Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев
И тогда Заговорила Тойлу Гоо — это была ханша, которая от рождения была одарена двадцатью пятью дарами предвидения:
— Ах, скажите, пожалуйста, куда она денется! Вы сказали: «Куда пропала принцесса Джее Хаана Джесбекей?» Найдется она, — так сказала супруга хана Тойлу Гоо.
— Если хватит вам сил, то я вам скажу, ладно, — так она, кажется, сказала. — Под землей есть еще один враждебный нам богатырь по имени Хортан Шар Могай — Ядовитый желтый змей, который имеет привычку глотать все подряд. Этот Хортан Шар Могай появился из нижнего мира, проглотил ее и удалился. Он ушел на дно моря, там и лежит. — Не так ли она сказала?
Ночью, уложив свой народ отдыхать, сошлись вместе все двенадцать братьев, а если спросят, кто созвал их, то был это Эр Дунгсай, он собрал всех, облетев их серым соколом размером с быка, и все они отправились на поиски дочери хана — супруги Эр Дунгсая.
Поскакали они и, поглядев в подзорную трубу с вершины большой горы Сюмбер, увидели они, что посреди моря лежит на дне Хортан Шар Могай, превратившись в монету с дыркой посередине. Тайваган Улаан Баатыр сказал Хан Тёгюсвеку:
— Конец моей стрелы с насечкой трижды всплывет и трижды утонет, приготовьтесь, вы должны будете накинуть на него аркан.
Потом он стал натягивать лук — три дня без передышки, девять дней без остановки, и, когда из концов его пальцев начала капать черная кровь и хрящи его лопаток на ширину четырех пальцев зашли один за другой, сказал Тайваган Улаан Баатыр:
— Ну, теперь я натянул достаточно!
Хан Тёгюсвек стоял наготове. Тайваган Улаан выпустил свою стрелу, и они стали следить за ней. Море заходило волнами, всплыл в первый раз конец стрелы, но не поймалась стрела на аркан и снова погрузилась в воду. Поднявшись во второй раз, она снова утонула, когда Хан Тёгюсвек еще только хотел забросить аркан. Но в третий раз — только стал ее конец высовываться, как Хан Тёгюсвек мигом закинул аркан, и он трижды охватил раздвоенный конец стрелы.
Потянул он, не сходя с коня, аркан, сплетенный из четок, а двенадцать богатырей были уж тут как тут. Конец стрелы с насечкой всплывал и пропадал, всплывал и пропадал. Когда он остановился, двенадцать братьев, не сходя с коней, помогли вытащить стрелу, а когда они ее вытащили, за ней вытянулось и все море. Что же оставалось еще Хортан Шар Могаю — пришлось и ему вылезти из моря. Вытащили они Хортан Шар Могая, взрезали ему брюхо и распластали его мясо; когда они взрезали Хортан Шар Могаю брюхо, то из него полезли вниз люди элётские и полезли вверх люди тувинские. Но, даже убив чудовище, они не нашли ханши.
Тут уселись двенадцать братьев и давай все вместе плакать.
— Ее не найти, — сказали они.
— Да, плохо дело, — сказали они.
Тут прилетела крохотная черноголовая птичка и защебетала, кружа над ними в воздухе. Эр Дунгсай, понимавший язык птиц, сказал:
— Она кричит: «Мизинец, мизинец!». — к чему бы это, а?
Когда он сказал это, кто-то спросил:
— А вы надрезали мизинец этого вашего врага?
И тогда они побежали туда и стали разглядывать искромсанное мясо, а когда поглядели они попристальней, то увидели, что мизинчик — тако-о-о-й маленький [86] — остался неразрезанным. Взрезали его, а в нем сидела ханша — еще в два раза красивее, чем раньше!
И так как они наконец нашли ее, обрадовались двенадцать братьев и поскакали назад. Все двенадцать в ряд — бок о бок — вернулись они домой.
Устроили они большой пир.
Такой, что сирота не смог поднять своей полы.
Что сука не могла поднять своего брюха.
Устроили большой праздник.
Забив серого барана своего богда,
И так жили они и дальше.
Волшебные сказки
18. Почему рассказчику не следует заставлять долго просить себя
Один юноша, постигший в совершенстве искусство рассказывания сказок и усвоивший много разнообразных знаний, женился на ханской дочери.
Ожидалось, что в день свадебного пира он расскажет хоть несколько своих сказок, так как всем не терпелось познакомиться с его искусством. Но как ни просили его об этом гости, из жениха не вытянуть было ни слова. Не стал он ничего рассказывать и тогда, когда его попросил об этом сам хан.
Когда наступил вечер и принялись за мясные блюда, жених заметил, что оставил нож в своей новой юрте, и попросил маленького мальчика принести его.
