ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ - Стихи и проза
Вороной твой „шестисотый“
Над тобой копытом бьет.
Весь ты век прожил босотой,
Все отдал ты за народ.
Ты весь Дон прошел с боями,
А оставил по себе
Лишь недвижимость в Майами
Да расписку в КГБ.
Страна моя не так уж и проста…
Страна моя не так уж и проста,
Как кое-кто наивно полагает,
Не подставляет каждому уста,
Не перед каждым ноги раздвигает.
Немало в ней таится разных „но“,
Неразличимых посторонним взором,
Ее понять от века не дано
Заезжим верхолазам-гастролерам.
Вся тайна, вся загадка, вся секрет,
Неразрешимый ни людьми, ни Богом…
Другой такой на целом свете нет.
И это, кстати, говорит о многом.
Сделай сам
Из куска цветной бумаги,
Взявши ножницы и клей,
Если хватит вам отваги,
Можно сделать пять рублей.
Это слабая подмога
Вашим детям и жене,
Пять рублей совсем немного -
Деньги нынче не в цене.
Можно, правда, сделать десять,
Но и десять не спасут,
Ведь за это срок навесить
Может вам народный суд.
Чтоб могли вы с потрохами
Суд народный закупить,
Нужно деньги ворохами
Круглый год туда носить.
Так что, братцы, в этом деле
Торопиться не резон,
Раз решили делать деньги,
Надо делать миллион.
1989
Это стихотворение несколько потеряло актуальность из-за галопирующей инфляции. Однако Игорь Иртеньев оперативно отреагировал на изменение ситуации. Все-таки, имидж поэта-правдоруба обязывает:
Эти пламенные строки
Много лет тому назад,
Возведя себя в пророки,
Написал я наугад.
Но не знал, чем обернется
Мой финансовый прогноз,
Что настолько сковырнется
Деревянный наш с колес.
Предлагаю старой феньки
Обновленный вариант -
Раз решили делать деньги,
Надо делать миллиард.
1998
Табель о рангах
Нет, не люблю я этих марсиан,
Народец, скажем прямо, хероватый,
К тому же пьющий, да и вороватый,
В отличие от нас, от россиян.
Такого кризиса…
Такого кризиса
Еще не видел свет.
П…ц уж близится,
А кризиса все нет.
Ходил недолго в президентах…
Ходил недолго в президентах
Михал Сергеич Горбачев.
Но был на разных континентах
Любим при этом горячо.
Простые люди всей планеты -
Я сам свидетелем тому -
Дарили мелкие предметы
На день рождения ему.
Он наихудшую систему
Из существующих систем
Разрушил, как тараном стену
До основанья, а затем
На радость порешил потомкам
Построить мир, где все равны,
Но тут придавлен был обломком
Той самой рухнувшей стены.
А дальше баррикады, танки,
Героев жуткое число…
Три дня трясло нас в лихоманке,
Но, слава Богу, пронесло.
А вскоре с гиканьем и плясом,
Под троекратное „ура“,
Смещен был лысый седовласым
По наущению двора.
Так и сошел со сцены Горби,
Так и покинул пьедестал.
Предметом всенародной скорби
Его уход отнюдь не стал.
И все ж сказать ему спасибо,
Хотя б подать ему пальто
Вполне мы, думаю, могли бы.
Да воспитание не то.
Хорошо, что рядом тот, кто за все в ответе…
Хорошо, что рядом тот, кто за все в ответе,
Кто на порку, чуть чего, первый кандидат.
Если в кране нет воды – виноваты эти,
Если в жизни счастья нет – этот виноват.
Скажем, сперли у кого кошелек с зарплатой,
Или на ногу упал чайник со стола,
Или грохнули в углу дедушку лопатой -
Это все как есть его, рыжего дела.
Всероссийский аллерген, он нам хуже грыжи,
Но пускай себе живет, полагаю я,
Потому что позарез нужен всем нам рыжий,
Сорока с немногим лет, мальчик для битья.
