Владимир Ланцберг - И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)
Вероятно, нечто подобное испытал и Олег Митяев, когда его во время благотворительного выступления в исправительно-трудовой колонии заставили-таки спеть коронную "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!".
Ситуации, как и идеи, витают в воздухе. На первой полосе газеты "Известия" за 24 октября 1997 г. справа внизу красуется рисунок В.Федорова (Челябинск).
Камера. Пятеро мужчин во всем полосатом (но явно не матросы). Реплика одного из них:
-- Как здорово, что... (см. выше).
Но не все так печально. Сергей Кульбака (г.Переславль-Залесский) вспоминает, каким энтузиазмом была охвачена аудитория в подобном заведении, когда они с братом Николаем и другими участниками ансамбля политической песни (дело было в начале 80-х) пели, казалось бы, стереотипные слова о том долгожданном, но неизбежном моменте, когда решетки заржавеют, "темницы рухнут, и свобода..."
Это было прекрасно!
А вот что вспомнил Григорий Дикштейн (Харьков -- Чикаго).
В 1980 году выступал он в харьковском Дворце студентов и спел там песню, вообще говоря, посвященную правозащитнику Генриху Алтуняну, отбывавшему в то время срок. Песня называлась "Лесные пожары", и каждый ее куплет заканчивался словами "Но смерть не пугает -- страшнее / коль нечем дышать!" Было в ней и много других огнедышащих слов.
Через несколько дней Григорию звонят на работу:
-- С Вами говорят из пожарного управления. У нас скоро юбилей управления, по этому случаю концерт, и мы хотим попросить Вас спеть на нем песню "Лесные пожары".
И, наконец, история, которую рассказал Алексей Груздков (Санкт-Петербург.)
На концерте в Новосибирском академгородке (ну, публика, понятно, ученые, академики там разные) выходит молодой Евгений Клячкин. Ставит ногу на стул и, перебирая струны, задумчиво произносит:
-- Что бы вам спеть такого, попроще?
Голый натурализм.
Рассказывает Борис Гордон.
Сотрудница аппарата Совета Федерации, много лет играющая в любительской студии, разучивает к спектаклю песню Елены Фроловой на стихи Марины Цветаевой. Над цветаевскими словами "Пойду и стану в церкви // И помолюсь угодникам // О лебеде молоденьком" девушка на минуту задумывается и, как подобает студийной актрисе, соображает, как она будет представлять себе образ молодого лебедя. "Нет ничего проще, -- говорит ее молодой человек. -Он же теперь у вас в верхней палате будет заседать".
После страшной паузы:
-- Что ж ты наделал, изверг?! Я ж теперь ни один спектакль не отыграю! Как представлю себе Алексея Иваныча...
Общее место.
Рассказывает Наталья Дудкина.
-- На каком-то из конкурсов Борис Вахнюк прослушивает молодых авторов. К нему подходит молодой автор Сережа Шмитько и поет свою песню, после чего Вахнюк говорит:
-- Вы знаете, Сергей, это вообще-то неплохая песня, но меня всегда наводят на странные мысли фразы -- такие, как, например, у Клячкина: "Не гляди назад, не гляди", или как у Вас: "Хоть клей назад листки календаря" (на слове "назад" он плюнул на воображаемую бумажку и показал, на какое место клеить).
Вообще с фразировкой и дикцией порой приходится быть особенно аккуратным.
Станислав Соловкин (Москва) напомнил, как на слете "Костры" под Краснодаром в 1992 году на творческой мастерской Ланцберга некий молодой человек спел фразу "...и бокал наш не выпит до дна...", по поводу чего получил от маэстро совет -- после союза "и" делать цезуру, чтобы оно не сливалось в "ибо" со всеми вытекающими...
Не мытьем, так каканьем.
Группа исследователей-энтузиастов составляла частотный словарь произведений Михаила Щербакова: загнала в компьютер все доступные тексты и заставила умную программу подсчитать для каждого слова, сколько раз оно в этих текстах встречается.
Программа была настолько умная, что сама определяла грамматическую принадлежность слова (существительное, глагол и т. п.) и распознавала потом это слово во всех его формах: падежах, лицах, числах и т.д.
Когда работа была сделана, ее авторы, проверяя возможности своего детища, поинтересовались, в частности, какой глагол у Щербакова самый употребительный. И получил ответ: глагол "мыть".
Авторы переглянулись: они неплохо знали тексты Щербакова и что-то не замечали там обилия этого глагола. Тогда они спросили, какой глагол следующий по употребительности, и программа уверенно ответила: глагол "какать"...
Только шок, пережитый авторами работы, заставил их вспомнить, что а) программа считает деепричастия не самостоятельными словами, а формами соответствующих глаголов, и б) никто не сказал ей о такой штуке, как ударение, которым и различаются "какая"-местоимение и "какая"-деепричастие. Тогда-то выяснилась и причина лидерства глагола "мыть" -- у него кроме деепричастия есть еще и подходящая форма повелительного наклонения...
Специфический слух.
Питерский журналист Алексей Дудин воспринимает слова одной из песен А.Коздовского "...рисовал, как умел..." несколько иначе: "...рисовал каку мел..."
Кому что!
"Вот и все. А все-таки мне жаль их..."
Рассказывает Денис Рогаткин.
-- "Сонные звезды над лесом мигают, // Кони храпят, снег алеет с рассветом..." -- так начинается песня Александра Краснопольского "Прощание".
На одном из фестивалей с этой песней выступает очаровательная девушка:
"Сонные звезды над лесом мигают,
Кони храпят и колеют с рассветом..."
Рассказывает Берг:
-- Подарили мне кассету, где не то "Ласковый май", не то "Белые розы" поют мою песню "Художник".
Не буду долго описывать отличие их видения этой песни от моего (слова, музыку, отсутствие рифм там, где раньше были...) -- только один момент.
У меня: "В сером плаще -- это я за углом..."
У них: "Вс? воплощенье -- это я за углом..."
Чего!?!?
Рассказывает Борис Жуков.
Доводилось слышать, как в известной песне А.Дольского слова "Вот Синьяка оранжевый мыс, // Вот поля и дороги Овера..." преподносились как "Вот свинья, как оранжевый мыс, // Вот поля и дороги абвера..."
Из такой песни слова не выкинешь.
Рассказывает Борис Жуков:
-- На "Втором канале"-98 (Грушинский фестиваль) проходил прослушивание екатеринбуржец Сергей Беляев. У кого-то из жюри возникли сомнения по поводу какого-то употребленного им в песне слова -- то ли оно было неправильно употреблено, то ли, по крайней мере, имело еще и другое значение, порождавшее двусмысленность.
-- Нет, тут все правильно, -- не согласился Сергей, -- Я же песни со словарем пишу!
Лошадиная специфика.
Рассказывает Виктор Берковский:
-- Однажды одна дама, которая когда-то, когда были съезды партии, в Белоруссии, в Минске готовила пионеров, чтобы они выходили строем и рапортовали съезду, что у них все в порядке, сказала:
-- Витя, я Вас ненавижу.
Я очень удивился: до сих пор ни одна женщина мне этого еще не говорила.
-- За "Гренаду", -- уточнила она. -- Дети под Вашу "Гренаду" не могут маршировать.
Я спросил:
-- А вы на лошадях не пробовали?
"И кто кого переживет..."
Рассказывает Борис Гордон (Москва).
В 1999 году Константин Тарасов начал выпускать серию альбомов "Разрешите Вам напомнить о себе" -- авторские фонограммы Визбора, "почищенные" на компьютере и дополненные тарасовскими инструментальными аранжировками.
Виктору Берковскому первый альбом понравился настолько, что он спросил:
-- Костя, а ты можешь мне сделать то же самое, но при жизни?
-- Знаете, Виктор Семенович, -- ответил Тарасов, -- вы в студии с музыкантами так работаете, что это, может, и получится при вашей жизни -- но не при моей!
Одна -- хорошо, а три -- лучше.
Рассказывает Берг. Детали помог вспомнить Владимир Альтшуллер.
У московских КСПшников возникла идея организовать концерт Александра Дулова в режиме "нон-стоп". Объясняли они это тем, что на обычных его концертах за вычетом комментариев на песни остается слишком мало времени, а так хочется послушать побольше!
И вот 11 февраля 1999 года такой концерт действительно состоялся. Ему предшествовали прогоны, так как петь бард должен был при поддержке сразу двух аккомпаниаторов -- искушенного Александра Костромина и молодого, но академически образованного в области авторской песни Льва Кузнецова. Говорят, те немногочисленные свидетели прогонов, состоявшихся, как и сам концерт, в Центре авторского творчества, были вознаграждены больше, чем зрители на концерте: Дулов, не умеющий ничего делать "вполноги", на репетициях выложился так, что на концерт не осталось ни голоса, ни сил.
Мне довелось присутствовать на втором прогоне, 10 февраля.
Репетируется песня "На краешке лета" на стихи Владимира Попова. С самого начала идет какая-то фальшь. Голос из зала:
-- В какой тональности песня?
Лева Кузнецов:
-- В до миноре.
Саша Костромин:
-- Нет, это ля-минорная песня!
Александр Андреич:
-- А я ее в до-миноре играю...
Технические ограничения.
Продолжает Берг.
На том же прогоне. Песня про геологов, идущих по болотам, на стихи Вячеслава Лейкина.
