Семен Альтов - Из неопубликованного 1970-1995
Дождитесь колонны арестантов в сопровождении конвоя. Пристройтесь к группе и под конвоем с песней двигайтесь к месту отдыха.
По окончании отпуска не вздумайте вернуться домой свежим и отдохнувшим. Народ и так раздражен, поэтому не дразните зверя. Постарайтесь на пляже сгореть так, чтобы кожа висела клочьями. Возвращайтесь измученным, грязным, больным.
Рассказывая о проведенном отдыхе, придумайте побольше ужасов: мол, избили, ограбили, отравили. Это расположит к вам окружающих. Хотя, с другой стороны, может, вам и не придется ничего придумывать. Сегодня главное — вернуться живым!
Желаем приятного отдыха!
Гармония
Я сбился с дороги и к утру въехал в город, которого на карте вроде бы не было.
Странный город. На улицах старики, женщины, дети. Мужчин ни одного. Я спросил деда:
— А где мужики?
— Как где? В тюрьме.
— Не понял.
— Не местный, что ли?
— Не местный.
— Оно и видно. В девять утра мужики, кто на машине, кто на велосипеде, кто пешком — в тюрьму. Боже упаси опоздать. Ровно в девять тюрьма закрывается.
Мы со стариком шли по неприбранной улице и вдруг за красивой решеткой, обтянутой проволокой, открылся дивный архитектурный комплекс.
— Вот и тюрьма, — с гордостью сказал дед. — Правда, красиво?
— Да это целый город со всеми удобствами! Лужайки, бассейн, фонтаны!
— А то! — старик сплюнул. — О чем вопят на свободе, возможно только в тюрьме. Попробуй-ка брось там окурок! Бросил? Вон из тюрьмы! И вот ты на свободе, когда все нормальные люди в тюрьме. Позор! А за решеткой все условия для раскрытия творческой личности. Ничего не отвлекает. Никаких соблазнов. Как говорится: твори, выдумывай, пробуй, бандитская рожа! Народ-то талантливый!
Видите, что может человек, если его посадить в тюрьму.
— И этих замечательных людей годами держат в заключении?
— Если безвылазно сидишь в тюрьме, звереешь, — дед вздохнул, — станешь профессиональным преступником, по себе знаю. Сейчас, слава богу, сообразили.
Ровно в 21.00, когда звонит колокол, все выходят из тюрьмы на свободу. И так каждый день. Вы никогда в тюрьме не сидели?
— Пока нет, — сказал я.
— Ну, еще молодой. Все впереди. Вам незнакомо чувство заключенного, когда он выходит за ворота на волю! Вот радости-то! Тут к ночи такое начинается!
— Праздник? — спросил я.
— Не приведи господь! Просто не верится, что эти распоясавшиеся скоты час назад были примерными арестантами. Так уж человек устроен. Ночь свободы — жуткое дело! Крики, смех, плач, драки, вплоть до убийства доходит! Да.
Восемь-десять трупов вынь да положь!
— Кошмар! — меня передернуло.
— А то! В тюрьме никто ни грамма! Иначе расстрел! А на свободе вино на каждом углу. Залейся. Выйти на свободу и не отметить дураков нет. Хотите стаканчик?
— Нет, нет…
— А я пропущу, — старик открыл водопроводный кран, налил красного вина, залпом выпил и зарумянился. — Вот. Ночью пьют до беспамятства. Будто в последний раз. Вот и выходит, что на свободе в человеке просыпается все худшее, а в тюрьме все лучшее.
— И сколько эта Варфоломеевская ночь длится?
— А сколько она может длиться, когда ровно в девять утра все должны быть в тюрьме?
— Погодите. Так что, убийцы остаются на свободе?
— Нет. Убийцы остаются в тюрьме. В девять ноль-ноль, я же говорю, все в тюрьму! А раз все, значит, среди арестантов наверняка окажутся и убийцы. Так что ни одно преступление не остается безнаказанным. А сидят все, начиная с шестнадцати лет и кончая шестьюдесятью шестью. Сами понимаете, пятьдесят лет — срок, достаточный для наказания с одной стороны и раскаяния — с другой.
— Погодите! — я споткнулся. — А как же невиновные? Они тоже в тюрьме?
— А то! Ясное дело, в тюряге.
— Получается, сидят ни за что?
— Почему? Отсидел ты, допустим, лет десять ни про что ни за что, значит, имеешь полное моральное право совершить преступление. Раз ты за него отсидел.
Логично?
— Ну а жертвы-то, жертвы?! Тех, кого не убили, но пытались убить. Они, если я правильно понял, тоже в тюрьме!
— А то! Все продумано. Во-первых, жертва знает: тот, кто над ней надругался, понесет наказание. Да вот он, сидит рядом. Попался, голубчик! К тому же смотрите: сегодня я жертва, ты преступник, а вечером выйдем из тюрьмы, возможно, наоборот.
— Странная, однако, логика.
