Семён Липкин - Махабхарата
Я стоек; не знаю сомненья былого;
Твое, о наставник, исполню я слово!"
На рассвете враждующие войска вступили в битву. Бхимасена напал на кауравов — сыновей царя Дхритараштры. Ему на помощь поспешили близнецы Накула и Сахадева, и сыновья Драупади, и предводитель войска Дхриштадьюмна. Царь кауравов Дуръйодхана и его братья оказались достойными противниками пандавов. Арджуна вступил в упорный поединок с Бхишмой, Юдхиштхира — с Шальей, Шикхандин — с Ашваттхаманом. Погибли в битве сыновья Вираты, царя матсьев, — Уттара и Швета. Пандавы потеряли в первый день сражения сотни тысяч воинов. Кауравы, имея численное превосходство, стали теснить пандавов. Могучий Бхишма, дед кауравов и пандавов, истреблял войско Юдхиштхиры.
СМЕРТЬ БХИШМЫ
Рассказ возничего Санджайи слепому царю Дхритараштре
Бхишма открывает тайну своей смерти
Санджайя сказал: "И как только стемнело,
И поле сражения скрылось всецело,
Увидел Юдхиштхира сумрак беззвездный,
Увидел, что Бхишма преследует грозный
Владельцев его колесниц средь потемок,
Увидел, о Бхараты славный потомок,
Что войско, оружие бросив, не бьется,
А в страхе бежит от того полководца,
Что сомакам трепет внушил грознолицый:
Они повернули свои колесницы.
Подумав, Юдхиштхира принял решенье:
"Отступим, в бою потерпев пораженье".
И в этот же час, о властитель державы,
Войска отвели и твои кауравы,
И воины стали на отдых желанный,
Чтоб зажили за ночь тяжелые раны.
Пандавы не спали: в душе у них смута,
Измучил их Бхишма, воюющий люто,
А Бхишму, дивясь его доблестной силе,
Твои сыновья в это время почтили.
Так было, — и тьма наступила ночная,
Рассудок всех тварей земных затемняя.
Пред ликом той тьмы, ненавистницы света,
Пандавы с друзьями сошлись для совета.
Юдхиштхира Кришне сказал поздней ночью:
"Я мужество Бхишмы увидел воочью.
Он войско мое и мертвит и кровавит:
Так слон тростниковые заросли давит.
Смертельно он войско мое поражает:
Так пламя сухую траву пожирает.
На Бхишму, разящего нас, погляди ты:
Он страшен, как Такшака, змей ядовитый!
Бывает, что трудно в сражении Яме,
Трепещет и Индра, играя громами,
А с ним — и Кубера, сокровищ владетель,
Варуна, владетель раскинутых петель:
Все боги познали в бою униженье,-
Один только Бхишма всесилен в сраженье!
Со мною связал себя Бхишма обетом:
"Попросишь — всегда помогу я советом,
Но в сече, — какая бы ни была, — всюду
Сражаться для блага Дуръйодханы буду".
Так пусть он поведает, — нам во спасенье,-
Как можем его уничтожить в сраженье.
О Кришна, могучий блюститель завета,
Пойдем и попросим у Бхишмы совета.
Услышим благие, полезные речи:
Как скажет мне Бхишма, так сделаю в сече.
Губительный в битве, он помыслом кроток,
Как добрый отец, нас взрастил он, сироток...
О воинский долг, ты проклятья достоин:
Убийцей отца должен сделаться воин!"
Ответствовал Кришна: "О Правды Основа!
Люблю я тобой изреченное слово!
Пойдем — и да Бхишма найти нам поможет
То средство, что в битве его уничтожит!"
Приняв на совете такое решенье,
Оставив доспехи и вооруженье,
Пять братьев-пандавов с блистающим Кришной
Отправились к Бхишме тропою неслышной.
Пред Бхишмой склонились они, почитая
Того, чья всесильна отвага святая,
Опоры ища у него и защиты,-
И так их приветствовал муж знаменитый:
"О Кришна, не знающий лицеприятства!
О Арджуна, Завоеватель Богатства!
Сын Долга Юдхиштхира, и Бхимасена,
И два близнеца, чье бесстрашье бесценно!
Для вашего блага что сделать мне надо?
Для вас потрудиться — всегда мне отрада!"
Промолвил Сын Долга, познавший мытарства:
"О, как нам опять обрести свое царство!
О, как победить, — помоги нам советом,-
Но подданных не истребляя при этом!
Скажи нам, лишь правде избравший служенье:
Как можем тебя уничтожить в сраженье?
Средь множества стрел и окутанный дымом,
Всегда остаешься ты неуязвимым.
Нет слабого места в тебе, — так поведай:
Как битву с тобою закончить победой?"
Ответствовал отпрыск Реки и Шантану:
"От вас, о пандавы, скрывать я не стану,
Воистину вам говорю: во вселенной
Никто не сильней меня силой военной.
Ты прав, утверждая, что даже и боги,
Ведомые Индрою и при подмоге
Бесовской, как только нагрянут войною,-
Бессильны окажутся передо мною.
Покуда со мною мой лук, — я спокоен:
В бою ни один не сразит меня воин,
Но если оружья лишусь боевого.
Я быструю смерть обрету от любого.
Кончаю всегда с неприятелем сечу,
Как только я признак дурной запримечу:
Оружье ли выпадет; будут ли сбиты
Доспехи и знамя; пощады, защиты
Попросит ли недруг испуганным взглядом;
Окажется ль слабая женщина рядом,
Иль женское имя носящий мужчина,
Иль муж, одного лишь имеющий сына,-
При этих приметах неблагоприятных
Я битв не желаю и подвигов ратных.
Есть в войске твоем властелин колесницы,
Отважный владетель могучей десницы,
Шикхандин, что в битве крушит все преграды,-
Родившийся девочкой отпрыск Друпады.
Сменил, он свой пол, — нам известна причина,-
А все же был женщиной этот мужчина.
Пусть Арджуна двинется бранной тропою,
Поставив Шикхандина перед собою.
При этой неблагоприятной примете
Из лука стрелять я не стану, о дети.
Тогда-то пусть Арджуна, мощный и смелый,
Вонзит в мое тело смертельные стрелы.
Лишь двое меня уничтожить способны:
То Кришна и Арджуна богоподобный.
Пусть Арджуна, воин с великой судьбою,
Поставив Шикхандина перед собою,
Повергнет меня: ты совету последуй
И в царство свое возвратишься с победой.
Увидишь ты снова свое возвышенье,
Разбив сыновей Дхритараштры в сраженье".
Почтительно воины с Бхишмой простились,
Воздав ему славу, назад воротились".
Арджуна сражается с Бхишмой прикрываясь Шикхандином
"Построилось войско Юдхиштхиры к бою",
Поставив Шикхандина перед собою,
Напали пандавы на Бхишму седого,
Разили воителя снова и снова
Секирой, и палицей, и булавою,
И дротиками, и стрелой боевою.
Вот эта стрела — с золотым опереньем,
Вот эта — страшна своим мощным пареньем,
А эти похожи на зубы теленка,
А эти, пылая, несутся вдогонку,
А эти — всех прочих острее, длиннее,
Ты скажешь: то кожу сменившие змеи!
Но, кровью облитый, страдая от боли,
Сын Ганги не бросил военное поле.
Зажглись его стрелы, как молний зарницы,
И громом был грохот его колесницы,
А лук — словно огнь, в бранной сече добытый:
Служил ему топливом каждый убитый,
Как вихрь, раздувающий пламя, — секира,
А сам он — как пламя в день гибели мира!
Он гнал колесницы врага, всемогущий,
И вдруг появлялся в их скачущей гуще.
Казалось, как ветер сейчас он взовьется!
Он вражеских войск обошел полководца
И вторгся, стремительный, в их середину,
И громом колес он наполнил равнину,
И воины в страхе на Бхишму глядели,
И волосы дыбом вздымались на теле.
Иль то небожители, гордо нагрянув,
Теснят ошалелую рать великанов?
Шикхандин метнул в него острые стрелы,-
И лук потерял богатырь поседелый,
Упали при новом воинственном кличе
И знамя его, и его колесничий.
Лук, более мощный, схватил он, великий
Сын Ганги, но Арджуна Багряноликий
Метнул три стрелы, запылавших багрово.
Тут Бхишма лишился и лука второго.
Сын Ганги все время менял свои луки,
Но Арджуна, этот Левша Сильнорукий,
Исполненный силы и удали ратной,
Оружье ого разбивал многократно.
А Бхишма, сражением тем изнуренный,
Облизывал рта уголки, разъяренный.
Он дротик схватил, что сразил бы и скалы,
