Василий Курочкин - Поэты «Искры». Том 1

В чертогах, взысканных богами,
В сияньи солнечных лучей,
Разлитых Кумберга шарами
По оживленной панораме
Дерев тропических, дверей,
Тяжелым бархатом висящих,
Ковров, стату́й, лакеев, зал,
Картин, портретов, рам блестящих
И на три улицы глядящих,

Атласом убранных зеркал;
В волнах невнятных разговоров,
Алмазов, лент, живых цветов,
Тончайших кружев, ясных взоров,
Почтенных лысин, важных споров,
Мирозиждительных голов,
Прелестных дев, хранимых свято,
Старушек, чуждых суеты,
Умов, талантов чище злата —
В слияньи света, аромата,
Тепла, простора, красоты,—

Как нуль, примкнутый к единицам
Для округленья единиц,
Внимая скромно важным лицам
И удивляясь львам и львицам,
Я всей душой склонялся ниц,
Как вдруг — раздался туш громовый,
Холодный подан мне бокал,
И бой часов густой, суровый
Провозвестил, что ныне новый,
Шестидесятый год настал.

Отдавшись весь теплу и свету,
В волненьях авторской тоски,
Я встал, как следует поэту,
Скользя по светлому паркету
Ногой, обутой щегольски.
По оживленной панораме
Пронесся гул, как ропот вод:
«Mesdames! М-r Знаменский… стихами…
Messieurs!.. желает перед нами
Сказать стихи на Новый год».

Игра и вальс остановились;
С участьем детским предо мной
Головки нежные склонились,
И все очки в меня вперились…
Лакею сдав бокал пустой,
Подкуплен ужином грядущим
И белизной открытых плеч,
Я возгорелся жаром пущим
И с вдохновеньем, мне присущим,
Провозгласил такую речь:

Я говорил: «В наш век прогресса
Девиз и знамя наших дней
Не есть анархия идей,
А примиренье интереса
С святыми чувствами людей.

Исполнясь гордого сознанья,
Что мы кладем основы зданья,
Неразрушимого в веках,
Призванья нашего достойны,
Пребудем мудры и спокойны,
Как боги древних в небесах.

Согласно требованьям века,
Возвысим личность человека,
Свободный труд его почтим
И, поражая зла остатки,
Единодушно: взятки гадки!
На всю Россию прокричим.

Вослед за криком обличенья,
Без лихорадки увлеченья,
Мы станем действовать в тиши;
И, так как гласности мы верим,
Благонамеренно умерим
Порывы страстные души.

Друзья мои, поэта лира
Одни святые звуки мира
На вещих струнах издает;
И счастья всем — в убогих хатах
И в раззолоченных палатах —
Певец желает в Новый год.

Тебе, Сорокин, — чтобы мог ты
От Бугорков до Малой Охты
Скупить дома до одного;
И чтоб от звуков сладкой лиры
Надбавка платы на квартиры
Не тяготила никого.

Чтоб чарка водки в воскресенье —
Труда тяжелого забвенье —
Была у бедных мужичков;
И вместе с тем, чтоб паки, паки
Разбогател Тармаламаки,
Снимая пенки с откупов.

Чтоб сметка русских не дремала,
И чтоб торговля оживляла
Все города родной земли,
И чтобы немцы и французы
Из Петербурга денег грузы
В отчизну также увезли.

Чтоб каждый думал с новым годом
Соразмерять приход с расходом,
Свой личный труд и труд чужой;
И чтобы дамские наряды,
Как здесь, пленяли наши взгляды
Неравномерно с красотой.

Чтобы везде, в углу, в подвале,
В тюрьме, в нетопленной избе,
Все также Новый год встречали,
Как мы, в роскошной этой зале,
Позабывая о себе!»

Рукоплесканья заглушили
Мой безыскусственный привет;
Старушки тихо слезы лили,
А старцы громко говорили,
Что я — единственный поэт,
Что Русь талантами богата!..
Все львы сошлись со мной на ты,
В моем лице целуя брата,—
В слияньи света, аромата,
Тепла, простора, красоты.

Ах! человек он был с душой,
Каких уж нынче нет!
Носил он галстук голубой
И клетчатый жилет.

