Юрий Прокопенко - Встреча с пришельцем (сборник)
Редактор проанализировал материалы Духмяного. Нашел их солидными, злободневными, выполненными на высоком профессиональном уровне. Затем перешел к другим редакционным делам. Напомнив присутствующим, что успехи не должны нас убаюкивать, он, как всегда, покритиковал отдел строительства, отдел культуры, который мало дает проблемных статей, отметил пассивность отдела спорта. Досталось и мне. Последний мой критический материал редактор назвал сереньким и слабеньким.
— Не забывайте, товарищ Зайчинский, — патетически провозгласил он, — в каком отделе работаете! В отделе, который возглавлял сам Вячеслав Гарпун. Это большая честь! Так что надо быть достойным продолжателем дела великого мастера! Ясно?..
25
Было без пятнадцати одиннадцать, когда диктор телевидения пожелала спокойной ночи.
— Чай пить будете? — спросила Люся.
— Не откажусь, — отложив газету, ответил я.
Пили молча. Казалось, Люся настолько вся в своих мыслях, что вообще забыла о моем существовании.
— Что-то Леся неспокойно спит, не простудилась ли? — сказал я.
— Что? Ах, да, возможно. Хотя не похоже. Я не заметила ничего такого… А почему вы лимон не берете? И печенье?
— Скажите мне, Люся, — неожиданно для себя самого отважился я, — а что, если бы вы узнали, что есть человек, который любит вас? Любит не меньше, а может, и больше, чем любил Вячеслав. Неужели вы указали бы ему на дверь?..
Люся ошарашенно глянула на меня, покраснела и вдруг закашлялась. Как оказалось, она поперхнулась вареньем.
— Вот видите, — придя в себя, сказала Люся, — так можно совсем перепугать бедную женщину.
Выпрямившись в кресле, она вдруг стала очень серьезной:
— Как я вас поняла, это ваше объяснение в любви?
Не кажется ли вам, уважаемый Валентин Сидорович, что это святотатство? Еще и года не прошло, а вы осмеливаетесь говорить о подобных вещах! А потом, разве ритуальным годом исчерпывается траур? Нет, мой траур, моя скорбь — до конца моих дней!
Она вытерла слезы, для чего-то вынула ложечку из пустой чашки, протерла ее салфеткой и снова положила в чашечку.
Я молча смотрел на Люсю, восхищаясь ее благородным гневом.
— Не хочу вас обижать, — продолжала она. — Вы действительно чудесный человек, я верю в вашу искренность, вашу честность. Но поймите, если бы когда-нибудь в будущем я и ответила утвердительно на ваше предложение, вы были бы несчастным.
— Почему?
— Да потому, что я бы все время вас сравнивала, — кивнула она на портрет. — И вы от этого сравнения всегда бы проигрывали. Потому что Слава был идеальным мужем, и не вам, простите, с ним тягаться…
Она встала и подошла к окну. Я, приблизившись, взял ее за руку.
— Люся…
Пронзительный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Кто бы это мог быть? — тихо спросила Люся.
— Может, я открою?
— Нет, я сама… Зайчинский? — переспросила Люся. — Валентин Сидорович? Дома. Заходите, пожалуйста.
Высокая рыжеволосая женщина в кожанке не сводила с меня глаз. Ее губы беззвучно шевелились.
— Дорогой! — прожурчала она. — Ты как-то изменился! Даже немного постарел. Но такой ты мне еще больше нравишься. Любимый мой! Я все глаза проплакала по тебе! Решила, что ты меня бросил. И вдруг Галка говорит, что нашла тебя. Хвасталась, будто ты поклялся вернуться к ней. К этой…
— Я вас не понимаю… — растерянно пробормотал я.
— Ты меня называешь на «вы»? — насмешливо спросила она.
Я испуганно глянул на Люсю, словно надеялся на ее помощь. Она скептически улыбалась.
— Короче, вот что, Валентин! Забирай свои вещи, и поедем! — решительно сказала женщина.
— Куда поедем? — заикаясь, спросил я.
— Как куда — домой!
— Это и есть мой дом, — сказал я не очень уверенно.
— Ах, вот оно что! Значит, нашел себе кукушечку. Правда ж, он вас кукушечкой называл? — спросила она Люсю. — И меня так называл.
Она села на стул и, обращаясь к Люсе, сказала сочувственно:
— Бедная вы женщина! Очередная жертва этого аморального типа! Помяните мое слово, он и вас очень скоро променяет на первую попавшуюся… Представляю, сколько сладких слов наговорил вам этот искуситель! Скажите, он клялся сделать вас самой счастливой в мире? По глазам вижу, что клялся. А обещал повезти в свадебное путешествие на Байкал? Это он всем обещает. А стихи читал? Всем читает. Есенина! Еще и за свои выдает. Я ему поддакивала, делала вид, что верю. Брехун несчастный!
