Ирина Райкова - Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты
Правда или нет?
А тесто это в старину здесь готовили из овсяной муки…
40. Меткий ответПетр Великий подошел к солдату, который лапти плел, и говорит:
— Кто лапти плетет, весь век цветет.
А солдат отвечает:
— Не было бы лапотника — не было бы и бархатника.
— Это правильно, — говорит Петр. — Лапоть плесть — однова в сутки надо есть.
А солдат ему:
— Кто лапти плетет, весь хлеб барину отдает.
41. Петр и пьянчугаКак только время свободное ему от черной работы, так он все по кабакам ходил да у мастеров выведывал о их мастерстве: все научиться хотел всему. Приходит раз в кабак и встретил там оборванного пьянчужку; взял водки, а его не потчует.
— Ты, видно, ничего не умеешь? — спрашивает. — Что больно обтрепан?
— Нет, — говорит, — умею вот такое-то ремесло.
— А как вот эту вещь делать?
— Так вот, — говорит.
— Врешь!
— Нет, не врешь!
Поднялся спор, и пьянчуга доказал Петру, что тот врет. Петр остался этим очень доволен, потому что о мастерстве все, что надо, разузнал. И напоил мастерового в лоск.
42. Петр крестит ребенкаБыл этот случай в Вожмосалме. У одного бедного-пребедного мужика народилась дочь. Надо малютку крестить, а к горюну никто в кумы нейдет. Проходил Осударь в это время через Вожмосалму и узнал, что такая беда с мужиком. Пришел он к бедному мужику и говорит, что будет в него кумом.
Только прослышали про такую волю Петрову на погосте, как стали к бедняку бабы самые богатые толкаться да зазываться в кумы. «Не хочу я с ними кумиться, — говорит Петр, — а разыщи ты мне самую лядащую бабенку, что у вас по погосту христа-ради ходит». Нашел бедняк такую бабу лядащую, и покрестил Осударь с ней беднякова младенца. Как покончили крестины, так и говорит Осударь: «А не худо бы, куманек, и винца выпить!» А у бедняка денег-то ни полушки, а зелена вина — ни косушки. «Видно, делать нечего, — сказал царь, — моя анисовая нынче дела делать будет». Вынул свою походную баклажку да чарочку золотую, налил ее своей анисовой водкой, всех перепотчевал, сам выпил, одарил бедняка деньгами, а чарочку куме подарил на память.
43. Бык с черным сердцемОднажды ехал государь Петр I в Архангельск по большой дороге. Приехал к крестьянину и видит, что живет исправно, что на сарае корму, под окном дров, на дворе скотины много. И спрашивает государь:
— Что, крестьянушка, хорошо ли тебе жить? Кажись, всего у тебя в сытость.
— Нет, надежа-государь. Мы ведь работаем, стараемся, а вот как господа-то живут противу нас, так далеко лучше.
Петр приказал крестьянину к его следующему приезду выкормить быка, да так, чтобы был он жирен, а сердце в нем было черно.
По совету приятеля крестьянин рядом с быком в углу держал медведя. Как медведь рыкнет, так бык медведя ужасается и назад присядет: он думает, что медведь его съест. Оттого в быке стало сердце черное.
Царь приехал, приказал убить быка: действительно, сердце в нем гнилое.
— Так и господин живет, которому завидуешь ты: сегодня во всем у него продовольствие, а сердце все в нем тлеет, как бы под суд не попасть. Завтра может лишиться всего и остаться без куска хлеба. А ты грешишь, что Бога не славишь: поработал ты, лег спать — и руки за голову. Подати отдал — и ни о чем ты не тужишь. Сердце у тебя спокойное, не тлеет оно, как у этого быка.
Так государь и разговор кончил.
IV раздел
Ума много, а денег нету
«Мир хорошо, однако притом дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами».
Рассказы Нартова о Петре ВеликомТут сидит большой боярин…
Он наборы набирает,
Солдатиков забривает.
Все солдаты стоят-плачут,
Что один солдат не плачет —
Вдоль по ярмарке гуляет,
В золоту скрипку играет.
Солдатиков забавляет:
— Вы не плачьте-ка, ребята,
Не тужите, новобраны,
Нам не пашенку пахати,
Не работу работати,
Только в фрунты постояти,
Только ружья заряжати…
Из исторической песни 44. Петр Первый и новобранцы…Петр I обходил новобранцев. Он ведь сильный был, Петр I: ну, того захватит — полетел, того захватит — полетел. Одиннадцатый новобранец:
— А ты что, — говорит, — всех ворочаешь-то? А ну-ка, я тебя!
— Ну, давай.
Тот сопит. Тот как поднял Петра — полетел Петр сразу. Так за это Петр I ему еще вина налил два стакана. И потом этот новобранец стал в чести у Петра I, как очень сильный был.
А фамилии его не знаю…
45. Новобранец на часахОдин из новобранных солдат стоял на карауле в таком месте, куда, думал он, не придет так скоро командир его, всего же меньше ожидал он тогда самого государя, потому больше, что уже время было обеденное. Сей пост его был на самом берегу Невы, или Невки; и так как время было весьма жаркое, то и вздумал он раздеться и искупаться.
Но сверх чаяния своего увидел идущего к его посту государя, и так уже близко, что успел он, выскочив из воды, надеть на себя одно только исподнее платье, шляпу и перевязь, и подхватя ружье и став в позитуру, отдал оным честь и продолжал стоять вытянувшись. По строгости, с какового монарх желал, чтоб хранима была воинская дисциплина, казалось, что он велит его как преступника наказать, но вместо того не мог, смотря на него, не рассмеяться, сказав сопровождающим себя: «Хоть гол, да прав».
Он спросил солдата:
— Давно ли в службе?
— Недавно, — отвечает часовой.
— Знаешь ли ты, — продолжал государь, — что велено делать с теми часовыми, которые оставляют пост свой и кидают ружье, как сделал ты?
— Виноват, — сказал солдат.
— Ну, быть так, — заключил государь. — Прощается сие тебе как новичку, но берегись вперед дерзнуть что-либо (делать, сему подобное.
46. Петр и часовойКогда у Петра I родился сын, обрадованный государь немедленно послал своего генерал-адъютанта в крепость к обер-коменданту с приказанием возвестить народу эту радость пушечными выстрелами. Но так как перед тем отдан был приказ не пускать в крепость никого после пробития вечерней зари, то часовой, из новобранцев, остановил генерал-адъютанта.
— Поди прочь! Не велено никого пускать.
— Меня царь послал за важным делом.
— Я этого не знаю, а знаю только одно, что не велено мне никого пускать, и я тебя застрелю, ежели не отойдешь.
Нечего было делать: генерал-адъютант вернулся и доложил Петру.
Тот сам, как был в простом кафтане, без всяких отличий, идет в крепость и говорит солдату:
— Господин часовой, пусти меня.
— Не пущу.
— Я тебя прошу.
— Не пущу.
— Я приказываю.
— А я не слушаю.
— Да знаешь ли ты меня?
— Нет.
— Я государь твой!
— Не знаю, а я знаю то одно, что он же приказал мне никого не пускать.
— Да мне нужда есть.
— Ничего я слышать не хочу.
— Бог даровал мне сына, и я спешу обрадовать народ пушечными выстрелами.
— Наследника? Полно, правда ли?
— Правда, правда!
— А когда так, что за нужда: пусть хоть расстреляют меня завтра! Поди и сегодня же обрадуй народ сею вестью.
Государь приказывает коменданту сто одним выстрелом известить столицу о рождении сына; затем спешит в собор, где при звоне колоколов благодарит Бога за милость. А солдата жалует сержантом и десятью рублями.
47. Петр учит солдата быть экономнееЦарь собрался на Васильевский остров к корабельному строению со многими солдатами. Один простой солдат и говорит:
— Петр Алексеевич, государь великий! У меня жена сына родила. Желаешь ли ты ко мне кумом и отобедать в такой день?
— Как не желать? Желаю, солдат, возьми. Я всегда готов.
Приказал солдат жене все справить: «Государь сам будет обедать со мною». Накупили всякой водки кума попотчевать, государя.
Пришли в дом. Кум и говорит:
— Жена, давай выпивку на стол!
Государь видит на столе всякие водки и говорит солдату:
— Надевайся-ка, кумушко, да пойдем назад на строение.
Пища набрана на столе, а они пошли назад на Васильевский.
— Скидавай-ка, кумушко, шинель да ложись-ка, кумушко, на нее!
И лег кумушко на шинель. Государь приказывает:
— Трижды палкой ударить его!
И трижды палкой ударили его по царскому слову.
— Вставай-ка, кумушко, надевайся и теперь пойдем обедать.
Стали они есть и пить и кушать, увеселили свои головы.
— Кумушко, прости меня, что я почтил тебя. Отобедали бы с тобой, чем Бог послал: и для царя солдат не должен расточать копейки!
48. Старое седлоПри Петре I солдаты служили 25 лет. Вот один солдат прослужил 25 лет и перед концом службы был назначен в караул во дворец, туда, где находился Петр I. Вот видит солдат, что Петр I прошел в свою комнату, идет мимо двери, и солдат громко сказал про себя:
