Лопе де Вега - Том 6

Не довольно ль слез и жалоб?
Не смягчить нас ими плаксе!

Замолчите, ради бога!
Не к лицу вам речь такая.
Разве братнее злодейство
Мстить сестре дает нам право?
Мы живем не в странах диких,
Где, с врагом чиня расправу,
Губят все семейство вражье,
Женщин и детей включая.
Но когда бы дама эта
И была причастна к распре,
Все равно бы укротил
В ком угодно кровожадность
Блеск ее очей-жемчужин.

Вот так друг! Как он мне рьяно
Мстить за брата помогает!
Ну, пойдем, Каррильо! Мало
Толку от того, кто дружбу
Забывает юбки ради.

Да, уйдем.

Ничтожным трусом
Ваш приятель оказался.
Пусть он ей свои услуги
Предлагает, строя глазки;
Мы ж обрыщем всю Севилью,
Все монастыри и храмы —
Я с убийцею покончить
И пред алтарем отважусь.

Позабудьте страх, сеньора,
Хоть он был вполне оправдан.
Я из дружбы к дону Педро
Мстить его врагу собрался
И сюда шел с этой целью,
Но меня ваш лик прекрасный
Позабыть ее принудил.
По рожденью я — бискаец;
Значит, слово дав, держу.
В этом вы не сомневайтесь
И меня вы не гоните.
Вам желая только блага,
Безраздельно отдаю
Я в распоряженье ваше
Миллион деньгами, душу,
Жизнь, и честь, и кровь до капли.

Да воздаст вам бог!

Как имя
Ваше?

Анхела.

Удачней
Выбрать вам прозванье трудно.[53]
Эй, хозяин!

Здесь я.

На два
Слова.

Вот вам сто эскудо,
Чтоб ни в чем нужды не знала
Без меня сеньора эта.

Скоро ль вы вернетесь?

Завтра.

Дал он сто эскудо мне.

Видно, он богат и знатен.

У него довольно денег,
Чтоб купить хоть всю Триану.
С ним живет сестра-красотка,
За которою папаша
Даст в приданое сто тысяч.

Мне ж, изгнаннице несчастной,
Лишь сто тысяч всяких бед
Мачеха-судьба послала.

Как ты нашел меня?

Сюда украдкой
Я из сарая приведен мулаткой,
Которой нету равных под луной
Во всем, что пахнет плутней озорной.

Ты сыт?

И как! Штук сто кастрюль и латок
Мне принесла царица всех мулаток,
Так что поел я на сенце гнилом
Роскошнее, чем за любым столом.
А на десерт, когда она куренья
Зажгла (нуждался воздух в освеженье)
И мрак на сеновале поредел,
В подробностях ее я разглядел.
А вы чем развлекались?

У смуглянки
Я книгу попросил, но ей, служанке,
Едва ли обучавшейся читать,
В шкафу хозяйском удалось достать
Лишь родословную своей сеньоры,
И в свиток я вперил немедля взоры.
Мне показался интересней он,
Чем выдумки поэтов всех времен,
Не исключая даже Гарсиласо,
Орфея иберийского Парнаса.[54]
Теперь, Мартин, я знаю, как знатна
Та, кто богине красотой равна.
Она меня и лично посетила,
Причем таким обедом угостила,
Что мне, когда я проглотил его,
Желать осталось только одного —
Десерта на манер твоей мулатки.

Мне по душе севильских дам повадки.
Здесь каждая мила, добра, щедра.

А Леонарда и умом остра.

Остра? Нет, слаб эпитет несомненно.
Сервантес, Цицерон, Хуан де Мена[55]
В подметки даже не годятся ей.
Намного слаще звук ее речей,
Чем пенье арфы, звяканье дублона,
Журчанье речки в полдень раскаленный,
Нежданно мягкий приговор суда,
Иль с голодухи вкусная еда,
Иль вежливый ответ особы знатной,
Иль мех с вином, доставшийся бесплатно,
Или сонет, где тешит слов игрой
Нас дон Луис, наш Сéнека второй.[56]
Ее слова доходят до сознанья
Быстрее, чем во время наказанья
Палач доносит плеть до шкуры тех,
Кто сводничал и дам склонял на грех.
Что до красы ее лица и стана,
То рядом с ней уродлива Диана.
Она любую из принцесс затмит:
Ведь даже солнцу, если зной томит,
Бываем мы не так чтоб очень рады;
Ее же вид всегда чарует взгляды.
Плыть за море теперь нам ни к чему:
Мы Индию найдем и на дому.
Не в порт, а в спальню к даме вам дорога,
А я с ее рабыней резвоногой
Все паруса поставлю — и в сарай!
Зачем мне покидать родимый край
И рыскать ради золота по свету,
Когда цены и так мулатке нету?

Вот бред! Ужель, зайдя на сеновал,
Сенную лихорадку ты поймал?

Хоть я и вправду был на сеновале,
Мне там отнюдь не сено подавали.
Я окороком сочным закусил,
Чей запах мертвеца бы воскресил,
Чей жир был бел, как снег, а мясо ало,
Как бархатная шапка кардинала.
От птицы нежной…

Нежной?

Да, на вкус,—
Я отхватил затем изрядный кус;
Съел сыр, и апельсины, и редиску;
К ним присовокупил оливок миску
И бурдючок касальского вина
За трапезою осушил сполна;
И лишь когда в меня все яства влезли,
Спросил мулатку: «Где враги исчезли?»

Увы, Мартин, жалею я до слез,
Что из Мадрида Анхелу увез.
Мысль, что сестра, тревогою объята,
Дрожит за жизнь исчезнувшего брата,
Всю радость отравляет мне теперь.

Тсс! Леонарда к вам стучится в дверь.

Вы жилищем и едой
Недовольны, без сомненья.

Нет, сеньора, я с рожденья
Не жил в роскоши такой.

Право на дворец любой
Вам бесстрашье ваше дало.

Он не нужен мне нимало.
Там, где ранее рабыни
Ваши жили, жить отныне
Вашему рабу пристало.
Я завидую сейчас
Вашим слугам, ибо жажду
Исполнять покорно каждый
Вами отданный приказ.
Видеть вас и слышать вас —
Большего я не желаю.
Об одном я помышляю —
Чтоб и дальше было так:
Тот, кто сам себе не враг,
Не откажется от рая.
Вас утратить вновь — страшней
Крестной муки для меня:
После солнечного дня
Ночь всегда еще темней.
Что мне радость, если с ней
Я расстанусь в одночасье?
Счастья мало в кратком счастье.
Победил врагов легко я.
Так ужель в бою с тоскою,
Потеряв вас, должен пасть я?
Верьте, коль нам небесами
Разлучиться суждено,
Я мертвец уже давно:
Смерть и есть разлука с вами.
Я и раньше был волнами
Бед и зол гоним жестоко,
Но теперь уж так далеко
В море горестей заплыл,
Что охотно бы пустил
Свой корабль на дно до срока.
Коль сейчас сюда отрядом
Недруги мои нагрянут,
Сыпать и они не станут
На меня удары градом —
Скажет самый беглый взгляд им,
Как смертельно враг недужит,
Как терзается и тужит
Тот, кто убедился в том,
Что признательность ключом
К цитадели сердца служит.
Я вас полюбил, едва
Ваш переступил порог.
Хоть на то мне мой клинок
Дал известные права,
Я столь дерзкие слова
Говорю с боязнью скрытой —
Вдруг вы от меня сердито
Взор решите отвратить?
Вас сумел я защитить,
Но от вас мне нет защиты.