1999
Внешний вид товарный,
Внешний вид товарный,
Честные глаза,
Утвердили парня
С первого раза.
Генерал Степашин,
Козырной валет,
Генерал Степашин,
Черный пистолет.
Не гляди так строго,
Не гони понты,
Погоди немного -
Отдохнешь и ты.
Возьмем, товарищи, козла,
Возьмем, товарищи, козла,
Чей внешний вид весьма противен,
Его концепция гнила
И общий вектор негативен.
Теперь пойдем возьмем бобра,
Но – чтоб не рухнула плотина.
Его наружность пусть мокра,
Но сущность в целом позитивна.
Картины мировой разлом
Меж их проходит полюсами,
И мы в борьбе бобра с козлом
Должны свой выбор сделать сами.
Враскосяк
Пусть не тщатся русофобы,
Не постичь им нашу суть.
У России путь особый -
Из варяг да в греки путь.
Рюрик, тот что нами правил
В достославные года,
Впечатление оставил
У потомков навсегда.
Наглотавшись мухоморов,
Ибо зелья он не пил,
Проявлял державный норов,
Государственность крепил.
Всем в стране всего хватало,
Жизнью был доволен всяк,
А как Рюрика не стало,
Все поперло враскосяк.
Чтобы нынешнего века
Дотянуть нам до конца,
Не послать ли к братьям-грекам
За подмогою гонца?
Нам без импортной опеки
Не исправить общий крен,
А варяги или греки -
Не один ли, в общем, хрен.
Депутатская прощальная
Здесь с умным видом лысину скребя,
Четыре года я сидел подряд,
Как неохота выезжать мне из тебя
Охотный ряд, Охотный ряд.
Четыре года жил я, не тужил
И министерский получал оклад.
Ну, ты, в натуре, мне и удружил,
Охотный ряд, Охотный ряд.
Прощайте ж, тачки с номерами спец,
И спецбуфет, и праздничный наряд,
Слезайте, граждане, приехали, конец,
Охотный ряд, Охотный ряд.
За день до выборов
Закон велит сомкнуть уста,
Хоть просятся слова наружу,
Моя задача непроста -
Шаг в сторону – и сядешь в лужу.
Того я помню хорошо,
На нем я крепко фраернулся,
Я с ним в разведку бы пошел,
Чтоб он оттуда не вернулся.
А тот, ну типа, ну такой,
Весь из себя такой, короче,
Ему давно бы на покой,
А он опять лицом хлопочет..
А этот грозен и мордаст,
И все горюет о народе.
Я удивляюсь каждый раз -
С таким лицом – и на свободе.
Я лично выбрал бы того,
Хоть все в него швыряют комья,
Мужик он вроде ничего,
Ну, сами знаете, о ком я.
Его идеи мне милы,
Принципиальность всем известна.
А в общем, все они – козлы!
И мы не лучше, если честно.
Закончен творческий простой,
Закончен творческий простой,
И вновь, друзья, я с вами вместе,
Российский правдоруб простой,
Невольник НТВ и чести.
Мое разящее перо
К борьбе по-прежнему готово,
Все так же метко и остро
Мое решающее слово.
Защитник павших и сирот,
Бельмо в глазу бездушной власти,
Я всей душою за народ,
Поскольку сам народ отчасти.
Я весь ему принадлежу -
И в этом высшая награда.
На нем стоял, на нем сижу,
На нем и лягу, если надо.
Из хорватского дневника
Сказать по правде, никогда симпатии
Я к братии двуногой не питал,
Но прошлым летом, будучи в Хорватии,
К хорватам это чувство испытал.
Открытые, беспечные, наивные,
Простые, как дубовая кора?
Я полюбил их песни заунывные
И медленные танцы у костра.
Они едят душистые корения
И лакомятся медом диких пчел?
Я им читал свои стихотворения
И это, кстати говоря, прочел.
Исполненный высокого служения,
Я, бремя белых тяжкое неся,
Дал им азы таблицы умножения,
При том, что мне она известна вся.
