Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Мы мед вкушаем жадным ртом
И желчью кормимся потом.

Нам в этом мире не житье
Без слова сладкого «мое»...

Жизнь — переменчивое море:
Сегодня — счастье, завтра — горе.

Но небесам любезен тот,
Кто жизнью праведной живет.

Людскую не пожнет хвалу,
Кто вероломно служит злу.

Бывает: горько сердце плачет —
Пусть горечь слез улыбка спрячет.

Мир все хуже, все развратней,
Ужас все невероятней.

Страшный жребий мы влачим,
Ибо мир неизлечим!.. 

Старик, горящий юным жаром,
Юнец, до срока ставший старым,
По мне — равно не хороши...
Коль молод — пой, гуляй, пляши,
А коли стар — блюди степенство!..

В почтенье к старшим совершенство
Обрящет юноша любой!

Умеющий владеть собой —
И в меру стар, и молод в меру...

Благому следуя примеру,
Помалкивай, не суесловь,
И славу встретишь и любовь. 

Тому, чья жизнь — одни пороки,
Грешно другим давать уроки.
Под белоснежным одеяньем
Не скрыться черным злодеяньям.
Найдешь ли к истине дорогу,
Коль пастырь твой не верен богу?
Клянусь, что только для глупцов
Важнее тысяча слепцов,
Чем — пусть один, но все же зрячий!..
Сие не кончится удачей.
Дарует людям свет свеча,
Сама сгорая, сгоряча.
Иной с благим к нам льнет советом,
А сам отнюдь не благ при этом.

Неверный свет несущий
Во тьме споткнется тьмущей.

Бывает: жажда велика,
Но важен выбор родника.
Пусть замутненный ближе,
Есть чистый ключ!.. Внемли же!.. 

В сердцах — разлад, в стране — разгром,
Когда король — дитя умом
Или князья взбесились,
Обогатиться силясь.
Пусть у сиятельных князей
Пошире будет круг друзей!
Советчиков — иомене!
И заперт путь к измене!..

Нередко — боже, помоги! —
Слуга последнего слуги
Самим монархом правит,
Коль ум того оставит.
Негоже волку бить мышей!
В отличие от малышей,
Жуков не ловит сокол!
Король чтоб ручку чмокал
Презренному ростовщику?!
Бывало ль это на веку?..
Мечтаючи о ссуде,
Он продал честь Иуде!

Мне смертный холод сердце сжал:
Я из страны бы прочь сбежал,
Когда моя бы воля...

Сидящий на престоле
Всегда окажется в беде,
Поскольку всюду и везде
Монархи правят худо!
И, стало быть, не чудо,
Что их наказывает рок
И настает отмщенья срок:
Вступает час расплаты
В дворцовые палаты.

Монарх! Господень чти завет:
Господне слово, божий свет
Не заслоняй собою —
Иль будешь бит судьбою!
Что власть, что хитрость, нрав крутой,
Когда — взгляни — комар простой
Кусает то и дело
Твое монаршье тело.
И ты не знаешь, как спастись
(Терпеньем надо б запастись)...
А сколько раз бывает:
Блоха повелевает
Могущественным королем,
Резвясь и прыгая на нем!
Мы оба смертны: я и он.
В чем высший равенства закон?
Король и я — мы оба —
Добычей станем гроба.

Лишь к праведному королю
Я в услуженье поступлю,
И будет мной воспетым,
Кто ясным светит светом...

У нас — живущих — своего
Нет и не будет ничего.
Будь мало или много:
Все занято у бога.
Всё, хоть всего не перечесть —
Душа и плоть, добро и честь,—
На время нами взято,
Чтоб возвратить когда-то...

Я правду вам открыть хочу.
Но нет уж... Лучше промолчу,
Чтоб честным разговором
Не привести к раздорам.

Восплачь, немецкая страна!
Суды, правители, казна,
Все, посланное богом,
Отмечено подлогом..

Во всем — бесчинство и разбой!
Все, все глумится над тобой!
Все люди — изуверы.
И никому нет веры.

Что мне прославленная знать?
Ее я не желаю знать!
К чему мне быть богатым?
Для помыканьн братом?!

