Лопе де Вега - Том 4

Он их учил не без успеха,—
Хоть на придворные балы.
Воздайте господу хвалы:
Две дочки — в старости утеха.

А не отдать ли мне Финею
Дуардо?

Подойди сюда.

Отцу послушна я всегда.

И впрямь — не нахвалюсь я ею.

Турин!

Я слушаю, сеньор.

Узнай о важной перемене:
Сменил я цель своих стремлений.

В любви? С каких же это пор?
Никак не угонюсь за вами,—
Умишком, видно, слабоват.
Сеньор! Вам нужен адвокат
Ворочать этими делами.

Сегодня я покончил с Нисой,
И навсегда.

Давно бы так.
Не мог понять я, что за смак
В гордячке этой белобрысой.

Чтоб насолить ей, обвенчаюсь
С ее сестрою. Решено.

Умно, сеньор. Уж так умно,
Что, вы ли это, — сомневаюсь.

К Финее мне вернуться надо.

Вполне благоразумный ход.

Отмщу — и тотчас же пройдет
Моя любовная досада.

Не то чтобы хвалил я вас
За то, что женитесь с досады
(В подобных браках нет отрады),
Но тут решенье — в самый раз.
Финею исцелил всевышний,—
Она не хуже той, другой;
Да кошелек еще тугой,
А он уж никогда не лишний.

Мисено здесь. Боюсь, пройдоха
Пришел высматривать невест.

Не выдаст бог, свинья не съест.

Коль прозеваю, будет плохо.

Пускай благословит вас бог
И в благости неизъяснимой
Не даст вам сохнуть по любимой,
Как я по Селье весь иссох.

О жар любви! Во мне потухни
Или зажгись в ее груди,
Иначе мне, того гляди,
Воздвигнут памятник на кухне
И выбьют надпись посередке:
«В мученьях тут погиб Турин.
Испекся, как пшеничный блин,
Он на любовной сковородке».

Все ставят палки мне в колеса.
Устал от этой я возни.

Потише! Мы тут не одни.
На нас и так уж смотрят косо.

Турин! Ты здесь?

Сеньор!..

Ну как?
Что нового слыхать на свете?

Я новости держу в секрете.
Кто зря болтает, тот дурак.

Догадываюсь, — твой хозяин…

Ну и догадливы же вы!
Для вашей светлой головы,
Клянусь, не существует тайн.
Он женится.

Хорош секрет!

На Нису рассердившись, он
В Финею сделался влюблен,
Да так, что с ним и сладу нет.
Сейчас толкует он с папашей.
Договорятся ли — вопрос.

Он этим мне афронт нанес.

Какой же?

А условье наше?
Он обещал расстаться с нею.

И слово сдержит он, сеньор,
На ней женившись.

Что за вздор?

Ведь он берет не ту Финею,
Которую мы знали встарь,
А новую совсем девицу.

Что?

Прежде знали вы тупицу,
Несмысленную вроде тварь.
Ну, а теперь мозги в порядке,
В ней дурости нет и следа.
Неузнаваема.

О да!

А значит, с нас и взятки гладки.

Что ж, следовало ожидать.
Когда в ней пробудились разом
Живое чувство, светлый разум —
Не мог Лисео не понять:
Вот где сокровище для мужа.
Решил он к ней вернуться вновь,—
Теперь она внушать любовь
Вполне способна.

И к тому же
Кому не лестно стать богатым?
От дуры воротил он нос,
А поумнела — и возрос
В нем интерес к ее дукатам.

Мне Клара только что сказала,
Что Лауренсьо здесь. Мой бог!
Не чуя под собою ног,
От батюшки я убежала.
Но знаю я без слов, и так,
Любимый близко иль далеко:
Моя душа тысячеока,
И виден ей твой каждый шаг.
Моя любовь с тобою рядом
Повсюду ставит зеркала,
Чтоб за тобою я могла
Следить своим влюбленным взглядом.
Я образам иным чужда.
В моих глазах, восторгом полных,
Лишь ты один. Я — как подсолнух,
Что к солнцу обращен всегда.
Везде мне видится твой лик —
В стекле, на глади водоема…
На улице ль, в саду ли, дома —
С тобой я вместе каждый миг.

Ах, Финея! Если б только
Бог не внял моей молитве
И не просветил твой разум,
Был бы я стократ счастливей.
Я в простушке был уверен,
Умницу ж теряю ныне.
Горько! Разве за премудрость
Женщины милы мужчинам?
Разве от тебя я жду
Философских манускриптов?
Разве жду твоих советов
По моим судебным искам?
Нет! Пришлась мне по душе
Простота твоя, наивность:
Пастырем быть должен муж,
А жена — овечкой смирной.
Женщинам не так уж много
Понимать необходимо:
Чтобы умной быть женою,
Надо лишь не быть болтливой.
Слышим мы порой, как с жаром
Благородные девицы
О любви и об измене
Философствуют в гостиных.
Но для матери семейства
Сдержанность в речах прилична:
Слово — серебро, молчанье —
Золото, как говорится.
Прояснил я разум твой —
И взгляни, что получилось:
Зависть я внушил Лисео,
Предпочел тебя он Нисе,
К твоему пошел отцу,
Чтоб назначить день женитьбы!
Знал бы я, тебе у бога
Просветленья не просил бы.

В чем, скажи мне, Лауренсьо,
Пред тобой моя провинность?
Всем, чему (как ты считаешь)
Удалось мне научиться,
Я обязана стремленью
До тебя себя возвысить.
Говорить ты стал со мною —
И в моих речах есть мысли;
Чтоб твои прочесть посланья,
Начала читать я книги;
Я писать училась, чтобы
Отвечать тебе на письма.
Кто учитель мой? Любовь!
А премудрость в чем? В любимом.
На меня не обижайся…