Элиас Лённрот - Калевала

Весть до Похьи долетела,
до холодного селенья:
Вяйнола опять воспряла,
Калевала исцелилась
5 от неведомых недугов,
от болезней необычных.

Ловхи, Похьелы хозяйка,
редкозубая старуха,
очень сильно оскорбилась,
10 слово молвила, сказала:
«Помню способы иные,
знаю и другие средства:
подниму в бору медведя,
бирюка пошлю из корбы
15 на стада большие Вяйно,
на скотину Калевалы».

Подняла в бору медведя,
бирюка в его берлоге,
погнала к полянам Вяйно,
20 к пастбищам всей Калевалы.

Вековечный Вяйнямёйнен
тут сказал слова такие:
«Брат, кователь Илмаринен,
новое копье мне выкуй,
25 сделай с пикою трехгранной,
с древком, вылитым из меди.
Надо взять в бору красавца,
Отсо в шубе драгоценной,
чтобы меринов не рушил,
30 кобылиц моих не трогал,
чтобы не валил скотину,
чтоб коров моих не резал».

Выковал копье кователь
не коротким и не длинным,
35 сделал среднего размера:
волк стоял на остром стержне,
на пере — медведь мохнатый,
быстрый лось — на месте стыка,
резвый конь — на рукояти,
40 на пяте — олень брыкливый.

Вот и снег предзимний выпал,
тонкая легла пороша,
словно шерсть овцы осенней,
шубка зимнего зайчонка.
45 Молвил старый Вяйнямёйнен,
произнес слова такие:
«Мной желанье овладело
в Метсолу свой путь направить,
на дворы лесных хозяек,
50 на дворы красавиц синих.

Выйду из дому на волю,
в лес отправлюсь на работу.
Бор, признай своим героем,
Тапио, — своим слугою!
55 Дай, Судьба, мне взять добычу,
завалить красавца леса!

Мьеликки, хозяйка леса,
Теллерво, красотка бора!
Посади на цепь собаку,
60 загони свою дворнягу
в загородку из крушины,
в сетевой сарай[205] из дуба.

Отсо, яблочко лесное!
Колобок медоволапый!
65 Как услышишь: я ступаю,
муж достойный, приближаюсь, —
спрячь скорее когти в шерсти,
убери все зубы в десны,
чтоб меня не задевали,
70 никогда бы не хватали.

Ты, единственный мой Отсо,
колобок медоволапый,
полежи-ка на пригорке,
на своей скале красивой
75 под шумящим сводом сосен,
под шатром шуршащих елей.
Поворачивайся, Отсо,
шевелись, медоволапый,
как в гнезде уютном рябчик,
80 как гусыня на яичках».

Вековечный Вяйнямёйнен
лай собаки тут услышал,
пса свирепого рычанье
у двора, где малоглазый,
85 тупоносый обитает.
Так сказал он, так заметил:
«Думал, что поет кукушка,
птица милая кукует —
не кукушка там кукует,
90 не пичуга распевает.
Это лает пес мой лучший,
всех других собак надежней,
у дверей избушки Отсо,
на дворе красавца леса.
95 Вековечный Вяйнямёйнен
тут настиг красавца леса,
шелковые смял постели,
сбросил с ложа золотого,
сам сказал слова такие,
100 произнес такие речи:
«Будь восславлен, Боже правый,
возвеличен будь, Создатель!
Дал ты Отсо мне в награду,
золото тайги мне выдал!»
105 Стал разглядывать добычу.
Слово молвил, так заметил:
Ты, единственный мой Отсо,
гость лесной медоволапый!
На меня не обижайся,
110 я тебя совсем не трогал —
ты ведь сам с дуги скатился,
сам свалился с хвойных веток,
сам порвал порты из прутьев,
разодрал кафтан из хвои:
115 в дни осенние так скользко,
так темно порой ненастной.

Золотой мой кукушонок,
мех красивый, мех пушистый,
остывать оставь жилище,
120 пустовать — свою усадьбу,
дом свой из ветвей березы,
свой приют из гибких прутьев!
Собирайся, именитый,
поторапливайся, славный,
125 башмачок, беги, проворный,
семени, чулочек синий,
из твоих подворий тесных,
с узеньких твоих тропинок
мы пойдем к героям славным,
130 поспешим к мужам хорошим.
Там тебя прекрасно примут,
угостят тебя отменно:
сладостями там накормят,
напоят питьем медовым,
135 будешь в доме гостем званым,
почитаемым героем.

