Софокл - Эдип в Колоне

Вестник (Выходит из рощи)

Эдип, селяне, вечным сном почил.
1580 Вот весть моя в немногих слов убранстве.
Но как он умер — вкратце не расскажешь:
Столь многих дел свидетелем я стал»

Корифей Почил страдалец?

Вестник Вытянул у бога[60]
Он жребий вечной жизни для себя,

Корифей Но как? Безбольной, богоданной смертью?

Вестник Чудес немалых весть услышишь ты.
Ты видел сам, как он ушел отсюда:
Без помощи участливой руки —
Нет, сам ведя нас, проводник бесстрашный.
1590 И вот, придя к обрывистой стезе,
Что медными устоями[61] недвижно
В глубоких недрах почвы коренится —
Остановился он у разветвленья,
Близ Полой Чаши,[62] где погребены
Залоги дружбы вечной Пирифоя
С царем Фесеем. Здесь, среди святынь —
Скалы Фориковой, дуплистой груши
И каменной могилы[63] — сел он, снял
Лохмотья ветхие и крикнул девам,
Ему воды проточной принести
Для омовенья и для возлиянья.
1600 Послушно дочери, на ближний холм
Деметры-Хлои[64] отойдя, поспешно
Исполнили веление отца;
Омыв его, одели благолепно.
Когда ж во всем угоду получил он,
И всех желаний завершен был ряд —
Вдруг загремел подземный Зевс, и девы
От страха задрожали и, припав
К отца коленям, воплем безутешным
Заголосили; не было предела
Ударам в грудь и слез струям горючих.
1610 Эдип же, зов нерадостный услышав,
Сложивши руки над главами их,
Сказал им: «Дети, час настал мой ныне.
Уж нет у вас отца; прошли навеки
Для вас ухода тягостного дни.
Немало мук я причинил вам, знаю —
Одним лишь словом искупляю их:
Такой любви не встретите нигде вы,
Какую к вам родитель ваш питал.
Все кончено уже; в путь новый жизни
Вы без меня отправитесь теперь».
1620 И плакали они навзрыд, руками
Обвив друг друга; наконец, устав
От плача долгого, умолкли все.
Все тихо стало. —
Вдруг какой-то голос
К нему воззвал. Страх нас объял, по коже
Прошел мороз, и волосы внезапно
У оробевших дыбом поднялись.[65]
А голос звал, протяжно, многократно:
«Эдип! Эдип! Тебя зову! Давно уж
Идти пора; не в меру медлишь ты».
Поняв, что бог его зовет, Фесея
1630 К себе он требует, царя земли.
Тот подошел. «О друг желанный! — молвит
Ему Эдип, — залог священной клятвы,
Десницу, детям протяни моим —
И вы свою ему подайте, дети —
И обещай, что не покинешь их
И все исполнишь, что к их благу нужным
Найдешь». Не медля, благородный муж
Торжественную клятву гостю дал.
Тогда Эдип, бесчувственной рукою
В последний раз детей своих коснувшись,
1640 Сказал им: «Дети, стойко и смиренно
Стерпите благородный ваш удел;
Оставьте нас; не пожелайте видеть
Запретное и гласу тайн внимать.
Ступайте и оставьте здесь Фесея:
Лишь он достоин таинство узреть».
Послушались мы все его приказа
И с девами в обратный путь пошли,
Горюя, плача. Отойдя немного,
Вспять обернулись мы и видим — странник
1650 Исчез, а царь рукою заслоняет
Глаза, как будто страх невыносимый
Ему привиделся. Прождав немного,
Молитву сотворил он и послал
Привет совместный и богам Олимпа,
И матери-Земле. —
Какою смертью
Погиб тот муж — сказать никто не может,
Опричь царя Фесея. Не перун
Его унес, летучий пламень Зевса,
1660 Не черной вьюги бурное крыло.
Нет, видно, вестник от богов небесных
Ниспосланный его увел; иль бездна
Бессветная, обитель утомленных,
Разверзлась ласково у ног его.
Ушел же он без стона и без боли,
С чудесной благодатью, как никто.
И если кто меня безумным ставит —
То мне его не надобно ума.

