Владимир Шахнюк - Веселое и грустное
— Дети — это не наше дело. Наше дело — собачье. Вы не по адресу обратились, гражданочка.
— Алло! Это клуб юных дарований?
— Нет, это клуб собаководов.
— Неслыханная наглость. Чего же вы раньше не сказали!
ПЕРЕВОДЧИК
Петя Клинцов не кончал института иностранных языков. Не делал он попыток изучать иностранный по словарю. Петя владеет одним русским. В пределах средней школы. И тем не менее он работает переводчиком. Не в Интуристе, а в строительном управлении номер шесть треста «Спецсамстрой».
Собственно, обязанность у Клинцова заурядная — вести стенограммы производственных совещаний, то есть писать то, что слышишь. Так он и делал первое время. С прилежностью ученика, пишущего диктант на уроке, зафиксировал слова оратора:
— Провести работу по обеспечению рабочих фронтом работ на работах по сооружению объекта для одиноких рабочих, работающих на работах по доведению до кондиции цеха № 2.
Петя прочитал написанное и тоскливо вздохнул: ничего не понял. После многократных консультаций все же уяснил. Речь шла о том, чтобы оживить строительство общежития для рабочих, занятых на ремонте цеха № 2.
Но это было вначале. Так сказать, в период вхождения в должность. Со временем Клинцов достиг такого совершенства, что механически, со скоростью электронно-вычислительной машины переводил на русский самые немыслимые словосочетания.
Если звучало: «Ты мне сделай недоделки, и я заактирую объект», то это значило: «Устрани брак, и я приму объект».
«Наша инициаторша требует оказать содействие по осуществлению мероприятий, способствующих успешному осуществлению намеченных мероприятий». В записи стенографиста эта фраза по-русски звучит: «Дать краску инициатору скоростных методов труда маляру Татьяне Ольгиной».
«Обратить внимание на невнимательность, ведущую к последствиям, исключающим наличие трудоспособности». Едва оратор закончил свою речь, как Петя уже перевел: усилить охрану труда.
Если выступающий говорил: поставить заслон массовым случаям несоприкосновения субъектов с объектами, то это, конечно, значило — изжить массовые прогулы.
Никакого труда Клинцову не составляло перевести на русский следующую словесную туманность: «Провентилировать вопрос в отношении высокой калорийности пищепродуктов пищеблока ОРСа». Это же элементарно: сытно готовить пищу в рабочей столовой.
Наверное, самый искушенный лингвист стал бы в тупик перед такой фразой: «Довести до минимума потребление в производственных условиях веществ, отрицательно влияющих на производительность труда». А для Пети с его средним это проще-простого. Он быстро записывает: меньше пить в рабочее время.
И все же однажды многоопытный переводчик спасовал. Блистательная концовка речи прораба Шалевкина выбила Петю из равновесия. Звучала она потрясающе: «Это не факт, что не было фактов. Фактически факты были зафактированы в самом факторе фактологического фактажа, и факт остается фактом, что факт — это упрямая вещь, поскольку против факта не попрешь».
Сгорая со стыда за свою беспомощность, Клинцов спросил:
— Что вы хотели сказать?
— Я не люблю повторяться! — с достоинством ответил) Шалевкин.
ДЕЛО О ВЫЕДЕННОМ ЯЙЦЕ
Мы ведем репортаж из зала заседаний народного суда. Сегодня здесь встречаются две популярные в ЖЭКе № 16 личности. Тетя Паша. По паспорту Колобродина. И тетя Маша. По паспорту Заварушко. Обе соперницы имеют хороший послужной список. На счету тети Паши 465 перепалок с ближними и дальними соседками. Во всех перепалках тетя Паша одержала чистые победы, и лишь однажды последнее слово осталось за ее оппоненткой, поскольку Колобродина убежала в универмаг, где подходила ее очередь за чешскими фужерами. Тетя Маша провела 540 словесных боев. 535 из них она выиграла по очкам, два свела вничью и трижды капитулировала ввиду явного преимущества соперниц — они были вооружены швабрами.
Закаленные турнирные бойцы находятся в прекрасной форме. У тети Маши шиньон цвета перезрелой дыни, а у тети Паши — парик цвета недозрелого арбуза. Первая носит босоножки иностранного происхождения, вторая — шлепанцы домашнего производства.
В подобного рода поединках тетя Маша и тетя Паша встречаются не впервые. Они уже имели шестнадцать встреч на уровне общего собрания жильцов и восемь в рамках товарищеского суда. Счет ничейный. Ведь каждая покидала заседания в полной убежденности в своей правоте. И вот сегодня решающая встреча. Перед лицом правосудия.
