Константин Королев - Мифология Британских островов
Трудно сказать, сколько времени это продолжалось, но, вероятно, пару часов, и все это время мистер Харрис неутомимо продолжал поиски выхода из тупика. Внезапно чары рассеялись, и мистер Харрис тут же обнаружил и ворота и перелаз там, где им и полагалось быть. Оказалось, что он стоит у самого перелаза. Шутке конец, фейри позабавились, и он мог теперь спокойно продолжать путь. Однако мистер Харрис не забыл, что его ждет больной прихожанин, а между тем на лежащих перед ним холмах могли поджидать другие шутники-фейри. Он решил, что осторожность — лучшая сторона мудрости, и вернулся к домику. Было уже поздно выводить дрожки, так что он взял велосипед и поехал по дороге. Семимильный крюк по дороге показался ему короче, чем прямая тропка через владения фейри.
Это поле, с воротами, перелазом и терновником, можно видеть и по сей день, если кто-нибудь рискнет пройти через него в Иванов день, ночь на Бельтайн или в иной день, когда резвятся фейри.
ЗАКЛЯТИЕ ЛИЗ АРДЕНВ 1935 году одной почтенной женщине, которая жила тогда в нашем доме в Майо, понадобилась вторая помощница по хозяйству. Ей удалось найти очень славную, разумную и спокойную девятнадцатилетнюю девушку, Б. М., из уважаемой и состоятельной семьи мелких фермеров, живших в деревушке Милих, в трех-четырех милях севернее. Эта девушка никогда еще не покидала дома и теперь, под заботливым присмотром моей тетушки, продолжала вести спокойную и размеренную жизнь. Ее познакомили с несколькими местными фермерами — все бывшие арендаторы и друзья нашей семьи, которые поддерживали нас уже много поколений. Только к ним она и ходила в гости. Среди этих избранных было весьма почтенное семейство домоправительницы тетушки, под непосредственным началом которой и состояла девушка.
Как-то в субботу, прожив в Большом доме уже шесть или семь недель, девушка получила свободный вечер и решила провести его в семье домоправительницы Солон. Был теплый солнечный день, а девушка затосковала по дому и задумала взобраться по дороге на Лиз Арден, знаменитый холм-городище фейри, который стоял всего в четверти мили от дома и почти по дороге к Солонам. С этой возвышенности видна была Милихская Круглая башня. Вернуться ей надо было задолго до темноты, к семи часам, чтобы поспеть к ужину. Но в семь часов она не вернулась, не вернулась и в восемь, и за ней послали на ферму. Посланец скоро вернулся с тревожной вестью, что девушки там не было. Вскоре то же известие пришло от остальных соседей.
Тут уже забеспокоились всерьез. К тому времени совсем стемнело, и несколько поисковых партий с фонарями отправились прочесывать округу. Искали долго и тщательно и только к полуночи стали возвращаться, оставив бесполезные поиски.
Всего через несколько минут после возвращения последней группы сама Б. М. вошла в открытую дверь и, бессильно опустившись на скамеечку, расплакалась. Было ясно, что бедняжка совершенно измучена и перепугана, но тепло кухонного очага и чашка горячего чая скоро излечили молодую и крепкую девушку.
Рассказ ее поразил всех, и соседи разинув рты слушали повесть о ее приключениях. Ее напевный сельский говорок завладел кухней.
Оказывается, по дороге к Солонам она, как и собиралась, свернула налево через поле, к подножию Лиз Арден. Девушка благополучно поднялась по крутому склону, перелезла вал, перебралась через ров и вошла в буковую рощицу, что росла на вершине. Был чудесный солнечный день, и она стояла и любовалась в просвет между стволами на далекую гору Немфин, гордо возвышавшуюся на северо-западе. Потом ее взгляд обратился ближе к дому, и она увидела на севере Круглую башню без крыши, под которой прошло ее детство в Милихе. Собственного дома она разглядеть не сумела, но видневшиеся вдалеке перелески, луга и холмы задевали струны ее сердца. Она постояла еще, глядя на них, потом опустила взгляд к уютным фермам и домикам под холмом, в один из которых и собиралась в гости. Она проследила глазами извилистую темную тропинку, которая выходила на дорогу к ферме.
К этому времени девушка немного продрогла. Было начало лета, но ее тонкое новое платье из красного переливчатого шелка, присланного родственниками из Америки, не защищало от прохладного ветерка, дующего на вершине. Она весело побежала к проходу через вал — и тут случилось нечто невероятное. Девушка едва шагнула в проход и вдруг почувствовала странный толчок, исходивший скорее изнутри ее, от напряжения мышц, нежели извне. Не успела она осознать, что происходит, как уже быстро шла в противоположном направлении, прямо в рощу.