— Зато логика. И о женщинах позаботились. Их же тянет к кому? К тому мужику, который способен на поступок. А коли сел в тюрьму, наверное, что-нибудь совершил. Как бабы вечером ждут своих из тюрьмы! Это надо видеть! Каждый раз на шею кидаются, будто в последний раз. Опять мудро. Что главное для любви?
Разлука. Чувства остреют. Пожалуйста, ежедневно разлука. Представляете эту безумную ночь, когда знаешь: утром в тюрьму! Трахаются самозабвенно, как в первый раз.
— Так где у вас лучше: в тюрьме или снаружи? Куда народ тянется?
— Судите сами. По сравнению с тем, что творится в городе ночью, в тюрьме благодать. Там под охраной кто тебя тронет! Это на свободе черт знает что и нету управы. Так человек устроен: свобода для него это шанс сесть в тюрьму. И глупо им не воспользоваться.
— Так выходит, полжизни в тюрьме?
— Полжизни на воле. Режим: утром в тюрьму, день отсидел, вечером вышел, ночь на свободе, утром в тюрьму. Замкнутый цикл, естественный, как все в природе.
Сбылась мечта всех народов: свобода, равенство, тюрьма, братство!
Мы попрощались. Очевидно, я сбился с пути и попал в город будущего.
Кошки-мышки
Самолетик в ночи попыхивал огоньком сигаретки. Над землей что-то шуршало, попискивало.
— Наши полетели! — сказала полевая мышь дочке.
— «Наши» — это кто?
— Как кто? Летучие мыши! — гордо произнесла полевая мышь.
— Разве мыши летают? — удивилась мышка.
— Когда сильно мечтаешь, оно неприменно произойдет.
Наутро мышка села у норки и давай изо всех сил мечтать, как она полетит. Мимо шла кошка. У нее тоже была мечта: пожрать. И ее мечта сбылась.
Сбылась ли при этом мечта мышки? Трудно сказать. Оттого, что мечты у всех разные, нередко происходят трагедии. Одни мечтатели гибнут в результате того, что сбываются мечты других.
Позвольте дать совет: прежде чем мечтать, посмотрите по сторонам. Убедитесь, что поблизости никто не мечтает. А иначе мечты сбудутся, но не уверен, что ваши.
Советы
— Как ты думаешь, дорогой, свитер брать с собой?
— Бери.
— Тебе хорошо говорить «бери»! А я в нем на юге запарюсь!
— Не бери.
— Днем-то жара, а вечером прохладно! Без свитера как пить дать простужусь и умру.
— Бери.
— Что ты заладил «бери, не бери»! Ага! Тебе плевать — жена умрет или нет?!
Хочешь от меня избавиться! Убийца!
— Солнышко, делай, как тебе удобно!
— Боже мой! Такую мелочь не можешь решить самостоятельно: брать жене свитер или не брать!
— Бери, черт возьми!
— Пожалуй, ты прав. Чего таскать с собой лишнее, верно? Не возьму. Что б я без твоих советов делала!
Подопытный кролик
Я работаю в лаборатории номер шесть института экспериментальной мидицины подопытным кроликом. Вторая клетка налево. Назвали Кешей. Полгода мы бьемся над каким-то лекарством. Они на мне ставят опыты, ищут вакцину от своих болезней, чтобы я сдох, а они долго жили! Ну-ну! Это мы еще поглядим.
Они думают, если я кролик, то я не вижу, что она там пишет.
«Объект Кеша проявляет признаки беспокойства, очевидно, превышена доза вакцины.»
А что бы проявляла ты, если в тебя засадить то, чего в меня влили! Я не знаю, отчего меня колют! Возможно, от СПИДа. Так вы заразите сначала! Или уже, а я не почувствовал!
«Объект агрессивен. Норовит откусить палец».
И буду норовить! Угораздило же родиться на свет травоядным. Ты жуешь травку, в это время жуют тебя! А называется — эксперимент!
Когда работаешь подопытным кроликом, можно ли сохранить достоинство? Можно!
Они тебя лечат, а ты сопротивляйся и не лечись. Они ждут последствий, а ты не показывай! Все равно, что вводить лекарство в пельмень и ждать его реакции.
«Объект отказывается принимать пищу, хотя вакцина должна повышать аппетит».
Дура крашеная! Да я при тебе и на морковочку глаз не скошу. Зато на ночь под опилками три кочерыжки заныканы. Похрустим тайком всласть!
А по их расчетам я должен днем жрать все, что ни попадя. Не совпало! Вижу — опешили, репу чешут. Так и запишем: «Профессор отказывается от пищи, подавлен».
Чего она там пишет? Почерк ужасный.
«Частый обильный стул, несмотря на отсутствие аппетита. Вывод: неадекватная реакция на вакцину.»
Думайте, профессор, думайте! А стулом обильным я вас обеспечу. Как ассистентку увижу — стул тут как тут. Слабительная ты моя.
