Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Был отважный граф Гонсалес
С королем Наварры в ссоре.
Получил король Наварры
От него посланье вскоре.
И сказал посланец графа
Королю: «К тебе явился
Я затем, чтоб за убытки
С графом честно расплатился
Ты, дон Санчо, коль не хочешь
Запятнать себя навеки.
Дважды в год ты совершаешь
На Кастилию набеги,
И для этой цели с мавром,
Нечестивым и безбожным,
Ты в союз вступил. Такое
Зло терпеть нам невозможно.
Если хочешь ты, дон Санчо,
Чтобы было все как надо,
Зло исправь, и дружба графа
Будет для тебя наградой,
А не хочешь этой дружбы,
Вызов граф тебе бросает…»
Выслушав его, дон Санчо
Так посланцу отвечает:
«Если граф шутить надумал,
То плохая это шутка,
Если не говорит серьезно,
То совсем лишен рассудка.
Или, может, граф Гонсалес
Позабыл о том, что мавры,
Побежденные им в битве,
Не чета бойцам Наварры?
Я пойду войной на графа,
Накажу его примерно,
Чтоб вернуть ему рассудок,
Отучить от шуток скверных».
Так сказал король посланцу,
И, уйдя с таким ответом,
Тот его поведал графу,
Ничего не скрыв при этом.
Рассердился граф Гонсалес,
И взыграл в нем дух геройский.
Граф людей собрал немедля
И к Наварре двинул войско.
И тогда король дон Санчо
Поспешил ему навстречу;
Вскоре встретились два войска
И сошлись в кровавой сече.
Гибли люди в жаркой битве,
На земле тела валялись,
И, увидев дона Санчо,
Громко крикнул граф Гонсалес!
«Подойди ко мне, дон Санчо,
Поединком кончим дело!»
Те слова король услышал,
К графу ринулся он смело.
Копья в ход они пустили,
И король на поле брани
Мертвым пал, а граф Гонсалес
Королем был тяжко ранен.
Видя графа распростертым,
Сражены кастильцы горем,
Все они любили графа,
Среди них он был героем.
Гнев в их сердце разгорелся,
Бросились они в сраженье,
Стали убивать наваррцев
В превеликом исступленье.
Подобрали тело графа,
Мертвецом его считая,
На лице у их сеньора
Кровь была и пыль густая.
И лицо ему омыли,
На коня взвалили тело,
Вдруг очнулся граф; отвагой
Сердце графское горело.
Он воскликнул: «Кабальеро,
Среди нас нет робких сердцем,
И должна еще сильнее
Ваша доблесть разгореться!
Знайте: мертв король дон Санчо,
Он сражен моей рукою».
И отважные кастильцы,
Слово услыхав такое,
На растерянных наваррцев
С новой силой устремились,
Те бежали с поля боя
И в Наварру возвратились.
Найден был король убитый,
И, забыв о розни старой,
Граф велел с большим почетом
Отвезти его в Наварру.

