Саргис Тмогвели - Висрамиани
Обзор книги Саргис Тмогвели - Висрамиани
Висрамиани
Художник И. Гурро
1.
ВСТУПЛЕНИЕ К ПОВЕСТИ О ВИС И РАМИНЕ
Жил в Персии владетель Хорасана и Адрабадагана, великий и могущественный султан Тогрулбек, счастливый, прославленный, властвовавший над своей страной и распоряжавшийся бесчисленным войском. Не принадлежал ему лишь город Аспаани.
И вот однажды собрались вельможи и знатные люди и сказали ему:
— Могучий и высокопрославленный султан! Ты поставлен богом владеть престолом и царством в могуществе и во славе, — на то была его воля. И чтобы все правоверные тебе повиновались и клялись бы твоим солнцем, мы осмеливаемся просить твое величество собрать войско и завоевать Аспаани. Найдется ли непокорный, который посмел бы не подчиниться твоему велению? И если кто посмеет ему противиться, да обрушится на него твой неумолимый гнев и да исполнятся твоя воля и твои желания.
Султан внял их просьбе и призвал войска из своих трех царств. Часть воинов он направил в Кирман, другую — в Мусли, третью — в Ахваз. Были посланы отряды в Сомхити и в Грецию. Все они благополучно возвратились, овеянные славой.
Вскоре после этого прибыл посланник Арсланхана, как сват, и привез султану богатые дары. Явился посланник и греческого царя, преподнесший султану нарядное одеяние. Среди даров был драгоценный камень — красный яхонт весом в двадцать шесть драхм.
В Аспаани султан облачился в одеяние, присланное греческим царем. И пришли на поклон к Тогрулбеку все мусульмане, и вельможи его, и иноземные цари. Они возносили ему высокую хвалу за то, что все монархи навещают его, воздают ему почести, осыпают его дарами.
Были у Тогрулбека слуги и рабы, подобных которым нигде не найти. Среди них был некто прославленный, щедрый, мудрый, храбрый, осмотрительный, веселый, искусный в речах. Надо сказать, что и сам Тогрулбек был доблестен, совершенен в добродетелях, утончен, поистине искусен во врачевании и человеколюбии. К тому же он был любителем необычайных повестей и поэтических творений.
Взяв город, султан удалился со своими войсками, а в Аспаани оставил вазира Ибдал-Мелика.
Однажды вазир встретил некоего Пахпура Джорджанели, который ему весьма понравился. Ночью, сидя с Пахпуром за чашей вина, он спросил его:
— Ведома ли тебе повесть о Вис и Рамине? Я давно хотел познакомиться с этой повестью и узнать об их судьбе.
Пахпур ответил:
— Я ее знаю; это прекрасная повесть, рассказанная мудрыми людьми и записанная на языке пехлеви. Кто недостаточно владеет этим языком, не сможет перевести ее. Если ты мне велишь, я переведу ее на персидский язык.
Ибдал-Мелик Абу-Наср поблагодарил его и обещал ему награду.
На это Пахпур ответил:
— Имена влюбленных — Рамина и Вис так прославлены по всей земле, что если я переведу и расскажу в звонких словах повесть об их любви, имя мое тоже прославится.
2.
СКАЗ О ВИС И РАМИНЕ И О СТАРШЕМ БРАТЕ РАМИНА ШАХЕ МОАБАДЕ
Жил некогда великий и могучий шах, владетель многих стран, обладатель великих сокровищ. Ему были подвластны Хорасан, Туркистан, Ирак, Адрабадаган, Хойстан, Хваразм. Власть его простиралась над морями и землями, и он был славен во всей Персии.
Многие цари, жившие счастливо и беззаботно, зависели от него, и никто не смел его ослушаться. Шах был огнепоклонником, как и все его подданные. Жил он до пришествия Христа и назывался Моабадом. У него вазиром был его брат по имени Зард.
Однажды, по обычаю персов, был созван большой совет вельмож и по случаю новруза [1] устроено такое пышное празднество, что не постигнуть уму человеческому. Расскажем об этом праздновании байрам-новруза.
К тому дню прибыли в землю Хорасан, в город Морав подвластные Моабаду цари и вельможи с женами и домочадцами. Прибыли они из Шираза, Аспаани, Ирака, из Джорджана, Гелана, Ардавели и Бардавели. Среди них были Шапур Геланели и сам Зард, вазир шаха Моабада. Гости веселились и всячески старались услужить шаху. Они повелели своим слугам разбить в поле палатки и поставить шатры.
— Пусть ими украсятся луга! — сказали они.
Всей этой красоты не постигнуть уму! Слуги и подвластные разубрали шатры дворцовыми коврами и наполнили их всяким добром и сокровищами. Такие же палатки и шатры воздвигли в фруктовых садах. Перевозя сокровища, они утомили слонов и верблюдов. И было все устроено так, как подобало шахскому величию.
Моабад созвал царей и вельмож. Достойные сидеть уселись; другие же остались стоять, держа в руках, посохи. Пригласили цариц и жен вельмож и усадили их с почетом Позвали искусных мутрибов [2], которые расположились в разных местах. Они словно перекликались друг с другом, и им вторили нежными трелями соловьи, влюбленные в розу и были подобны солнцу и луне жены царей и знатные женщины; лица у одних были цвета светлого рубина, а у других — цвета алого вина.
Воскурили алоэ, мускус и амбру, и дым от благовоний, подымаясь, подобно облаку, был цвета волос тех красавиц.
Их добродетели, казна и сокровища были превыше гор, печаль же — легче мякины. Из всех стран пришли женщины взирать на них и любоваться ими. Поистине, они были прекраснее юной невесты. Много крови было пролито, чтобы добиться их расположения. Среди них были: Шахро Махдухт из Адрабадагана, Абануш Махпайкар из Гургана, Наслакит из Дехистана, Динаргес и Зарнигес с Нагорья; Ширин [3] и Гургес из Аспаани — обе прекрасные, как солнце; Абаноз и Абаноед — две красавицы, дочери книголюбов; Джулаб [4] и Иасаман — дочери вазиров; Шакарлаб и Абанош из Ирака; Монази, Адрагуни и Гулгуной из Шираза; Шайнам и Сайбла — жены шаха Моабада. Были там: китаянки, турчанки, барбарянки [5], гречанки — дочери знатных. Среди этих цариц была и Хатун-Хваразми [6]. Одна была прекраснее другой. Никто не мог воздать им достойную хвалу, лицом и станом они были совершенны и безупречны. Все они восседали перед шахом Моабадом.
Шах Моабад любил женщин, любовался ими, радовался им и одаривал их. По его желанию мутрибы пели и играли на музыкальных инструментах, воины состязались на ристалище и метали копья, а прелестные девицы танцевали, взявшись за руки.
В продолжение недели он предавался великому веселью. Были розданы драгоценные каменья, жемчуга и сокровища, привезенные по повелению шаха. Он одарил великих и малых, и никто не был обойден. По этому поводу прекрасноликая Шахро, улыбаясь, сказала каламбур шаху Моабаду, на который он ей ответил:
— О роза, озаренная улыбкой! Не ведай никогда печали. Если ты теперь, в дни полной зрелости, похищаешь сердца, то какой же ты была в юности? Если ты такова теперь, отцветающая роза, то как могли не терять рассудок те, кто любовался тобою прежде?!
Ты омрачила мое сердце и ввергла в безнадежность; так по крайней мере породнись со мной, выдай за меня твою дочь, ибо плод подобен семени, и дочь будет на тебя похожа. Моя судьба будет завидной, если солнце, тебе подобное, заблестит в моих чертогах. И, обретя земное солнце, я не захочу солнца небесного!
Прекрасная Шахро ответила Моабаду:
— О царь царей! Лучшего нельзя пожелать, чем иметь тебя зятем, если бы по милости божьей у меня была дочь. Но, клянусь твоим солнцем, у меня нет дочери, а если она будет мне дарована, непременно сообщу тебе.
Тогда шах Моабад заставил ее поклясться:
— Поклянись мне, что если у тебя родится дочь, то не выдашь ее замуж ни за кого, кроме меня!
Жена Карана и мать Виро дала ему торжественный обет, скрепив его клятвой:
— Если мне будет дарована дочь, то выдам ее за тебя, и будет она твоей женой.
Каран был мужем Шахро, но Шахро была родовитее Карана. Она вела свой род от Джимшеда, пятого царя после Адама.
Развели они мускус с розовой водой и написали клятвенное условие: «Если Шахро будет дарована дочь, она станет женой Моабада».
Слушай же, какое горе пережили они оба: он обручился с неродившейся, а мать сосватала еще не родившуюся дочь.
Хакимат [7] — промысел божий и наставление. Неисчислимы дела и предательства сего мгновенного мира; он так затянет узел, что не развязать его и тысяче мудрецов.
Шаха Моабада настолько обуяло любовное безумие, что он готов был жениться на неродившейся.
Наставление. Разум не открыл ему сокровенной тайны сердца, что от замужней женщины родится его горе.
3.
После того как оба скрепили клятвенное условие и подтвердили сватовство, — сей мгновенный мир начал по-своему запутывать узел, прибавляя невероятное к удивительному.
Прошло много лет с тех пор, как они заключили этот договор; все позабыли о нем, и никто не вспоминал об их делах.
Но вот дошел до шаха Моабада слух, что Шахро, на тридцатом году после свадьбы, забеременела драгоценной жемчужиной. Когда же прошло девять месяцев, то вышла из ее чрева сверкающая луна. Казалось, то была не материнская утроба, а восток, рождающий светлое солнце.