Он уважал отчизну, дом,
Преданья старины;
Сюртук просторный был на нем
И узкие штаны.

Не ведал он во всё житье,
Что значит праздность, лень;
Менял он через день белье,
Рубашки каждый день.

Он слишком предан был добру,
Чтоб думать о дурном;
Пил рюмку водки поутру
И рюмку перед сном.

Он не искал таких друзей,
Чтоб льстили, как рабы;
Любил в сметане карасей
И белые грибы.

В душе не помнил он обид;
Был честный семьянин —
И хоть женой был часто бит,
Но спать не мог один.

До поздней старости своей
Был кроткий человек
И провинившихся детей
Он со слезами сек.

Когда же час его настал —
Положенный на стол,
Он в белом галстуке лежал,
Как будто в гости шел.

В день похорон был дан большой
Кухмистерский обед.
Ах! человек он был с душой,
Каких уж нынче нет!

— Дороги у вас в околотке!
Ухабы, озера, бугры!
— Пожалуста, рюмочку водки;
Пожалуста, свежей икры.
— Выходит, что вы не по чину…
За это достанется вам…
— Пожалуста, кюммелю, джину;
Пожалуста, рижский бальзам.
— Пословица службы боярской:
Бери, да по чину бери.
— Пожалуста, честер, швейцарский;
Пожалуста, стильтону, бри.
— Дороги, положим, безделки;
Но был я в остроге у вас…
— Пожалуста, старой горелки,
Галушек, грибочков, колбас.
— Положим, что час адмиральский;
Да вот и купцы говорят…
— Угодно-с ветчинки вестфальской?
Стерлядка-с, дичинка, салат…
— Положим, что в вашу защиту
Вы факт не один привели…
— Угодно-с икемцу, лафиту?
Угодно-с рейнвейну, шабли?
— Положим, что вы увлекались…
Сходило предместнику с рук…
— Сигарочку вам-с: имперьялис,
Регалия, упман, трабук.
— Положим, я строг через меру,
И как-нибудь дело сойдет…
— Пожалуста… Эй! Редереру!
Поставить две дюжины в лед!

Здоровый ум дал бог ему,
         Горячую дал кровь,
Да бедность гордую к уму,
         А к бедности любовь.

А ей — подобью своему —
         Придав земную плоть,
Любовь дал, так же как ему,
         И бедность дал господь.

Обманом тайного сродства
         И лет увлечены,
Хоть и бедны до воровства,
         Но были влюблены.

Он видел в ней любви венец
         И ей сиял лучом,
И — наших дней концов конец —
         Стояли под венцом.

Он не согнулся от трудов,
         Но так упорно шел,
Что стал, как истина, суров,
         Как добродетель, зол.

Она — в мороз из теплых стран
         Заброшенный цветок —
Осталась милой — как обман
         И доброй — как порок.

Что сталось с ним, что с ней могло б
         Случиться в добрый час —
Благополучно ранний гроб
         Закрыл навек от нас.

Осьмнадцать миллионов
Минувший год унес!
Схороним их без стонов,
Без стонов и без слез. (bis)

Зачем самоуправно
Дела ревизовать?
Не лучше ль благонравно
Смириться и молчать? (bis)

В ревизиях заметим
Количество грешков
И лишь рассердим этим
Господ директоров. (bis)

Запутаны и тяжки
Директоров труды;
Так вкусят пусть, бедняжки,
Невинные плоды. (bis)

Самой природой святы
Законы нам даны:
Немногие богаты,
Все прочие бедны. (bis)

Блюдя свои законы,
Природа, по уму,
Одним дает мильоны,
Другим дает суму. (bis)

Тому трудней, кто чаще
Считает барыши,—
Сердцам невинным слаще
Спокойствие души. (bis)

Лиется и сквозь злато
Горючих слез поток.
Зачем же жить богато —
Ведь бедность не порок. (bis)

Сочтем же недостойной
Мечту о барыше.
Ах! С совестью спокойной
Тепло и в шалаше. (bis)

Не станем же упорно
Искать, откуда зло,—
А вымолвим покорно:
«И хуже быть могло!» (bis)

Схороним же без стонов,
Без стонов и без слез —
Осьмнадцать миллионов,
Что прошлый год унес. (bis)