Так пойдем же, пошагаем
из берлоги неказистой
под прославленную крышу,
140 под роскошные навесы.
Ты скользи легко по снегу,
как по озеру кувшинка,
ты скачи на хвойных сучьях,
словно белочка на ветках!»
145 Вот уж старый Вяйнямёйнен,
вековечный заклинатель,
по полям идет, играя,
рассыпая звон, — по бору,
со своим бесценным гостем,
150 колобком своим пушистым.
Уж слышна игра в жилище,
чудный звон — под крышей знатной.

Говорит народ в жилище,
люд пригожий восклицает:
155 «Слышите ли звон чудесный,
как в лесу певец ликует,
как стрекочет клест в чащобе,
как звенит лесная дудка!»
Вековечный Вяйнямёйнен
160 на подворье появился.
Высыпал народ из дома,
люд пригожий рассуждает:
«Уж не золото ль шагает,
уж не серебро ль ступает,
165 уж не мех ли драгоценный,
уж не денежка ль катится?
Уж не дал ли медолюба,
рысь свою — хозяин бора,
коль идете с ликованьем,
170 с пеньем едете на лыжах».

Вековечный Вяйнямёйнен
тут сказал слова такие:
«Удалось добыть лишь выдру,
лишь для счета, лишь для виду,
175 вот и едем, напевая,
весело скользим на лыжах.

Только здесь у нас не выдра,
даже и не рысь лесная,
здесь шагает слава леса,
180 сам идет красавец бора,
муж прославленный ступает,
в праздничной суконной свитке.
Коль для вас он гость желанный,
двери настежь распахните,
185 коль для вас он гость незваный,
двери плотно затворите!»

Люди тотчас отвечали,
говорил народ нарядный:
«Здравствуй, Отсо, к нам прибывший,
190 медолапый гость, ступивший
на помытый пол широкий,
подметенный двор прекрасный!

Я весь век о том мечтала,
с детства самого желала
195 Тапио рожок услышать,
нежный звук лесной свирели,
золото увидеть бора,
серебро лесной чащобы
на подворьях невеликих,
200 наших узеньких дорожках.
Я ждала его, как лета,
как большого урожая.
Так и лыжи ждут пороши,
люлю — ходкого скольженья,
205 жениха так ждет девица,
суженого ждет невеста.

Вечером ждала у окон,
утром — у дверей амбара,
всю неделю — у калитки,
210 целый месяц — у прогона,
зиму на дворе топталась.
Выстояла снег до почвы,
вытоптала до проталин,
землю талую — до гальки,
215 гальку — до земли песчаной,
до зеленых трав — песочек.
По утрам я размышляла,
напролет все дни гадала,
где же задержался Отсо,
220 где бродил любимец бора.
Завернул, быть может, в Виро,
убежал из славной Суоми?»

Вековечный Вяйнямёйнен
сам сказал слова такие:
225 «Проводить куда мне гостя,
где ж мне золотце устроить?
Может, проводить в кладовку,
посадить в сарай с соломой?»

Люди тотчас отвечали,
230 говорил народ нарядный:
«Проводи большого гостя,
проведи ты золотого
под прославленную крышу,
под прекрасные навесы.
235 Там уже готовы яства,
там расставлены напитки,
добела полы намыты,
все подметены настилы,
жены все сидят в нарядах,
240 в лучших, праздничных одеждах,
в головных своих уборах,
в чистых белых одеяньях».

Вековечный Вяйнямёйнен
так сказал, такое молвил:
245 «Ой ты, Отсо, пташка леса,
колобок медоволапый!
Нам чуть-чуть пройти осталось,
прошагать по боровине.

Золотце, пойдем скорее,
250 поспешим, мой драгоценный,
побежим, чулочек черный,
заскользим, сюртук суконный,
по синичьим узким тропкам,
по дорожкам воробьиным,
255 в дом под пять торцовых бревен,
в дом под шесть надежных балок.

Жены бедные, следите,
чтобы стадо не боялось,
чтоб скотинка не пугалась,
260 уцелел бы скот хозяйки,
как пройдет в жилище Отсо,
в дом протиснется мохнатый.

Из сеней уйдите, парни,
от дверей — подальше, девы, —
265 в дом герой вступает славный,
муж могучий входит в избу.

Отсо, яблочко лесное,
колобок, лесной красавец!
Девушек не опасайся,
270 не страшись носящих косы,
не робей при виде женщин,
этих жен в чулках помятых.
Сколько есть в жилище женщин,
в свой закут скорей идите —
275 в избу входит муж могучий,
в дом герой вступает славный!»

Молвил старый Вяйнямёйнен:
«Дай вам всем, Господь, здоровья,
всем под матицей могучей,
280 всем под этой славной крышей!
Где любимца мне оставить,
поместить мой колобочек?»

Люди тотчас отвечали:
«Здравствуй, здравствуй, гость прибывший:
285 усади свою пичугу,
золотой свой колобочек,
на конце скамьи сосновой,
на краю железной лавки,
чтоб мы шубу разглядели,
290 мех пощупали пушистый.

Не тужи, не огорчайся,
ты на нас не обижайся,
коль придет для шубы время,
срок настанет для осмотра.
295 Шубу портить не позволим,
не дадим твой мех прекрасный
на одежки окаянным,
на лохмотья побирушкам.

Тут уж старый Вяйнямёйнен
300 шубу снять велел с любимца,
вынес на поветь амбара,
положил вариться мясо,
в чан сложил позолоченный,
в меднодонную посуду.
305 На огонь котел уж поднят,
меднобокий, в жар поставлен,
мясом доверху наполнен,
лакомством набит до края,
сдобренным отменной солью,
310 что добыта в дальних странах,
что привезена из Саксы
по просторам дальней Вьены[206],
по проливу Соляному,
сгружена с большого судна.
315 Лишь в котлах сварилось мясо,
с пламени котлы лишь сняли —
повели добычу леса,
понесли клеста чащобы
на конец стола большого,
320 к золотым красивым мискам,
чтобы симу пить из чаши,
чтобы пиво пить из кружки.

Из сосны был стол сколочен,
миски отлиты из меди,
325 ложки серебром сверкали,
золотом ножи сияли.
Доверху набиты миски,
чаши все полны с краями
леса дивными дарами,
330 золотой добычей бора.
Тут уж старый Вяйнямёйнен
сам сказал слова такие:
«Златогрудый старец бора,
дома Тапио хозяин,
335 дома Тапио хозяйка,
сладкая большуха леса,
сын красивый Тапиолы,
сын красивый красношлемый,
Теллерво, красотка бора,
240 весь народ лесной прекрасный,
всех мы ждем на эту свадьбу,
твоего бычка пирушку!
Тут сегодня много снеди,
много снеди, много пива,
345 много для себя съестного,
хватит и для всей деревни».

Люди так ему сказали,
так спросил народ нарядный:
«Где родился славный Отсо,
350 где он вырос, драгоценный?
Вряд ли в бане на соломе,
вряд ли в темном закуточке?»

Вековечный Вяйнямёйнен
сам сказал слова такие:
355 «Отсо не родятся в риге,
не родятся на мякине!
Был рожден наш славный Отсо,
сотворен, медоволапый, —
у луны, у солнца в чреве,
360 у Медведицы под мышкой,
возле милых дев воздушных,
возле дев самой Природы.

Дева шла по краю неба,
посреди пространств воздушных.
365 Вот прошла по кромке тучи,
по само́й границе неба
в голубых чулках красивых,
в пестрых кенгах с каблуками,
у нее была корзинка,
370 с шерстью кузовок — под мышкой.
Бросила кудель на воду,
опустила шерсть на волны.
Ту кудель баюкал ветер,
гнало воздуха движенье,
375 дух воды качал тихонько,
волны к берегу толкали,
к берегу с медвяным бором,
к мысу с краешком медовым.

Мьеликки, хозяйка леса,
380 щедрая хозяйка бора,
ту кудель с волны схватила,
шерстяной взяла комочек.

