Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Библейские сказания и легенды
Так обратил Бог все злодеяния жителей Сихема на голову их. Так настигло их проклятие Иофама, сына Гидеона, так и рукою Абимелеха совершилось возмездие.
Смерть братоубийцы Абимелеха
Но и Абимелеху Бог воздал за злодеяние его, обратив на него ярость сихемцев. Уничтожив Сихем, двинулся Абимелех на соседний Тебец и взял его после недолгой осады, но, когда приблизился к городской башне, чтобы ее поджечь, одна из спасавшихся в башне женщин бросила сверху в Абимелеха жернов и проломила ему череп. Почувствовал Абимелех приближение смерти, и невыносима стала ему мысль, что о нем скажут: «Женщина убила его». Призвал он своего оруженосца и приказал себя заколоть.
Иеффай и его дочь[253]
Я ничего у Бога не просил, Утраты все в душе переживая. Но выдержать такое нету сил, О, милостивый Боже, воскреси Мою невесту, дочь Иеффая. Куда‑нибудь ее перенеси И сделай Ифигенией второю, А я Тебе за это храм отстрою.
Был Иеффай в семье своего отца гилеадца незаконным сыном. Опасаясь, что он будет претендовать на наследство, единокровные братья изгнали его из родного города. Оскорбленный, он отправился в страну Тоб и сколотил там шайку из таких же, как он, изгоев. Когда аммонитяне стали теснить гилеадцев, они вспомнили о Иеффае, приобретшем в то время известность. К нему были отправлены старейшины и стали его просить прийти на защиту родного города.
Сначала он отказывался от возвращения, — оскорбление жило еще в его памяти, — но послы настояли на своем, и он отправился с ними, взяв клятву, что гилеадцы будут ему беспрекословно подчиняться как своему начальнику.
Войне всегда предшествовали переговоры. Иеффай отправил к царю аммонитян послов, которым было поручено заявить протест против нападения на земли Гилеада.
— Не ваша это земля и не Гилеада, а наша, — ответил царь аммонитян послам. — Наша испокон веков. Израиль занял ее незаконно во время исхода из Египта.
— Не ваша это земля! — ответили послы Иеффая царю аммонитян. — Ведь, подойдя к землям твоих предков, наши предки обратились с просьбой пройти через них. Разрешение не было дано. Более того, против Израиля было выставлено войско аммонитян. В разгоревшейся битве одержали верх наши предки и наш Бог Йахве. Твой же бог Кемош не вмешался в защиту твоих предков, и, следовательно, он одобрил и победу Йахве, и потерю той части Заиорданья, что между притоками Иордана Арноном и Иоабом.
Иеффай и его дочь
Доказав, как ему казалось, свою правоту, двинулся Иеффай против аммонитян. И сошел на Иеффая Дух Божий. Но ему этого было мало. Желая во что бы то ни стало разгромить аммонитян и добиться назначения главой Гилеада, Иеффай вступил в переговоры с Богом, обещав принести ему в жертву того, кого он увидит выходящим первым из дома.
Победа была одержана. Иеффай разгромил двадцать городов аммонитян. Смирились они перед сынами Израиля и стали их данниками. Из дома первой вышла единственная дочь Иеффая, приветствуя его песней и игрой на арфе.
Увидев дочь, Иеффай разорвал свою одежду и сказал:
— Сразила ты меня, как мечом, ибо я дал обещание Богу и должен его выполнить.
Не сказал Иеффай дочери, что Бог не тянул его за язык, что Бог непричастен к тому, что из дому вышла дочь, а не агнец или собака, что виной несчастья, которое должно произойти, было непомерное честолюбие.
Дочь не догадывалась о вине отца своего. Она видела в нем победителя и спасителя Израиля. Поэтому она сказала:
— Сделай со мною то, что ты обещал Богу. Ибо Он тобою отомстил врагам твоим аммонитянам!
— Иди! — сказал Иеффай дочери.
Это было время, когда девушки в горах в течение двух месяцев водят хороводы и славят Бога. Вернувшись домой, девушка была принесена в жертву вопреки тому, что Бог категорически запретил человеческие жертвоприношения. Этот же варварский обряд, по обычаям моавитян и аммонитян, совершали вслед за Иеффаем другие судии. Девушки же Израиля четыре дня в году оплакивали дочь Иеффая из Гилеада.
Самсон[254]
Длинноволосым назареем
Стал новорожденный Самсон.
Сильней он будет всех евреев,
И лев им будет побежден.
И верен будет Богу он.
Вина и впрямь он не пригубит,
Но будет в женщину влюблен:
И женщина его погубит.
И продолжали сыны Израиля чинить зло перед глазами Господа, за что Он их и предал в руки филистимлян на сорок лет. Жил тогда в городке Цоре некий Маной из колена Дана вместе с женою своей, которая не рожала. Как‑то явился к ней посланец от Бога с такими словами: «Бесплодна ты была до сего дня, но знай, что в тебе зреет сын. Посему откажись от вина и от сикеры, не бери в рот ничего нечистого. Когда же младенец родится, да не коснется бритва его волос никогда, ибо он будет назореем Божьим, и дано ему, сыну твоему, спасти Израиль от рук филистимлян».
И пришла женщина к мужу, и обратилась к нему:
— Был у меня человек…
— Что за человек? — встревожился Маной.
— Не нищий. Почтенный по виду. Ничего не просил, ни о чем не спрашивал. Но имени своего не назвал и не сказал, откуда родом.
— Что же ему от тебя было надо?
— Он сказал, что у меня родится сын и что ему должно быть назореем до самой смерти.
Маной недоверчиво покачал головой и сам обратился к Богу, чтобы узнать о пришедшем и проверить, правильно ли поняла жена сказанное. Бог Маною не ответил, но на следующее утро он увидел приближающегося к дому человека. И жена его увидела и радостно воскликнула: «Это он!» И услышал Маной своими ушами, что у него будет сын, и обрадовался, и побежал за козленком и за лепешками, чтобы накормить принесшего желанную весть. Но гость есть не захотел, и, чтобы не пропало добро, решил Маной принести все им принесенное Господу и возжег жертвенник. Когда же дрова загорелись и дым стал подниматься, гость в этом дыме скрылся и исчез.
И объял Маноя ужас. Был он по характеру своему не только подозрителен, но и труслив. Дрожа словно в лихорадке, обратился он к жене:
— Теперь мы с тобою умрем. И сын у тебя не родится. Ведь Бога видели мы.
— Не умрем, — успокаивала его жена. Была она здравомыслящей женщиной. — Подумай сам. Если бы Бог замыслил нас умертвить, зачем Ему тогда было посылать к нам вестника своего, зачем он принял из рук наших всесожжение и приношение, которое я испекла из лучшей муки?
И вышел на свет в положенное время младенец, которому дали имя Самсон. И рос он на руках матери не по месяцам, а по дням, ибо благословил его Господь. Дух же Господень проявился в нем, когда ему попалась на глаза филистимлянка. Он остановился и долго молча смотрел на нее как на невидаль, а затем, не подходя к ней, отправился к родителям.
— Видел я, — сказал он им, — женщину, судя по виду и одеянию, из дочерей филистимских. Возьмите ее для меня в жены.
Родители замахали руками.
— Да что ты! Да что ты! Рано тебе еще жениться! Да и зачем тебе дочь необрезанных!
— Мне она нравится, — ответил Самсон не сразу. — Возьмите ее для меня.
Не могли понять отец с матерью, что желание иметь женой филистимлянку у их сына от Господа и что сын ищет случая расправиться с филистимлянами, господствовавшими в то время над Израилем. Однако, снизойдя к капризу отрока своего единственного, они отправились вместе с ним в Фимиафу. И случилось так, что из виноградников, что у дороги, против них с грозным рычанием вышел молодой лев. И еще раз сошел на Самсона дух Господень. Схватил он хищника голыми руками и разорвал на части, как козленка.
В Фимиафе встретился Самсон с филистимлянкой, вблизи она ему понравилась еще больше, и он укрепился в своем решении. Спустя некоторое время он вернулся к ней той же дорогой, вдоль виноградника, и видит, что поднимается рой пчел, избравший своим обиталищем труп задушенного им льва. И набрал он меду, сколько смог унести, сам ел по пути, принес отцу и матери, и они ели, не ведая, что он из трупа львиного.
Затем он пришел к филистимлянке с отцом своим и матерью на брачный пир. Как обычно, пригласили брачных друзей невесты, тридцать душ.
— Хотите я дам вам загадку, — обратился к ним Самсон. — И даю на ее отгадывание семь дней этого пиршества. Отгадаете — получите тридцать льняных одежд и столько же шерстяных плащей к тем, что вы имеете. А не отгадаете — я ваши заберу.
— Идет! — ответили филистимляне хором, подумав, что тридцать голов переиграют одну.
— Так вот, — продолжал Самсон, — от жрущего жратва осталась, от того, с кем не сладишь, сладость.
Три дня ломали они себе головы, а разгадать загадки не смогли. На седьмой же день обратились они к жене Самсона:
