Люда и Игорь Тимуриды - Моя профессия ураган
Ведь мужчина является мужчиной главным образом психологически, настройкой психологических ролей, поддержанных физиологией, в которую, как в раковину входит личность. Если эти роли изменятся, то бывает даже гормональное изменение — у женщин растут усы, а мужчина начинает иногда говорить тонким голосом, даже сохраняя все признаки целыми.
Я представила некоторых своих знакомых и захохотала. Чара подмигнула мне, и засмеялась вместе со мной.
— Доктор, вы нарисовали слишком мрачную картину, — отсмеявшись, сказала я.
— Фу, аж самой противно касаться всей этой гадости и дряни, хотя я вроде о вреде говорила. Не я виновата, я доктор. Но ощущение такое, будто вся измазалась. Правда говорят, что даже думать об этом нельзя, будто этого совсем нет. Не смотри в бездну — затягивает…
— Если ты начинаешь долго вглядываться в бездну, — бездна начинает вглядываться в тебя, — тут же подхватила я.
— Можно плыть мимо чужих стран, но любоваться можно лишь берегами Света, — не осталась в долгу Чара, процитировав древнее изречение. — Все, с проститутками покончили. Давай вернемся к чистому, к настоящей женской любви, а то у меня начнется головная боль и тошнота.
Я весело кивнула. В сущности, я и так сама так всегда думала, — сейчас подумала я. Это же так очевидно!
— Мы только сейчас подходим к тайне женской любви, как я ее поняла.
— Вот как! А до этого мы говорили не о…?
— А до этого мы явно говорили о том, чего явно не стоит делать, — скорчила рожицу Чара.
— Столько говорили?
— И это мало еще не покажется. А вообще… Я не знаю, как приступить.
— Это так тайно?
— Не тайно, а сложно. Нужно охватить со всех сторон, и без этого просто не будет действительного понимания. Любая тайна лишь сложность, защищенная необходимостью работы сознания. Если новый стих нужно выносить, то не то же новую, насыщенную самым широким смыслом мысль? Синтез надо выносить прежде всего. Ибо каждое явление касается самых разных сторон, которые сливаются в едином самостоятельном синтезе, стоящем поверх них. Это чувство надо родить усилием мысли над проблемой, ибо оно есть — сознание. Поэтому человеку невозможно объяснить принципиально новое или доказать ему это. Это иллюзия.
Ему можно дать направление мысли и основные факты и вехи, чтоб он сам выносил мыслью в себе новое сознание, как поэт вынашивает стих. Ибо синтез — сознание; как ощущение сладкого для того, кто никогда сладкого не ел — это принципиально новое чувство.
— Я это знаю, — печально сказала я. — Тэйвонту говорили. Но мне так далеко до этого…
— Не прибедняйся…
— А где же обещанная тайна? — спросила я.
— Даже не знаю, как об этом говорить, — Чара покраснела. — Такие вещи говорить… Ну, ты же знаешь, когда женщину ласкают, в какой-то момент, если правильно довести ее наступает резкий пик наслаждения, так называемый оргазм.
Ну, когда матка открывается… Мужчина в момент наивысшей точки испытывает тоже испытывает оргазм, только у него это означает спонтанный выброс семени.
Но сам факт острого сладостного ощущения, охватывающего все существо близок по внутреннему строению для обоих…
Мне было странно видеть, как куртизанка краснеет, говоря такие простейшие вещи. Может, поэтому ее и любили? Я подняла на нее глаза.
— Дело в том, что этот "оргазм" совсем не простая штука, как думают разные умные дуры, — мило мне улыбаясь, сказала Чара теперь уже серьезным голосом.
Да, здорово она меня укусила! Не было сомнений, кого это она назвала самодовольным ученым дураком.
Я нахмурилась.
— Ну, не обижайся! — толкнула меня Чара, теперь откровенно веселясь. — Это не в твоем стиле.
— Ты скажешь, или нет?!
— Ты знаешь, про теорию доминанты для нервных центров? Славинские умники придумали… — вместо ответа спросила меня Чара.
— Это о том, что более сильный очаг нервного возбуждения перетягивает на себя посторонние поступающие нервные раздражители, тем усиливая себя. Типа если на постель положить тяжелый шар, и она продавиться в этом месте. И в эту лунку будут скатываться другие шары, делаю прогиб еще больше, захватывая все большие и большие площади? Это всем известно. Например, если в наивысший момент страсти человеку причинять боль, то иногда, если этот импульс будет слабее наслаждения, он эту боль не только воспримет, но наслаждение лишь многократно вырастет. Что используют сатанинские секты, чтоб усиливать половое наслаждение. Да и простые люди иногда даже кусают друг друга и лишь усиливают свою страсть. Или древние мученики, обретшие твердый экстаз сердца, когда их пытали зверски, не только могли не чувствовать боли, но и усиливать свое счастливое настроение духа. Усиливать за счет врага свое сердечное чувство, блаженство сердца, любовь к богу до невыразимо острых размеров.
— Горячо! — сказала Чара. — А теперь слушай внимательно. К тому же ты почти попала с примером святых мучеников. Самая потрясающая особенность пика телесной близости мужчины и женщины, или "оргазма" в том, что в зависимости от того, есть ли любовь у человека или он просто одержим страстью или даже желанием, он отличается принципиально. Ты уже сама сказала, что мучения святых, причиняемая им боль, усиливали их реальное чувство любви к Богу.
(Потому они и святые, что Любовь у них настоящая, ощутимо струящаяся теплой волной при мысли о Боге, отзывающая горячими жгучими токами в сердце, или легкостью, или радостью — у разных по-разному.) Но любовь, прекрасное сладостное чувство, может быть не только к Богу… И то напряжение нервных центров, которое усиливает главную доминанту — не только болью…
Я ахнула. До меня дошла та мысль, к которой она меня терпеливо толкала. Дуру стоеросовую. Вот это да! Не удивительно, что она ко мне отнеслась с презрением. Ну я и тетеря!
— Ты хочешь сказать… — запинаясь, проговорила я.
— Что там, где доминирует Любовь, где есть любовь, которая стоит над страстью, там оргазм дает вспышку любви, могучее усиление светлого чувства, а не вожделения членов. То есть вся вспышка вливается в доминанту сердца, доминанту Любви! Как у подвижника любовь к Богу! Претворяясь в светлый, ликующий экстаз, вспышку могучего стремления к любимому, радость и счастье сердца. Ведь любовь это стремление. Не важно, это боль, или могучая вспышка нервного удовольствия — принцип тот же. Только надо уметь сознательно удержать любовь, удержать чистоту сердца, удержать дух в момент соития, в момент пика наслаждения и сознанием не нырнуть в половые органы. Любовь, дух должен победить… При сильной любви это естественно. Ибо она пылает всегда и нерушимо. Тогда вся энергия страсти естественно трансформируется ввысь. Там усиливается не страсть, но сознание, чувство, усиливается человек. Я, например, испытываю не тяжелое, дымное удовольствие похоти, а вспышку чистой интенсивности сознания, счастливой, прохладной, радостной, ликующей. Вспышку сердечного стремления к любимому, счастья бытия с ним. Единение сознаний. Иногда словно освежающий, одухотворяющий взрыв в затылке происходит, когда исчезает даже мысль о половых органах, о вожделении, о страсти.
— Но это же… это же будет уже совсем не тот оргазм, который знают люди и развратники, совсем иное переживание… Не раздражение половых органов, а чистое, светлое счастье сердца, приступ, ликование любви, ощутимый ее поток. Усиление любви, которая есть устремление к любимому, — потрясенно воскликнула я. — Здесь же не похоть, не раздражение зверя, а усиление сознания, усиление духа! — чуть не закричала я. — Это же, это же… это же… чистое и священное таинство.
Чара показала мне язык. Ох уж этот ребенок! Почему она в свои года звонка и легка как девочка, эта куртизанка!? Почему ей так легко то, о чем страстно мечтают женщины? Счастье, радость, ликующая звонкость жизни. И вместе с тем мудрая серьезность.
— Женская любовь священна, — улыбнулась Чара. — Как священна и чиста любовь Начал, мужчины и женщины. Чиста воистину. Ибо даже соединение их тел прекрасно, ибо освящено любовью. И помимо священной миссии зарождения ребенка (у меня пять детей) выполняет многие важные функции. Самая главная среди них, это пробуждение к жизни, к активному творчеству внутренней энергии. Которая переливается не в зло, не в эгоизм, а в сердце. Она пробуждается к творчеству.
Но счастье человека в том, что не ко всякому. Любовью двоих она становится не просто энергией. Велением Природы она вливается именно в найденную Любовь, в творящее, самозабвенное, жертвенное, творческое начало, что вряд ли человек сделал бы сознательно. Доверь природа ему распоряжаться своей силой. Скорей эти ублядки пустили бы ее на корысть и даже войны. Только Высокие Подвижники и
Мыслители получают сознательный естественный контроль над ней, сливая свое сознание с мыслечувством и духом. Чистая любовь на самом деле может открывать и пробуждать сознание, жизнь сознания, мысли, творчества. Бытие в мыслечувстве…