Мальчонка побежал к новой юрте и только собрался войти в нее, как вдруг увидел в ней троих людей, которых только что там не было.
Они лежали на почетном месте у очага, каждый положив голову на ноги другого, как на подушку, и беседовали.
Мальчик стал за дверью, прислушиваясь, и услыхал, о чем они говорили.
— Но ведь этот юноша и впрямь дурной человек! Он усвоил столько знаний, а держит их в тайне от других людей. Он не имеет права так жить. Завтра мы убьем его на дороге, когда он откочует со своей юртой, возьмет с собой жену и отправится на родину со всем своим скотом и имуществом.
И первый добавил:
— Я убью его, наслав на него в пути грозу, и он погибнет, попав в потоки воды, несущиеся с гор.
Второй добавил:
— А я убью его, сбросив ночью на его ложе кусок скалы, как только он на него уляжется.
И третий добавил:
— Я убью его, повалив на его ложе дерево!
А потом сказали все трое:
— Того же, кто расскажет ему, о чем мы сейчас говорили, в ту же минуту унесет вода, и в ней он погибнет!
Эти трое были владыками знаний.
Побежал малыш назад к юрте хана. А там гости давно уже съели все мясо. Спросили они мальчика:
— Что ты там застрял?
И он ответил:
— Я все обыскал в вашей юрте, зять, но так и не нашел вашего ножа.
Когда рано утром пришло время хану провожать свою дочь и зятя в далекий путь, этот маленький мальчик сказал:
— И я буду сопровождать мою сестру и брата.
Стали люди отговаривать:
— Ты мал еще, тебе это не по силам, их проводят до места подданные хана и воины.
Тогда мальчик вбежал в загон, поймал черного, как ворон, ягненка, вытащил его и сказал:
— А знаете, что сказал этот ягненок?
Все удивились и замолчали.
— Так слушайте! Дочери хана и его зятю грозит опасность. В пути они не должны приближаться ни к воде, ни к скале и не должны идти вблизи деревьев. Не я говорю это, а черный ягненок. А теперь глядите, правда это или нет! Не успеете вы и глазом моргнуть, как его унесет поток воды.
С этими словами он выпустил черного ягненка, и тут разверзлась земля, оттуда хлынул поток воды, и не успели они и глазом моргнуть, как черный ягненок утонул в нем.
19. Отгек Джуман
Давным-давно, в самое раннее из ранних времен, жил храбрый человек по имени Джагыр Мерген. Этому храбрецу было уже девяносто девять лет. Оружием ему служил желтый лук длиной в девяносто саженей, он любил охотиться с ним, объезжая девять балок. И было у него девяносто желтых коз, и пас он их в своих девяти балках. Была у него умная голова, и он угадывал и понимал все, что ни случалось на свете. И было у него трое сыновей. Старшим был Майышгак, средним — Шойушгак, а младшим — Отгек Джуман.
И сказал в один прекрасный день девяносто девятилетний Джагыр Мерген:
— Настал мой час умереть, сыновья мои. У подножия вон той горы есть три поминальных камня — белый, черный и красно-бурый. Сложите рядом могильный холм и похороните в нем мои кости. И я хочу лежать там три моих последних дня и чтобы вы, мои сыновья, приходили туда по очереди три ночи и охраняли меня!
Едва старик ушел, Майышгак и Шойушгак забили желтого козла — вожака девяносто девяти желтых коз и заставили Отгек Джумана сделать за себя всю работу.
Вечером Отгек Джуман побежал со всех ног, приник к своему отцу, лежавшему рядом с надгробными камнями, и рассказал ему обо всем. Поцеловал старик младшего сына, а слезы капали из его пестрых глаз, как жемчужины. С наступлением дня отпустил старик сына, сказав:
— Не приходи сюда больше, пусть придут теперь твои старшие братья.
Пришел Отгек Джуман к старшим братьям и передал им слова отца. Весь день собирал он хворост, носил для них воду. А братья его ели жареное мясо, копались в черном сундуке отца, ссорились и спорили из-за его вещей и все забрали себе.
Наступил вечер, и, так как было не похоже, что кто-нибудь из братьев пойдет к отцу, Отгек Джуман не выдержал и побежал к нему. Опять рассказал отцу обо всем. Слезы покатились рекой из прекрасных глаз старика. Он поцеловал своего бедного сына и взял его к себе на ложе. Как только наступило утро, он отпустил сына, сказав ему те же слова, что и прошлой ночью.
Вернулся Отгек Джуман домой, братья дали ему лишь миску сыворотки и опять заставили работать весь день. А сами, мерзавцы, наевшись досыта мяса, опять не пошли к отцу, сказав:
