И. Муха - Музыканты смеются
— Пусть будет больше хотя бы на одну лиру, — настаивал Масканьи.
Фестивальный комитет согласился.
Получая гонорар, Масканьи с удивлением обнаружил, что ему достается… одна лира. Тосканини дирижировал бесплатно.
СЛОЖНАЯ СИТУАЦИЯ
Тосканини спросили, почему в составе его оркестра никогда не было ни единой женщины.
— Видите ли, — ответил маэстро, — женщины очень мешают. Если они красивы, то мешают моим музыкантам, а если безобразны, то еще больше мешают мне!
ФАЛЬШИ НЕ БУДЕТ!
Тосканини на репетициях очень нервничал. Однажды он дирижировал симфонией, в которой арфист должен был один-единственный раз взять одну-единственную ноту.
И арфист умудрился сфальшивить!
Тосканини решил повторить всю симфонию, но, когда пришла очередь вступить арфе, музыкант снова споткнулся.
Рассвирепевший Тосканини покинул зал.
Вечером состоялся концерт. Незадачливый арфист занимает свое место в оркестре, снимает с арфы футляр. И что же видит? Все струны с арфы сняты.
Осталась только одна: нужная.
НЕДОЛГОВЕЧНЫЕ ЧАСЫ
Тосканини имел обыкновение, рассердившись на репетиции, ломать все предметы, которые попадались ему под руку. Когда однажды на особенно неудачной репетиции он бросил свои очень дорогие часы на пол и растоптал их каблуком, оркестранты решили подарить дирижеру две пары дешевых часов. Тосканини принял подарок с благодарностью и вскоре использовал его "по назначению": на следующих репетициях часы были разбиты вдребезги.
НАШЛИ ПОТЕРПЕВШЕГО
В Вене слушалось судебное дело двух молодых композиторов, авторов модных песен. Один обвинял другого в том, что тот украл у него мелодию. Пригласили эксперта, известного композитора Ференца Легара. Когда тот ознакомился с рукописями обоих композиторов, судья спросил:
— Итак, господин эксперт, кто же все-таки оказался потерпевшим?
— Жак Оффенбах, — ответил Легар.
ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ДЕЛА
Как-то Ференц Легар дирижировал в одном провинциальном городке оркестром, исполнявшим его произведения. После первой репетиции композитор заметил директору концертного зала:
— В вашем оркестре трубач и барабанщик играют так громко, что скрипок и виолончелей почти совсем не слышно.
— Именно этого мы и добиваемся, — пояснил директор, — вы ведь еще не знаете наших скрипачей и виолончелистов!
ПРОСЧЕТ ПУШКИНА
В Большом театре шел "Евгений Онегин". Несколько молодых артисток слушали спектакль за кулисами. Во время сцены письма Татьяны одна из них возмущенно сказала о том, что не понимает Татьяну, — как она могла писать письмо Онегину, а не Ленскому! Стоявший вблизи певец Оленин — исполнитель партии Онегина — улыбнулся и сказал:
— Милые барышни, не судите так строго Пушкина. Он ведь не знал, что Ленского будет петь Собинов.
ТОНКИЙ НАМЕК
После исполнения квинтета Шуберта "Форель" немецкий композитор и пианист Макс Регер, сыгравший фортепьянную партию, получил от одного поклонника в подарок корзину форели. Регер направил ему благодарственное письмо, в котором шутливо заметил, что в следующей концерте он будет исполнять "Менуэт быка" Гайдна.
Э. Карузо.
Автошарж.
РОМАНСЫ И ФИНАНСЫ
Известный итальянский певец Энрико Карузо должен был получить по чеку значительную сумму. Когда он явился в банк, то оказалось, что у него нет при себе никаких документов.
Кассир наотрез отказался выплатить деньги. Карузо на мгновенье задумался, принял решение и… служащие банка услышали в великолепном исполнении арию из оперы "Тоска". Этого оказалось совершенно достаточно, и кассир тут же произвел выплату.
Выходя из банка, Карузо заметил:
— Никогда в жизни я так не старался петь, как сейчас.
ГОЛОС ЕЩЕ НЕ ВСЕ
На представлении "Паяцев", где присутствовал "высший свет" Италии, внезапно заболел тенор, исполнявший партию Арлекина.
Находившийся в зале Карузо, не раздумывая долго, занял место за сценой (как и полагается по ходу действия) и блестяще исполнил серенаду Арлекина. Обычно каждое появление на сцене Карузо сопровождалось восторженными аплодисментами, но на этот раз публика в зале безмолвствовала.
После спектакля Карузо с горькой улыбкой сказал Титта Руффо, исполнявшему в спектакле партию Тонио:
— Вот видишь, что значит просвещенная публика. Она ценит только те имена, которые читает черным по белому на афишах…
УБЕЖДЕННОСТЬ
Когда Карузо впервые прибыл в Америку, он подвергся атаке журналистов, которые забросали его самыми разнообразными вопросами. Один из них спросил певца, что он думает о торговых отношениях между Италией и Соединенными Штатами. Карузо ответил:
— Никогда над этим не задумывался, но убежден, что о моем мнении по этому поводу я узнаю завтра из вашей газеты.
ВЕЖЛИВАЯ ПУБЛИКА
Молодой, но весьма уверенный в себе тенор сказал как-то Карузо:
— Вчера в опере мой голос прозвучал во всех ярусах театра!
— Да, — ответил Карузо, — я видел, как публика везде уступала ему место.
С ОТРЫВОМ ОТ ПРОИЗВОДСТВА
Карузо приобрел дом и пригласил рабочих для ремонта. Как-то, когда он, репетируя, напевал песни и арии, вошел подрядчик:
— Я на минутку… Вы хотите, чтобы ремонт дома скорее закончился?
— Конечно, — ответил Карузо.
— Тогда перестаньте петь. Иначе каменщики не могут работать, — они только и делают, что слушают ваше пение.
ПОЧТИ СПИРИТИЗМ
— Ни один человек не знаменит так, как это ему кажется, — сказал великий Карузо.
Однажды во время поездки сломалась машина Карузо, и он был вынужден остановиться у одного фермера. Когда певец назвал себя, фермер вскочил, пожал Карузо руку и взволнованно произнес: "Мог ли я когда-нибудь думать, что увижу в своей маленькой кухне великого путешественника Робинзона Карузо!"
Э. Карузо.
Шарж Ф. Шаляпина (1908)
НАХОДЧИВОСТЬ
Карузо рассказывает в своих воспоминаниях, что он нередко забывал на сцене слова исполняемой им арии. Однажды это случилось на сцене миланского театра "Ла Скала". Вместо нужных слов солисту пришлось спеть: тра-ла-ла, тра-ла-ла.
После спектакля Карузо с задумчивым видом сидел за кулисами. Увидя режиссера, который кипел от злости и уже готов был учинить ему большой скандал, Карузо покровительственно похлопал режиссера по плечу и сказал:
— Да, ваше счастье, что я, кроме всего прочего, еще и хороший поэт, и мне удалось так удачно подобрать рифму к тра-ла-ла.
АТМОСФЕРНЫЕ ПЕРЕПАДЫ
Карузо приехал на несколько спектаклей в Париж. После первого выступления певец простудился и не смог петь. Директор оперы начал возмущаться:
— Ну, что мне делать? Не понимаю, как вы умудрились летом простудиться?
— Не понимаете? Я объясню, — отрезал певец. — Во-первых, зал был разогрет энтузиазмом публики, потом — буря оваций и, наконец, прохладный прием у критики! Разве этого недостаточно?
СПОКОЙНАЯ ПРОФЕССИЯ
Мало кому известно, что, очень волнуясь перед каждым своим выступлением, Карузо успокаивал себя рисованием карикатур на коллег.
— Как карикатурист, вы бы достигли не меньшей славы, — говорили ему.
— Да, — ответил певец, — к тому же приходилось бы меньше волноваться!
ДОСТОЙНАЯ ЗАМЕНА
После смерти Карузо его импресарио стал искать замену великому певцу. В качестве кандидата явился молодой человек. Выслушав его, импресарио воскликнул:
— Ах, синьор, вы вполне могли бы заменить покойного Энрико!
— Вы так считаете? — восхитился польщенный молодой человек.
— Да, если бы вы умерли вместо него.
ПОДСЛУШАННАЯ СИМФОНИЯ
Известный советский музыковед Б. Л. Яворский рассказывал об интересном эпизоде, свидетельствующем о феноменальной памяти Сергея Васильевича Рахманинова.
Однажды к С. И. Танееву пришел А. К. Глазунов. Он познакомился с достижениями московских музыкантов, а потом согласился исполнить только что написанную им первую часть симфонии. Сергей Иванович вышел, запер все двери, потом вернулся, попросил Глазунова начать. Автор исполнил первую часть, после этого начались разговоры, обсуждение. Прошло некоторое время. Но вдруг Сергей Иванович сказал: "Ах, я запер все двери… а, может быть, кто-нибудь пришел". Он вышел и через некоторое время вернулся с Рахманиновым.
— Позвольте познакомить вас с моим учеником, — представил он Рахманинова, — это очень талантливый человек и тоже только что сочинил симфонию.
Рахманинов сел за рояль и сыграл… первую часть симфонии Глазунова. Удивленный Глазунов спросил:
— Где вы с ней познакомились, я ее никому не показывал?
А Танеев говорит:
— Он у меня сидел в спальне, я его там запер.
СВАДЕБНАЯ МУЗЫКА
"Летом 1889 года, — вспоминает Ф. И. Шаляпин, — я обвенчался с балериной Торнаги в маленькой сельской церковке. После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу на коврах и озорничали, как малые ребята. Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина.