Ловко шерсть она скатала,
сноровисто завернула,
385 сунула в кленовый кузов,
в разрисованную зыбку.
Привязала лямки люльки,
золотые цепи зыбки
к самой прочной ветке ели,
390 к разветвлению густому.

Там баюкала знакомца,
там лелеяла любимца
под цветущей кроной ели,
под раскидистой сосною.
395 Там она растила Отсо,
пестовала мех чудесный
возле рощи медоносной,
посреди медовой чащи.

Подрастал красивым Отсо,
400 становился все прекрасней:
кривоногий, толстопятый,
кругломордый, большелобый.
Нос — курнос, крюком — колени,
мех красивый, весь мохнатый.
405 Лишь зубов пока не дали,
лишь когтей не смастерили.

Мьеликки, хозяйка леса,
молвила слова такие:
«Я бы когти смастерила,
410 принесла бы также зубы,
лишь бы зла он не наделал,
не принес несчастья людям».

Вот тогда поклялся Отсо
на руках хозяйки леса,
415 перед Богом всемогущим,
пред лицом владыки неба,
что не будет делать худа,
зла творить не станет людям.
Мьеликки, хозяйка леса,
420 корбы мудрая большуха,
зубы добывать пустилась,
спрашивать для Отсо когти
у рябины крепкоствольной,
жилистого можжевела,
425 у кореньев узловатых,
у столетних пней смолевых:
не нашла когтей пригодных,
не нашла зубов хороших.

На юру сосна стояла,
430 красовалась ель на взгорке,
ветвь на ели золотая,
сук серебряный на конде.
Их взяла хозяйка в руки,
зубы, когти смастерила,
435 зубы в челюсти воткнула,
крепко в десны посадила.

Отпустила прочь любимца,
убежать дала красавцу,
чтоб гулял он по болотам,
440 чтоб расхаживал по чащам,
по межам бродил степенно,
чтоб карабкался по склонам,
чтобы вел себя учтиво,
чтоб вышагивал достойно,
445 проводил счастливо время,
коротал свои денечки
на краю земель, на топях,
на краю поляны игрищ,
чтоб ходил босым все лето,
450 осень бегал без чулочков,
чтоб в осеннее ненастье,
чтобы в зимние морозы
жил в черемуховом доме,
у опушки хвойных замков,
455 у подножья пышной ели,
в можжевеловой каморке,
пять имел накидок теплых,
восемь одеял из шерсти.

Там-то я и взял добычу,
460 там настиг свою удачу».

Молодые так сказали,
пожилые так спросили:
«Как ты сделал щедрой корбу,
щедрой — корбу, доброй — чащу,
465 чутким — властелина леса,
Тапио — великодушным,
что с сокровищем расстался,
с медолапым разлучился?
Не копья ли это дело,
470 не стрелы ли то заслуга?»

Вековечный Вяйнямёйнен
вымолвил слова такие:
«Щедрою была к нам корба,
щедрой — корба, доброй — роща,
475 милостивым был хозяин,
Тапио — великодушным.

Мьеликки, хозяйка леса,
Теллерво, чащобы дева,
дочка Тапио, красотка,
480 малая служанка леса,
нам дорогу указала,
вехи там установила,
метки сделала вдоль тропок,
путь-дорогу указала.
485 Сделала в бору зарубки,
на холмах — заломы веток
до дверей жилища Отсо,
денежного островочка.

Мне, когда туда я прибыл,
490 как добрался я до цели,
и копья не нужно было,
не было нужды и в стрелах:
сам свалился с ветки гибкой,
сам с дуги скатился хвойной.
495 Разорвал всю грудь о хворост,
распорол живот о сучья».

Так еще добавил Вяйно,
сам промолвил, сам заметил:
«О, единственный мой Отсо,
500 мой любимец, птичка леса,
с головы отдай корону,
выпростай клыки большие,
редкие отдай мне зубы,
дай широкую мне челюсть.
505 Только ты не обижайся,
если странный звук услышишь:
хруст костей, зубов скрипенье,
челюстей своих трещанье.
Вот беру я нос у Отсо,
510 добавляю к прежде взятым,
чтобы не был сиротою,
не остался одиноким.

