Владимир Шахнюк - Веселое и грустное
Может, это из другой оперы, но хочется назвать еще один клуб, где не слышно звона бокалов, но зато слышны прекрасные мелодии, хотя этот клуб и не музыкальный. Называется он «Оптимист». Здесь собираются те, кому уже за тридцать, кому в более молодые годы не удалось найти своего суженого или суженой. Здесь соединяются сердца, здесь обретаются потерянные надежды. В уставе клуба имеется один любопытный пункт: кто стал женатым, тот выбывает из числа членов клуба. За первый год было зафиксировано шесть выбывших пар. Велосипедисты сказали бы: «Такую гонку с выбыванием можно только приветствовать». Между нами говоря, «Оптимист» рожден не административным актом, а волею активистов-общественников. Существует он на членские взносы. Оказывается, без дотаций и субсидий тоже много можно сделать, если есть благородная цель и добрая душа.
Было бы грешно перед истиной подчеркивать преимущественную роль народных дружин, товарищеских судов, советов профилактики, дискотек в формировании нравственности севастопольцев. Могут обидеться и школы, и лектории, и агитпункты, и народные университеты, и театры, и музеи. Но главная нравственная школа — это труд. Не случайно каждый шестой севастополец — ударник коммунистического труда.
В условиях социалистического соревнования за коммунистический труд и образцовый общественный порядок имеется много различных пунктов. Из них хочется выделить один. Он гласит: «Каждый севастополец должен знать историю своего родного города».
Согласитесь, что севастопольцам легче, нежели кому-либо, изучить историю своего города. Она везде — куда ни глянь. Славная. Величественная…
Памятник на месте Альминского боя… Памятники на месте первого бастиона, второго, четвертого, пятого…
Памятники флотоводцам Корнилову, Нахимову, Истомину, матросу Петру Кошке, Тотлебену… Улицы в честь героических полков — Полтавская, Смоленская, Суздальская…
Все это — священная история времен первой обороны Севастополя.
Памятник на Кладбище Коммунаров комиссару морских сил республики И. Д. Сладкову… Памятник 49 коммунистам-подпольщикам… Это—нетленная память о борьбе за власть Советов в годы гражданской войны.
А это — история, которая еще не зарубцевалась в сердцах современников.
Памятник пяти морякам-черноморцам Фильченкову, Цибулько, Красносельскому, Паршину, Одинцову. Героям, преградившим грудью путь фашистским танкам.
Памятник пулеметчице Нине Ониловой…
Памятник разведчице Алле Оношко…
Памятник артиллеристам… Морским пехотинцам… Летчикам.
Памятники героям отдельных дивизий и армий, освобождавшим Севастополь от фашистского ига…
С благоговением снимаешь шляпу. На каждом шагу. Ибо вокруг слава прошлого, величие сегодняшнего и порыв в будущее. Стремительный и вдохновенный.
Если вам тон этих строк покажется несколько восторженным для сборника сатиры и юмора, так знайте: в этом виноват не я, а Севастополь. Я его слишком люблю. В чем и признаюсь. Самым восторженным образом.
ФИАСКО САТИРИКА
Что-то подзабылась дискуссия по поводу идеального литературного героя. Впрочем, в настоящий момент меня это не волнует. Интересует другое: существует ли идеальный коллектив? Не в литературе, а в жизни.
Спросите, к чему я клоню?
Вот уже лет двадцать слежу за крымским колхозом «Дружба народов» и ни разу не слышал ни слова критики в его адрес. Ни в прессе, ни с трибуны, ни сверху, ни снизу. Только хвалят, отмечают и награждают. Напряженно думаю: может ли быть такое, чтобы в наше динамичное время с его высокими скоростями и высокой требовательностью не было никаких отставаний, сбоев, отклонений, нарушений или хотя бы маленьких пятнышек, которых и на солнышке хватает?
Дабы установить истину, беру командировку в руки, и айда в Красногвардейский район, в село Петровку, где расположена центральная усадьба ордена Ленина колхоза «Дружба народов».
Приезжаю на место и скептическим глазом сатирика обозреваю окружающую действительность. Обостренное внимание сразу же фиксирует первое несоответствие: разве это село? Многоэтажные жилые дома с лоджиями. Модерные здания школы и концертного зала, музыкальная школа с библиотекой, спортивный комплекс с бассейном и искусственным катком, бар, гастроном, универмаг, почта, бытовые мастерские, правление колхоза в трехэтажном здании из стекла и бетона…
С почтением поднимаюсь по ступенькам мраморной лестницы. Длинные коридоры, светлые просторные холлы. Блеск паркета. Узорчатый линолеум. Актовый зал. Анфилада кабинетов. Читаю на дверях таблички, и закрадывается сомнение: что это — колхозная контора или министерство? «Торговый отдел», «Пенсионный отдел», «Юрист», «Начальник строительства», «Отдел механизации», «Отдел расчетов с организациями», «Материальный отдел» — и еще немало служб, которых не приходилось наблюдать в колхозах.