Был в тюрьме Фернан Гонсалес
От Кастилии далеко,
Приказал король Наварры
Обращаться с ним жестоко.
Путь держал через Наварру
Граф нормандский и услышал,
Что кастилец знаменитый
Чахнет под тюремной крышей.
Он поехал в Кастровьехо,
Где Гонсалес находился,
И, его желая видеть,
На подарки не скупился.
Был подаркам рад тюремщик,
Пропустил в тюрьму нормандца,
Долго графы говорили,
Не хотели расставаться.
Из тюрьмы уйдя, нормандец
Время не терял напрасно:
Повстречался он с инфантой,
Что была лицом прекрасна
И была девицей скромной,
Рассудительной и милой.
И когда с ней повстречался,
Так нормандец говорил ей:
«Да прощен я буду богом
И прощен святой Марией:
Из-за вас в тюрьме погибнет
Тот, кому нет равных в мире.
Из-за вас беда случилась,
И Кастилия страдает:
На нее напали мавры,
Разузнав, что погибает
Тот, кто был ее защитой,
А теперь сидит в темнице
И за то, что вас любил он,
Должен жизнью поплатиться.
Чем, инфанта, отплатили
Вы тому, кто был вам верен?
Если графа не спасете,
Будет ваш покой потерян,
А спасете — суждено вам
Стать кастильской королевой…»
Вот такую пред инфантой
Речь держал нормандец смелый.
И, узнав, что граф Гонсалес
Пожелал на ней жениться,
Собралась к нему инфанта
И вошла к нему в темницу.
Говорит: «Сеньор, не бойтесь!
Я темницу вам открою…»
И побег их был удачным.
И они ночной порою,
Не замеченные стражей,
Шли, покинув город спящий.
Вот и лес. Протопресвитер
Из лесной выходит чащи.
Был священник на охоте,
Брел по лесу наудачу,
Увидав инфанту с графом,
Говорить он с ними начал,
Королю грозил их выдать,
Если здесь, на этом месте,
Не поступится инфанта
Для него девичьей честью.
Граф скорее согласился б
Смерть принять, чем слышать это,
Или вновь в тюрьме томиться,
Божьего не видя света.
Говорит ему инфанта:
«Ради вашего спасенья
Я, сеньор, пошла бы смело
На любое униженье».
И тогда протопресвитер
Стал грозить инфанте снова,
А у графа нет оружья,
На ногах его — оковы.
И схватил прелат инфанту,
Обнимать ее он начал,
Но испуганная дева
От него бежала с плачем.
По лесу она бежала
И о помощи молила.
Граф, хотя и был в оковах,
К ней спешит, собрав все силы.
У насильника он вырвал
Нож его и полной мерой
Рассчитался со злодеем,
Наказав его примерно.
И затем с инфантой вместе
Снова в путь. И в час заката
Увидали мост подъемный.
Мчалась к мосту кавалькада,
Испугались граф с инфантой,
Видя, как несутся кони,
И решили, что за ними
Сам король послал погоню.
В страхе бросилась инфанта
К лесу, чтоб найти укрытье.
Но, вглядевшись в тех, кто мчался,
Граф ей крикнул: «Выходите!
Выходите, донья Санча,
Зла от всадников не будет,
Флаг Кастилии над ними,
И мои все эти люди».
Вышла из лесу инфанта,
Не страшна ей кавалькада,
И увидеть их обоих
Люди графа были рады.
Руки им они целуют,
Сесть на лошадей их просят
И живых и невредимых
Их в Кастилию привозят.

Рать леонцев, рать кастильцев
Понеслись во весь опор.
Между королем и графом
Пограничный вышел спор.
Гордый граф Фернан Гонсалес
Оскорбляет короля.
Тот в ответ: «Молчи, предатель,
Здесь кругом моя земля!»
Сброшены плащи на землю,—
Шпаги пусть решат, кто прав!
Не желают перемирья
Ни король, ни гордый граф.
Все придворные бессильны,
Только два отца святых
На пятнадцать дней, не больше,
Нет, не больше, — мирят их.

Граф не спит — король не дремлет.
Оба бдительны врага.
Оба войска выезжают
На Каррьонские луга.
Граф покинул город Бургос,
А король — родной Леон.
У реки Каррьон, у брода,
С двух сошлись они сторон.
Говорит король дон Санчо:
«Перейдет ли войско брод?
Королевское — сумеет,
Графское — не перейдет!»
Говорит, а сам на муле
Не спешит к речной волне.
Граф помчался и надменно
Въехал в реку на коне,
Короля обрызгал всадник
И водою и песком.
Закричал король: «Вы дерзкий
Рыцарь в платье щегольском!
Если бы не перемирье,
Обезглавил бы я вас,
Если бы не два монаха,
Окровавил бы сейчас
Вашей кровью переправу!»

Дерзкий граф сказал в ответ:
«Что за вздор, король мой добрый,
В вашей речи смысла нет!
Вы — верхом на толстом муле,
Я — на тонком скакуне,
Вы — в атласном одеянье,
Латы в трещинах на мне.
Вы в руке зажали скипетр,
Я — железное копье,
Ятаган ваш блещет златом,
Меч — оружие мое.
Вы — в перчатках надушенных,
Налокотники на мне.
Вы — в камзоле, в пышной шляпе,
Я же в шлеме и в броне.
У меня коней три сотни,
Сотня мулов есть у вас…»

Два монаха-миротворца
Появились в этот час:
«Стойте, стойте, кабальеро!
Что вы ссоритесь опять?
Иль условья перемирья
Не хотите соблюдать?»
Отвечал король: «Я строго
Выполняю уговор».
Граф сказал: «Стоял я в поле
И вступать не думал в спор».

Через брод король дон Санчо
Не желает перейти
И обратно в злобном гневе
Возвращается с пути.
Клятву дал король дон Санчо,
Ощущая страх и стыд,
Что Кастилию разрушит
И что графа умертвит.
Грандам он велит явиться,
На кортесы их созвав.
Собрались в столице гранды,
Не пришел один лишь граф.
К графу шлет король посланца.
Объявляет верховой:
«Граф, явитесь на кортесы,
Чтобы долг исполнить свой».