Она прошла еще несколько шагов, прежде чем сумела заставить себя остановиться и развернуться. Ей пока не приходила мысль ни о чем сверхъестественном. Она просто посмеялась над своей глупой ошибкой и снова направилась в проход. Но, едва она шагнула к нему, повторилось то же самое. На этот раз она поразилась и начала побаиваться.
Девушка постояла несколько секунд, оглядываясь вокруг и отгоняя нарастающий в груди ужас. Но при виде спокойной мирной рощицы, окружавшей ее, и солнечных веселых полей под холмом паника оставила ее, так что она вскинула голову и бодро зашагала вперед, на сей раз направляясь к тому месту, где перелезла через вал, поднимаясь на холм. Она решила вернуться тем же путем, и это казалось очень легко, потому что ров был неглубок, а вал — невысок. Но тут ее ожидал новый удар: она словно наткнулась на невидимую стену. Было ли это только ее воображение или там действительно существовало невидимое препятствие, она не знает и по сей день, но факт оставался фактом: вдоль вала тянулась линия, через которую она не могла ни перейти, ни даже протянуть руку.
Девушка пошла вдоль рва, оставляя его по правую руку, и все громче всхлипывала, снова и снова тщетно пытаясь перейти колдовскую черту. Она пыталась укрепить себя молитвой, но и молитва не помогала. Сколько-то она прошла вдоль рва, спотыкаясь о кочки и корни, потом остановилась и пошла назад, к месту, где поднималась. Она твердо ощущала, что нельзя ни присесть, ни прилечь, ни выказывать слабости перед той невидимой силой, которая удерживала ее. Она должна была все время двигаться и оставаться настороже, готовая при первой возможности броситься бежать, не то с ней случится беда пострашнее.
Она больше не ощущала вокруг себя спокойного дружелюбия окружающей природы и все сильнее чувствовала враждебность, исходящую из точки в северо-западном краю вала. Эта враждебность и раздражение нарастало, захлестывая ее, как сердитый горный поток. Совершенно не понимая этого чувства, она все же старалась держаться как можно дальше оттуда, на юго-восточной стороне, поближе к месту, где вошла.
Наконец солнце закатилось и спустились сумерки, которые слишком быстро перешли в темноту безлунной ночи: полную, непроницаемую тьму, которая хорошо знакома сельским жителям. Девушка металась вдоль рва, как дикий зверь в клетке, снова и снова пытаясь нащупать проход в колдовской стене. Холод и усталость усугубили ее отчаяние, но наконец она увидела мелькающие вдали огни фонарей. Огни приближались, и вскоре она разглядела фигуры троих или четверых людей. Когда они приблизились, она громко закричала, окликая их в лихорадочной надежде. Они подходили все ближе, и девушка слышала их крики и надеялась, что они отвечают ей. Они поднялись на холм и пошли вдоль вала, размахивая фонарями и то и дело выкрикивая ее имя. В какой-то момент они были всего в двадцати — тридцати шагах от нее. К этому времени девушка стояла на виду у них у самого рва и отчаянно кричала, но они прошли мимо, не видя и не слыша ее сквозь разделявшую их невидимую стену. И вот они ушли, оставив ее позади, по-прежнему беспомощную в своей невидимой тюрьме.
Было уже так темно, что двигаться приходилось ощупью, и когда спасители ушли, ей оставалось только продолжать неустанно обшаривать сухой ров в поисках выхода. Время в этой тьме тянулось бесконечно, и однообразная тишина только дважды нарушалась далекими криками людей, разыскивавших ее с фонарями.
Наконец появилась еще одна группа, которая проходила у подножия холма, возвращаясь к дому. Люди были слишком далеко, чтобы услышать крик, и девушка с тоской проводила их взглядом и тут вдруг осознала, что невидимая преграда исчезла. Она мигом перебралась через вал и остановилась на темном склоне, исполненная благодарности к небесам. Она наконец была свободна, но еще не чувствовала себя в безопасности, поэтому не теряя времени побежала вслед огням. Спотыкаясь в темноте, девушка не сумела догнать людей. Никто не слышал ее криков, так что она бросила кричать и сосредоточилась на том, чтобы отыскать тропинку у подножия холма. Выбравшись на тропу, она, как легко догадаться, стремглав бросилась к дому.
Ни один разумный человек, слушая ее, не усомнился бы в ее правдивости. Ее подробно расспрашивали, но она ни разу не сбилась даже в мелочах. В тот день она не побывала ни у кого из соседей — эту возможность многократно проверяли. Не было сомнений в ее физическом истощении, неизбежном для того, кто провел много часов на ногах в ужасе и отчаянии. Ее платье оставалось чистым и неизмятым, что еще раз доказывало, что она нигде не спала и не отдыхала.
