Лопе де Вега - Том 1

Теперь Баррильдо.

Я готов.
Я стих сложил с большим искусством.

Исполненный, как надо, с чувством,
Он будет лучше всех стихов.

«Благоверным королям —
Долгих лет и жизни славной!
Пусть они рукой державной
Мир и счастье дарят нам.
Пусть громят и здесь и там
Неприятельские страны.
И да сгинут все тираны!»

Да живут и процветают
Исавела и Фернандо,
И да сгинут все тираны!

Ну, Менго, ты!

Давай стишок!

Я стихотворец очень хлесткий…

Который сам на перекрестке
Отхлестан вдоль и поперек.

«Как-то утром в воскресенье
Изодрал мое сиденье
Этот вот, почивший с миром,
Но я густо мажусь жиром,
И настало облегченье.
Славьтесь, короли христьянские,
И да сгинут псы тиранские!»

Да живут и процветают Исавела и Фернандо,
И да сгинут все тираны!

Снесите голову туда.

Он, как повешенный, глядит.

А вот и королевский щит.

Давайте этот щит сюда.

Куда же мы его прибьем?

Сюда, над общинной палатой.

Красивый герб!

Какой богатый!

Мы наше солнце видим в нем.
С ним новый день для нас взошел!

Хвала Кастилье и Леону
И доблестному Арагону,
И да погибнет произвол!
Теперь прислушайся, народ,
К словам седого человека.
Как всеми признано от века,
Совет вреда не принесет.
Монархи наши учинят
Всему, что было, розыск строгий.
Почти на самой их дороге
Лежит бунтующий посад.
Что б ни сулила нам фортуна,
Решим, чтó нужно отвечать.

Каков совет твой?

Умирать,
Твердя: «Фуэнте Овехуна».
Всем выступать с таким ответом.

Фуэнте Овехуна. Да.
Она убила.

В час суда
Согласны вы стоять на этом?

Да, да.

Так вот что. Вы — крестьяне,
А я — приехавший судья.
Поупражняемся, друзья,
И приготовимся заране.
Вот, скажем, Менго привели
На пытку.

Право, страшновато.
Возьми другого.

Ведь судья-то
Не настоящий.

Ну, вали!

Кто был убийцей командора?

Фуэнте Овехуна.

Пес!
А как бы ты мученья снес?

Да хоть убейте.

В пытку вора!
Скажи!

Скажу.

Так кто убил?

Фуэнте Овехуна.

Дайте
Еще разок!

Хоть три давайте.

Шиш с маслом розыск получил.

Я вижу, здесь игра идет?

Случилось что-нибудь, Куадрадо?

Приехал следователь.

Надо
Нам разойтись. И всем — вразброд.

И с ним приехал капитан.

Пускай хоть дьявол. То, что нужно,
Мы, как один, ответим дружно.

Хватают всех, как есть, крестьян.
Бушуют с яростью буруна.

Тут все готово для отпора.
Ну, Менго, кто убил сеньора? Ответь!

Фуэнте Овехуна!

Какая варварская месть!
Удел поистине ужасный.
Я рад убить тебя, несчастный,
За эту горестную весть.

Сеньор! Ведь я — простой гонец
И огорчаю вас невольно.

Как чернь дика и своевольна
В ожесточении сердец!
Возьму с собой пятьсот солдат
И все снесу до основанья,
Чтоб не было воспоминанья
О том, как звался их посад.

Сеньор! Вы лучше гнев уймите.
Они отдались королю,
И я усердно вас молю:
Монаршей власти не гневите.

Как — королю? Ведь их земля
Принадлежала командорам?

Вы можете судебным спором
Их оттягать у короля.

Чтобы добычу мне свою
Вдруг уступил монарх великий?
Права верховного владыки
Я безусловно признаю.
Свой гнев, конечно, я уйму,
Когда король для них ограда.
Мне поневоле будет надо
К нему явиться самому.
Хоть перед ним я виноват
И отрицать не стану это,
Однако молодые лета
Меня отчасти извинят.
Мне ехать тягостно, но честь
Я этим шагом не унижу.
Я в нем мой долг священный вижу,
В котором мне и польза есть.

Любить, душой тревожась о любимом,—
Тягчайшая из всех любовных мук.
Страх за него — безжалостный недуг,
Растущий в сердце, нежностью томимом.

Тоскливый взор, как омраченный дымом,
Пугливо озирается вокруг.
Ужасно думать, что далекий друг
Измучен мыслью о неотвратимом.

Я обожаю мужа моего
И не избавлюсь от тоски и страха,
Пока судьба не выручит его.

Моя любовь — мучительная плаха.
Когда мы вместе — я дышу едва;
Когда я с ним в разлуке — я мертва.

Лауренсья!