Скажите, от каких особ
Произошел соломы сноп?
Не тот ли подороже,
Что родом от вельможи?

Предавшись пагубной тщете,
Мы воду носим в решете.
Все носим мы и носим,
Ну, а зачем — не спросим. 

Твое богатство, толстосум,
Твой бедный совращает ум.

Глубоко в землю клад зарыл,
А ум и сердце разорил.

Трепещет сердце и дрожит:
Надежно ль клад в земле лежит

Не будет у стяжателя
Ни друга, ни приятеля. 

Где гордый возвышался Рим —
Чертополох, бурьян мы зрим.
Сие наглядная картина:
Вот что князьям сулит кончина!
Во прахе пред Петром святым,
Болезнью, голодом томим,
Просил калека подаянья.
И кроткий голос состраданья,
В ком боль и скорбь отозвались,
Сказал: «Восстань и исцелись!
Не серебра не жаль, ни злата
Во имя исцеленья брата.
Все, все тебе я отдаю,
Чтоб излечить болезнь твою!..»

О, если б папу нам такого —
Подобие Петра святого,
О, если бы такой нам клир!
Воспрял бы христианский мир!..

Мы бремя тягостное носим
И папу о подмоге просим.
Что значит: ближнего любить?
Нам, трижды грешным, пособить.
А что на деле происходит?
Он нас поборами изводит,
Забывши совесть и смущенье.
Плати — и получай прощенье!

Лежат готовые облатки.
Взял, заплатил, и — все в порядке!

А ведь в долгу мы не пред ним,—
Лишь перед господом одним,
И только бог прощать нам вправе,
Коль мы смиримся, не лукавя.

Нет, нет, не папе нас прощать!
Ему бы души укрощать,
А не куражиться над нами!..
Побит он мог бы быть камнями
За то, что Рим плодит обман,
Мороча бедных христиан.
Благословенья ли, проклятья
Готов от папы вое приять я,
Была б его нелживой речь!..
Пусть беспощадно рубит меч,
Коль наказанье справедливо!
Но посмотрите: что за диво —
Вам говорю не сгоряча:
У папы в ножнах — два меча!
Два — сразу! В тех же самых ножнах!
Событие из невозможных!
Один другого иступил!..
Зачем так папа поступил?
Владыка церкви христианской
Давно к империи Германской
Хотел бы подобрать ключи...
Вот и попортились мечи!
Но знали в Риме сети той,
Которой рыбу Петр святой
В морских волнах ловил когда-то...
Рим ловит земли, деньги, злато,
Святому не в пример Петру,
Злу угождая, не добру. 

Кто мечтает кануть в благодать,
Пусть прильнет скорей к зеленой липе:
И тогда он сможет обладать
Пышностью ветвей в цветущей кипе.
Там детский хор птенцов поет
И крону украшает.
И этот майский, райский вид
Сердца влюбленных чудно возвышает.

На лугу — обилие цветов,
Блеск весны проник в дела отчасти
И насытить радостью готов
Тех, кто не раздавлен гнетом страсти.
И я бы ликовал вовсю,
Когда бы столь упрямо
Над болью искренней моей
Одна прекрасная не издевалась дама.

Смейся, смейся, алый рот, но впредь
Не терзай мой нрав, мое здоровье,—
Лучше приучись на них смотреть,
Добрый смех являя в добром слове.
И даже майским цветникам
Сегодня невозможно
Взбодрить мой дух, но, боже мой,
Вам подобреть ко мне совсем не сложно!

Рощицы, лужайки и стрижи,
Солнце мая в синеве атласной
Меркнут рядом с розой госпожи,
Рядом с розой губ моей Прекрасной.
Мгновенно гаснет солнца свет,
Когда встречаю розу эту —
Цветущий ароматный рот,
Бокал с росой, напитка слаще нету.

Пребывал в блаженстве только тот,
Кто сумел сорвать удачно розу.
Сколько роз вокруг цвело, цветет,—
Этой розе вялость не в угрозу.
Сорви, о, сколько можешь, роз,
Принадлежащих Даме,—
Как быстро на ее устах
Сменяет роза розу перед нами!