Колобродина нынче выступает в качестве истца. Заварушко — в качестве ответчика. Из правового положения вытекает, что тетя Паша должна вести бой в атакующем стиле, а тетя Маша вынуждена играть от обороны. Но при своем бойцовском характере тетя Маша, едва ли будет отсиживаться в обороне. Да, наше предположение оказалось верным! Видите, Заварушко незаметно показала своей сопернице фигуру из трех пальцев. Колобродина не осталась в долгу — она повертела у виска одним пальцем.
Ну что ж, будем считать: разминка состоялась. Впереди — захватывающий поединок. Его с нетерпением ожидает любопытная публика.
Пока не прозвучал гонг, познакомим вас с составом судейской коллегии. Сегодняшнюю встречу судит судья на ринге… гм… в центре стола Маркин. Боковые судьи, вернее, народные заседатели, — Марчук и Марчнк. Вся судейская коллегия местная. Александр Андреевич Маркин — очень опытный арбитр. Прекрасно знает право.
Однако мы несколько увлеклись. Внимание, встать! Суд идет…
Минуточку давайте помолчим. Послушаем обвинительное заключение. Итак, дело о выеденном яйце. Любопытно. Что же у них произошло? Ага, тетя Паша обнаружила у своей двери выеденное яйцо и, конечно, решила, что это злостный выпад со стороны зловредной тети Маши. Как явствует из обвинительного заключения, Колобродина сделала соседке категорическое заявление по поводу нарушения санитарного режима, на что последняя ответила силовым приемом. Вот в сущности вся суть дела.
Интересно, чем подтверждает истица свое обвинение? На этот вопрос судьи она отвечает:
— Я точно знаю, что яйцо подбросила Заварушко. Оно было без клейма. Эта скупердяйка никогда не покупает диетические с клеймом за рубль двадцать, а завсегда за восемьдесят копеек. Неклейменые. Это все могут сказать.
Ну что ж, не очень убедительно, но в какой-то степени веско. Однако дело не только в выеденном яйце. Из того же заключения видно, что между непримиримыми соседками ведется затяжная война в глобальном масштабе. Даже с применением средств научного прогресса. С цельк подавления своего соперника истица и ответчица взаимно применяют транзисторный приемник, магнитофон и пылесос. Если тетя Паша атакует сатанинским смехом Мефистофеля (транзистор), то тетя Маша отвечает ей душераздирающим плачем паяца (магнитофон). На самых высоких регистрах в ход пускаются темпераментные испанские ритмы и тягучие индийские мелодии.
Пока показания дают свидетели, послушаем, что говорят зрители. Я пригласил в свою кабину мастера переплетного цеха Ивана Петровича Завалишина. Интересно, каково его мнение.
— Иван Петрович, что вы скажете о соперницах?
— Борьба проходит очень интересно. Соперницы достойны друг друга. Техничны и изобретательны. Однако, мне кажется, тетя Маша слабо использует преимущество' своего длинного языка. Ведь она не держит соперницу на дистанции, влезла в ближний бой, а это неизбежно ведет к мелкому фолу и потере очков. Более грамотно атакует тетя Паша, но ей мешает прямолинейность. Все эти «ненормальная», «корова», «пора в крематорий» явно ей повредят при вынесении решения судьи. А в общем бой получился зрелищным. Концовку трудно предугадать.
Да, Иван Петрович прав. Дело о выеденном яйце в ходе судебного разбирательства обросло такими деталями, побочными ситуациями, что невозможно с уверенностью назвать будущего победителя. Что определит суд — изоляцию, штраф или примирение — это мы скоро узнаем. Ведь суд удалился на совещание.
А пока мы сделаем маленький перерыв. Итак, до встречи в эфире. Вел передачу бывший спортивный комментатор Семен Гориловский.
СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ
Она меня за муки полюбила. Это точно. Когда я целый час мучился у доски и схватил двойку, все только животики надрывали, а она после уроков подошла и сочувственно сказала:
— Это же мука! Чем так учиться, давай лучше жениться.
А что? Идея блеск! Никаких тебе уроков, ни мучений у доски. Из домашних заданий только одно: куй семейное счастье — и будь здоров!
— Ну, так что — прошвырнемся в загс? — прервала она мои радужные мысли.
— Уже? Сейчас? — растерялся я. — Прямо так — без этой… фаты?
— Фату надену на серебряную свадьбу. А сейчас надо побыстрее очередь занять, — торопила она меня.
