Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
В ночь на Ивана Купалу цветет в лесу папретник [папоротник — В. Р.]. Кто найдет этот цветок и сорвет его, для того откроются все клады. Но найти цветок от папретника нелегко, еще труднее завладать им, так как нечистая сила ревниво оберегает его.
Раз пошел мужик вечером на Ивана Купалу лошадей искать. Побродил там до темных, лошадей не нашел и повернул назад. Только что вышел из лесу на лог, как слышит, что назаду у ево хто-то едет на тройке.
— Посторонись! — кричит с тройки.
Мужик свернул с дороги и шапку снял, думая, что господа едут.
— Снимай лапти! — кричат с тройки. — А то худо будет!
Мужик снял лапти.
Глядь — а тройка-то с седоком пропала, бытто скрозь землю провалилась. Тут толь догадался мужик, что верно, ходя по лесу, он нечаянно зацепил лаптем за папретник, сорвал с ево цветок и заронил ево в лапоть.
А седоки-то были не кто, как сами нечистые. Снял мужик лапоть, цветок выпал оттуда, а нечистые ёво и подхватили [2579].
Вообще мифологическое представление о богатствах и ресурсах, находящихся в распоряжении нечистой силы, но потенциально доступных человеку, можно понимать в самом широком смысле: «иной», демонический мир оказывается источником возможностей, которых человек лишен в своей обыденной, «профанной» жизни. Такая «нехватка», напоминающая сказочную «недостачу» [2580], [2581], служит завязкой для целого ряда рассказов. Так, в бывальщине из Самарской губернии тридцатилетний холостяк сетует: «Ах, хоть бы чёрт меня женил!» [2582] Мужчина, у которого не получается найти работу, говорит: «Хоть бы <…> черти наняли, поработать с куска хлеба!» [2583] В другом тексте успешный, «ославленный» гармонист как бы сожалеет: «Везде я был, во всем белом свете, только у чертей не был!» [2584] В рассказе из Иркутской области старуха сетует: «Господи, хоть бы чёрт меня к своей родильнице созвал!» [2585] В бывальщине из Мурманской области старушка также хотела оказаться в роли повитухи: «До старости дожила, а ни у кого не бабила». Однажды в лесу она повстречала беременную лягушку и в шутку сказала ей, чтобы та позвала ее, когда придет время родить. Ночью старухе явился чёрт и позвал ее к своей рожающей жене [2586].
Среди быличек и бывальщин о чёрте часто встречаются истории о том, как черти нанимают повитух или музыкантов.
В таких сюжетах чёрт является специалисту и уводит с собой в особое, демоническое пространство. На первый взгляд, там ничего не вызывает подозрений: повитуху ведут в баню, истопленную для родов [2587], музыканта — в богатый дом, где все приготовлено для танцев [2588]. Однако в какой-то момент становится очевидным, что героя-человека окружают черти, а сам он оказался в их логове. Это обнаружение осуществляется при помощи разных мотивов и иногда даже в одной и той же истории «проигрывается» разными способами. Часто речь идет о том, что человек приобретает особое зрение, помывшись водой в бане чёрта [2589], намазав один собственный глаз снадобьем, которым велели смазать глаза новорожденному [2590], помазав собственную бровь или глаз мазью, которой танцующие мажут брови или глаза [2591], или вытерев вспотевшее лицо занавеской [2592]. Благодаря этому зрению человек видит окружающих его чертей (ранее невидимых или скрытых под человеческой личиной), понимает, что жилище украшено не занавесками, а ободранными шкурами удавленников, утопленников и приспанных матерями детей, замечает, что в качестве платы под видом денег предлагают уголь, под видом угля — деньги, а вместо угощения — конский и заячий помет, обнаруживает себя не на вечерке, а в лесу на пеньке.
У нас был гармонист, в нашей деревне. Очень хороший гармонист. Его звали на свадьбы, проводы. А ему привиделося. Ночью дома спал, приходют, стучат: «Гриша, пойдем с нами в клуб!» Ну он собирается. Как привезли в клуб: посередь стол стоить, тут танцують все, а на столе, говорит, стоить тарелка. Они танцуют, он играет. Они, говорит, возьмут, подойдут к тарелке и мазнут пальцем — раз-раз себе по глазам! А я, говорит, все играю, а думаю: дай себе мазану хоть один глазик. А как мазнул — все стали рогатые такие, и женщины, и мужчины рогатые. Я подхватил гармошку и уходить. Они за ним, а тогда он стал молитву читать, а они в ладоши забили и говорят: «Догадался!». А то б они его разодрали [2593].
Яркий эпизод в таких историях — момент расчета демонов со специалистами. Согласно общему правилу, «благо» в демоническом мире оказывается в мире людей дрянью, мусором, вещами, не имеющими ценности; в то же время плохие, непривлекательные вещи, взятые у демонов, становятся сокровищами. В соответствии с этой логикой, расплачиваясь с людьми за работу или просто снабжая «гостинцами», чёрт норовит подсунуть под видом ценностей уголь, снег, мусор и т. п. Однако иногда у человека есть шанс выбрать награду «с умом». В воронежской бывальщине черти подводят музыканта к куче угля и куче денег. Благодаря тому, что музыкант уже приобрел особое зрение, вытершись занавеской, он различает подвох и делает правильный выбор [2594].
Подобно некоторым другим демонам, чёрт во многих рассказах связан с музыкой и танцами. В текстах черти часто уводят к себе в логово музыканта-человека: он поет, играет, а черти пляшут [2595]. Нечистые духи-музыканты фигурируют в разных рассказах. В брянской быличке чёрт является мужику и говорит: «Давай петь песни» [2596]. В читинской быличке невидимые нечистые духи беспокоят, пугают хозяйку и в числе прочего разговаривают, играют музыку и поют в доме [2597]. В другом тексте из того же региона черти уводят парня в лес, вовлекают в танец [2598]. Во многих рассказах черти под видом парней являются в избу, где находятся девки, играют музыку, пляшут [2599]. Считается также, что черти могут научить человека играть на музыкальном инструменте. В читинской быличке парень, не умеющий играть, приходит ночью в пустую избу, ему являются черти под видом парней и девок и учат его играть на гармони [2600]. В рассказе из Архангельской области нечистый дух является мужику в облике красивого парня, усаживает человека себе на колени. После этого нечистый достает большие рукавицы, засовывает туда одновременно свои руки и руки мужика и начинает водить по клавишам. Таким образом мужик за одну ночь выучивается игре [2601]. В рассказе из Воронежской губернии, напротив, музыкант забрасывает занятия музыкой после того, как сыграл на вечеринке у чертей: «малый страсти набрался и гармонь свою побил, и по теперь не играет; боится — черти разорвут» [2602].