Переступаю порог традиционного планового отдела. Затеваю разговор и, кажется, нащупываю искомое. Словом, пахнет очковтирательством. Для верности прошу экономиста повторить сказанное. Не моргнув глазом, он еще раз мне отвечает:
— Среднегодовой доход колхоза — сорок пять и шесть десятых миллиона рублей.
Саркастически улыбаюсь.
— Видать, у вас миллионы растут на деревьях?
— Не на всех. — Уточняет деловито экономист. — Пока только на фруктовых. В прошлом году на яблонях «выросло» девять миллионов рублей. Бройлерная фабрика дала пятнадцать миллионов…
— Цыплят?
— Нет, рублей…
Конечно, птицеводство я знаю в основном со стороны гастрономической, но все же кое-что читал и слыхал, и меня так просто не проведешь. Говорю:
— Покажите мне эту чудо-фабрику!
Посадили в машину. Повезли и привезли на бройлерную. И тут я окончательно убедился, что в «Дружбе народов» наличествуют и отклонения и нарушения. Самым непочтительным образом здесь нарушают принятые нормы, устоявшиеся представления, решительно отклоняются от протоптанных тропинок и путей.
Где это видано, чтобы за тринадцать месяцев на голом месте выросло восемьдесят два птичника, каждый длиной в восемьдесят пять метров! Проектная мощность фабрики — четыре и семь десятых тысячи тонн мяса в год. На деле же бройлерная стала производить птичьего мяса почти в два раза больше проектной нормы. Специалисты из Германской Демократической Республики (сами отменные мастера!), которые помогали монтировать автоматическое оборудование собственного производства, только руками разводили от удивления: «Каким образом? Кормов тратите мало. Людей занято почти вдвое меньше, предусмотренного проектом, а продукции даете в два раза больше. Чудеса!»
В скобках скажу: на сооружении бройлерной фабрики вместе с колхозными работали севастопольские и немецкие строители. Один из них — Ойген Шуберт, возвратясь в ГДР, в многотиражке своего завода поделился приятными впечатлениями о совместном труде и отдыхе на крымской земле. Среди всего прочего ему очень понравилась наша кухня. О. Шуберт, в частности, писал: «Некоторые специальные блюда я не забуду никогда. Например, хрен. Такой крепкий он был».
Можете себе представить уровень гостеприимства в «Дружбе народов», если даже хрен, который не слаще редьки, показался гостям незабываемым блюдом! Впрочем, о гостеприимстве мы еще скажем, а пока продолжим разговор о хозяйственных делах. В отдельные годы рентабельность производства в «Дружбе народов» достигала чуть ли не двухсот процентов! В стране, кажется, ни один колхоз не имеет такого феноменального показателя.
Каким же образом достигается столь поразительный экономический эффект? Опять же надо говорить об «отклонениях». Многое здесь не как у людей. Имеют превосходное кормовое поле. По три урожая собирают в год, С весны до поздней осени колхозный скот обеспечен зеленым кормом под самую завязку. При такой роскошной жизни стоит ли обращать внимание на всякие там объедки? В «Дружбе народов» полагают, что стоит. Из кормушек ни один объедочек не пропадает. Все остатки перерабатывают в гранулы. Вот такое соблюдение «гигиены» дает в год дополнительно двадцать тысяч тонн кормов.
Что делают люди, чтобы увеличить привесы животных и птицы? Разумеется, дают побольше кормов. Но как тут давать побольше, если на той же бройлерной фабрике у крошечных цыплят аппетит слоновый. В сутки они поедают 80–90 тонн комбикормов. Не напасешься! И тогда в «Дружбе народов» к этому фондированному комбикорму стали добавлять безобидные пилюли из сои. Ну, а поскольку такие «пилюли» в аптеках не продают, колхоз первым в Крыму начал выращивать богатою белком культуру. Кончилось это тем, что каждая тонна сои дала дополнительно тонну птичьего мяса!
— Опять «дополнительно», — скажет придирчивый редактор-стилист.
А что делать, если в «Дружбе народов» вот уже тридцать лет, как беспрерывно дополняют и благодаря этому «дополнению» выполняют и перевыполняют все установленные планы по всем показателям. Не было еще ни единого квартала, ни единого полугодия, ни единой пятилетки, чтобы «Дружба народов» не выполнила плана. Досрочно. С превышением. Не случайно каждый десятый колхозник отмечен здесь правительственной наградой за доблестный труд.
