пойдешь туда завтра в час дня.

— Спасибо, пан председатель.

Бочек хотел было попрощаться, но Никодим сунул руки в карманы.

Бочек поклонился еще раз и вышел.

— Сволочь! — буркнул Дызма.

Он заметил в глазах Бочека ненависть и хотя был уверен, что тот его теперь не «продаст», решил все же что-то придумать для предотвращения возможной опасности.

Между тем вошел с письмами Кшепицкий, он принес с собой свежую сплетню: один из бухгалтеров пишет любовные, записки машинистке из отдела писем.

— Это которой? — осведомился Никодим.

— Такая хорошенькая брюнетка, у окна сидит.

— А что директор?

— Ни о чем не знает.

— Не выгнать ли бухгалтера?

Кшепицкий пожал плечами.

— Стоит ли? Жена, детишки…

— Вот свинья! Скажите ему, что я все знаю, пусть покончит со своими интрижками.

Кшепицкий кивнул и, перебирая бумаги, заговорил о делах.

Никодим слушал рассеянно, наконец спросил:

— А она хорошенькая?

— Кто?

— Да та брюнетка.

— Очень хорошенькая.

Дызма широко улыбнулся.

— А насчет этого?..

Кшепицкий присел на краешек стола.

— Пан председатель, разве можно о какой-нибудь женщине сказать что-то наверняка? Хе-хе-хе!

Никодим хлопнул его по колену.

— Ишь фрукт! Если б вы только знали, с какой женщиной у меня были встречи, вы бы изумились до обалдения.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*