Она вскочила со стула и забегала по комнате.
— Ну я и дуреха! Это ж надо — не раскусить его раньше! Уши развесила и слушала его дурную болтовню. А он, оказывается, обыкновенный авантюрист. — Она презрительно глянула на меня. — Имейте в виду, если только с ним свяжетесь, ох и наплачетесь! Гнать таких надо поганым веником! Прикажите ему, чтоб убирался вон. Немедленно!
Она закрыла лицо руками. Постояла так минуту, затем резко открыла сумочку, вытащила сверток и швырнула его мне в лицо.
— Вот твои документы, и целуйся со своей кукушкой! Она думает, что большое счастье нашла! Еще наплачется с тобой!
— Так вы Нина? — догадался я.
Наконец до меня дошло, что эта женщина — та самая Нинка, что живет в квартире Зайчинского. Это о ней Галя сворила, что она присвоила его имущество. А этот сверток — документы Зайчинского, которые я просил мне переслать.
— Нина, Нина! У тебя удивительная память! — произнесла она. — Это же надо, не забыть имени женщины, которой несколько месяцев тому назад объяснялся в любви и просил стать женой! И за то спасибо…
Тягостное молчание, казалось, будет длиться вечно. Наконец Нина поправила шарфик на шее, застегнула кожанку на все пуговицы, шумно вздохнула и направилась к двери. Вдруг остановилась и тихо сказала:
— Валентин, подумай, что ты теряешь. Я жду тебя на улице ровно десять минут. И ухожу! Ухожу навсегда! Десять минут и ни секунды больше…
Люся убирала со стола, время от времени бросая на меня насмешливые взгляды. Я сидел в кресле в немом оцепенении. Да и что я мог сказать! Что это недоразумение? Что я эту Нину, как и ту Галю, впервые вижу?
— Вам надо спешить, — напомнила Люся. — Вас ждут еще пять минут. Точнее — четыре с половиной…
— Вы знаете… — начал я.
Но она меня перебила:
— Знаю, знаю. Еще одна ошибка молодости. Сколько их у вас? А впрочем, какое это имеет значение.
— Правильно. Никакого! — вскочил я. — Все это глупости. Главное, Люся, что я всегда любил только тебя!
— И тогда, когда еще не знали меня?
— Я знал тебя всегда! И всегда любил! И ничто в мире не в силах разлучить нас с тобой!
Люся ответила, глядя на портрет, будто обращаясь к нему:
— Если когда-нибудь я и соглашусь стать вашей женой… если соглашусь, то только ради Леси. Она так привязалась к вам! — В ее глазах блеснули слезы. — И надо же было уйти ему от нас навсегда!
— Не говори таких грустных слов, — взял я ее за руку. — Те, которых мы любим, всегда с нами. Они для нас вечны, как небо. Как жизнь…
Встреча с пришельцем
(повесть)
1
Колеса самолета коснулись земли. Рев мотора заглушил слова бортпроводницы: «Температура воздуха плюс двенадцать градусов… До центра города вы можете доехать…»
Несмачному было чем добираться в город, за ним должны были прислать машину.
— Если хотите, я вас подброшу, — предложил он своей соседке Галине.
— Спасибо, не откажусь, — улыбнулась она. — Хотя, откровенно говоря, я на вас обиделась…
— Потому что заснул? Извините. Просто устал немного. А ваша история такая необычная. Впрочем, вы мне ее непременно доскажете. Договорились?
— Да уж придется, что поделаешь!
Галина нагрузила Несмачного такой увесистой сумкой, что он, пересекая аэровокзальную площадь, аж сгибался под ее тяжестью. Эта высокая красивая женщина в спортивной желтой куртке с капюшоном была удивительно разговорчивой. Но вдруг осеклась, когда навстречу им из черной «Волги» вынырнул молоденький лейтенант милиции.
— Добрый вечер! — приложил он руку к козырьку. — А я было приготовился ждать вас до утра. В такую пасмурную погоду рейсы как минимум задерживаются…
— Приветствую вас! — протянул руку Несмачный и представил Галину: — Знакомьтесь!..
Широкоплечий, предпенсионного возраста водитель, выехав на трассу, погнал машину так, будто догонял преступника.
Лейтенант выхватил из кармана кителя носовой платок и чихнул. Этого было достаточно, чтобы Галина, оседлав, очевидно, одну из своих любимых тем, тут же сообщила ему несколько эффективных средств от насморка. Лекарств от этого недуга, судя по всему, она знала бесконечное множество.
Несмачный, мягко перебив Галину, напомнил, что она не закончила начатую в самолете историю.