Корифей А дети где? Где спутники-друзья?

Вестник Они вблизи, все громче и яснее
Приход несчастных возвещает стон.

Антигона 1670 Сестра, сестра! Время приспело
Плач вознести по родителю! Вот оно,
Крови родной врожденное проклятье!
В долгих скитаниях
Мзду ненасытному злую платили мы;
Ныне ж очами и сердцем изведали
Исход непредставимый.

Хор Какой исход?

Антигона Вам известен он, друзья!

Хор Он умер, да?

Антигона Так и всем бы нам почить!
1680 Не в пылу кровавой сечи,
Не в волнах морской пучины,
Нет, ведомый тайной силой
В недра тайные земли.
Но мы, но мы! Злосчастный мрак
Нам покрыл чело и очи.
Где, в каких пределах суши,
На какой ладье пловучей
Уготован для страдалиц
Жалкий, горестный приют?

Исмена Ах, не знаю. Пусть губитель,
1690 Пусть Аид с отцом-страдальцем
И меня сведет в могилу:
В тусклых днях грядущей жизни
Нет отрады для меня.

Хор Дети мои! Что бог судил, должно и вам
Не ропща[66] нести всечасно;
Бросьте вздохи, бросьте слезы:
Ваш жребий хулы не встретит.

Антигона И в горе, знать, есть услады доля —
Милым мне стало теперь и немилое:
Тогда я с ним свою сплетала руку.
1700 Друг мой, родитель мой,
Мглою подземной навеки окутанный,
Мне и сестре ты навеки возлюбленным,
Несчастный старец,[67] будешь!

Хор Свершилось все?

Антигона Так, как он того желал.

Хор Желал? Чего?

Антигона Смерть принять в краю чужом.
Темной ночью осененный,
Мирно спит он под землею;
Слух усопшего ласкает
Надмогильный плач детей.
1710 О да, о да! Мой влажный взор —
Вечный горести свидетель.
О, прочна печать страданья!
Смерть ты встретил на чужбине,
Как и сам желал, но принял
Ты кончину без меня.

Исмена О родная,[68] сиротами
Стали мы! Какой судьбине
Нас пошлют навстречу боги?
. . . .
Нет отца для нас с тобой!

Хор 1720 Счастливо кончил жизнь свою славный Эдип;
Дети милые, к чему же
Ваши стоны, ваши слезы?
Без бед не бывает жизни.

Антигона Назад, назад, родная!

Исмена Ах, к чему, сестра?

Антигона Душа горит…

Исмена О чем?

Антигона Увидеть сумрачный очаг…

Исмена Чей?

Антигона О несчастная! Отца!

Исмена Нельзя, сестра! Ты знаешь ведь:
1730 Строг запрет.

Антигона К чему упреки?

Исмена Знаешь также…

Антигона Вновь сомненья?

Исмена Без могилы, всем далекий…

Антигона Там и мне бы[69] смерть принять!

Исмена Смерти жаждешь? На кого же
Сироту-сестру оставишь?
И так мне нет отрады!

Хор Воспряньте духом, девы!

Антигона Ах, куда бежать?

Хор Избегли ведь…

Антигона Чего?

Хор 1740 Судьбы избегли вы лихой.

Антигона Все ж…

Хор Что заботит так тебя?

Антигона На родину вернуться нам
Как, скажи.

Хор Терпи: вернетесь.

Антигона Сердце ноет!

Хор Не впервые.

Антигона Силы страсть превозмогает.

Хор Зол пучина впереди!

Антигона Горе, горе!

Хор Горе, да!

Антигона О, что делать! Боже, боже!
О, какою мглою страха
1750 Ты окружил нас, демон!