Вот беру у Отсо ухо,
добавляю к прежде взятым,
515 чтоб не стало сиротою,
не осталось одиноким.

Вот беру я глаз у Отсо,
добавляю к прежде взятым,
чтобы не был сиротою,
520 не остался одиноким.

Вот беру я лоб у Отсо,
добавляю к прежде взятым,
чтобы не был сиротою,
не остался одиноким.
525 Вот беру у Отсо морду,
добавляю к прежде взятым,
чтоб не стала сиротою,
не осталась одинокой.

Вот беру язык у Отсо,
530 добавляю к прежде взятым,
чтобы не был сиротою,
не остался одиноким.

Лишь того сочту я мужем,
назову того героем,
535 кто клыки пересчитает,
зубы вытащит из десен,
из стального подбородка,
пятерней своей железной!»

Не нашлось того героя,
540 не было такого мужа.
Сам вытаскивает зубы,
пересчитывает кости
пятерней своей железной,
придавив коленом череп.
545 Вытащил у Отсо зубы,
слово молвил, так заметил:
«Славный Отсо, житель бора,
леса колосок прекрасный,
не пора ль тебе в дорогу,
550 в путь веселый отправляться
из моей берлоги тесной,
низенькой моей избушки,
в дом, что этого повыше,
в те хоромы, что просторней.
555 Золотце, пойдем со мною,
пошагаем, драгоценный,
мимо тропок поросячьих,
поперек путей свинячьих,
по заросшим ивой склонам,
560 на высокую вершину,
на сосну с кудрявой кроной,
стоветвистую лесину.
Там тебе уютно будет,
будет там тебе приятно
565 слушать бубенцов бренчанье,
звон коровьих колокольцев».

Вековечный Вяйнямёйнен
возвращается из леса.
Спрашивают молодые,
570 люд пригожий вопрошает:
«Ты куда девал добычу,
проводил куда поживу?
Не на льду ль оставил зябнуть,
не в шуге ли дал увязнуть,
575 не завел ли на болото,
не зарыл ли в боровине?»

Вековечный Вяйнямёйнен
слово молвил, так заметил:
«Не на льду оставил зябнуть,
580 не в шуге студеной вязнуть —
растаскали б там собаки,
птицы б спрятали остатки.
Не завел и на болото,
не зарыл и в боровине —
585 там бы черви источили,
там бы муравьи изъели.

Я туда отнес добычу,
проводил свою поживу —
на хребет горы из меди,
590 холм из золота высокий.

Поднял на сосну святую,
стоветвистую лесину,
на сучок, что всех прочнее,
ветвь, что всех ветвей пышнее,
595 выставил на радость людям,
на отраду проходящим.
Десны на восток направил,
повернул глаза на запад.
Не на самый верх повесил.
600 Если бы на верх повесил,
ветер сильно истрепал бы,
суховей исколотил бы.
Не на самый низ повесил.
Если бы на низ повесил,
605 там толкать бы стали свиньи,
низкорылые, ворочать».

Тут уж старый Вяйнямёйнен
приступил немедля к пенью,
чтобы вечер возвеличить,
610 уходящий день восславить.

Молвил старый Вяйнямёйнен,
сам сказал слова такие:
«Подержи, светец, лучину,
чтобы петь мне видно было.
615 Время петь уже настало,
петь мои уста желают».

Так играл и пел чудесно,
ликовал весь вечер длинный.
Так сказал, кончая пенье,
620 так промолвил напоследок:
«Дай и впредь, великий Боже,
дай и в будущем, Создатель,
чтобы здесь мы веселились,
чтобы праздник проводили
625 на пирушке медолюба,
длинношерстного — на свадьбе.

Так всегда давай нам, Боже,
дай и в будущем, Создатель,
чтоб в лесу зарубки были,
630 были нужные засечки
для героев наших славных,
для толпы мужей известных.

Так всегда давай нам, Боже,
дай и в будущем, Создатель,
635 чтобы Тапио трубил нам,
чтоб свирель лесная пела
на подворьях этих тесных,
на прогонах этих узких!

Пусть все дни для нас играет,
640 вечером приносит радость
на просторных землях этих,
на пространствах славной Суоми,
среди юношей растущих,
в подрастающем народе».