Народное творчество (Фольклор) - Азербайджанские тюркские сказки
Подошли к окну и остановились. Курбан настроил саз и прижал к груди. Послушаем, что он сказал:
Из небытия я явился в пространство.
Я приобрел возлюбленную, властительницу сердец.
Из рук на руки, из куба в куб я процедился,
Я был каплей, но слился с океаном.
Через тонкое сито я просеялся,
Выразив согласие, я запеленался,
Создателя вселенной я умилостивил,
Сто болей перенес – добрался до одного лекарства.
Дядя Мирза-бей сказал:
– Скажи имя твоей возлюбленной; твое несчастье мы поняли.
Курбан:
В одну красавицу из племени Ду я влюбился.
Она гурия, пери с приятным голосом.
Луна – ее украшение, а солнце – ее факел,
На землях Сардара она правит.
Есть ли еще такой, как я – покушавшийся на душу свою,
От самого себя отрешившийся
И опьяневший от лобзаний уст ее?
Губы ее – источник тепла.
Брови ее соединены, как две дуги.
Если спросят Курбана: «Что за страсть в твоей душе?»
Скажу – «Это память о моей Пери».
Я отдал себя в руки печали.
Дядя сказал:
– Скажи, она жительница деревни, кочевья или города?
Курбан ответил:
– Послушай, и увидишь, из какого она красивого города.
Душа, проснувшись, пошла навстречу горю…
Там есть край под названием Ганджа,
Красавицы, прекраснее которых нет в мире,
Там купаются в роскоши.
Дядя сказал:
– Может, она не пара тебе?
Тот ответил:
– Слушай!
Для одевания есть зеленые и алые платья,
Для лобзания есть медовые уста,
У каждого есть подходящие сверстники,
Не с каждым идущим можно поздороваться.
Я искал в Иране и Туране, и не видел
Красавицы, подобной моей.
Он увидел, что двоюродные сестры смотрят из окна. Они были очень красивы. Повернув лицо к ним, он сказал:
Лоб твой светел, лицо твое солнечно,
Все сущее вернется к своему началу,
Два полумесяца и пара зениц —
Не знаю, которая из них жаждет моей крови.
Я не признаю султанов, не знаю ханов,
Я отдал себя в руки печали.
Ты человек, Курбан, и знай свои права,
Противиться ангелам – стыдно.
Здесь он, попрощавшись с отцом и дядей, направился в сторону Ганджи. Вечером в девять часов он прибыл в Ганджу. Услышал он барабанный бой и сказал: – «Это, наверное, свадьба, пойду туда и на мою долю перепадет несколько пятаков».
Между тем на этой свадьбе той-баши[38] был тот самый лоту Яр-Ахмед, который в своё время был в Карадаге и благодаря молитве которого явился на свет Курбан. Пери-ханум, возлюбленная Курбана, тоже была на этой свадьбе. Она находилась на девичьей половине. У нее были две служанки, одну звали Хобан, а другую Малейка-ханум. Пери-ханум заплатила деньги, которые полагаются за украшение невесты. Той-баши известил, что Пери-ханум пожалует на мужскую половину послушать музыкантов, – пусть в одной стороне зала протянут занавес. Она пришла на мужскую половину со своими двумя служанками и они сели за занавеской. Малейка-ханум села с правой стороны, а Хобан – с левой. Пери-ханум сказала своим служанкам: – Смотрите на дорогу, юноша должен придти.
Пять человек музыкантов взяли в руки свои сазы и собрались играть и петь песню «Арасбары»[39]. В это время в залу той-хане[40] вошел Курбан. Музыканты хотели побить Курбана и прогнать со свадьбы.
Той-баши сказал:
– Не трогайте его, он попоет, поиграет; если будет хорошо – мы послушаем; плохо споет – мы посмеемся над ним!
Затем той-баши сказал Курбану:
– Умеешь ли петь?
Курбан ответил:
– Я не настолько хорошо пою, чтобы петь на городской свадьбе; я кочевой деревенский ашуг, кое-как пробавляюсь.
Ему сказали:
– Это ничего, спой немного, мы послушаем, как у тебя выйдет.
Курбан взял саз в руки и запел:
Первый раз я выступаю на площади.
Ученик мастера, где ты находишься?
Скрытых болей много в моей душе,
Источник силы скрыт в моей крови.
Музыканты уложили свои инструменты в футляры.
Той-баши сказал музыкантам:
– Вот видите, а вы смеялись над ним!
Они ответили:
– Той-баши, ты бросил на середину чурбан, ни пила его не режет, ни топор.
Курбан сказал:
– Не бойтесь, не для того я пришел сюда, чтобы сооры и дрязги разводить, мне до вас нет никакого дела. Я не ссориться с вами пришел.
Он продолжал:
Из-за милой возлюбленной я получил боль души.
Не сплю до утра, как звезды Сюрейя.
Буду твоей жертвой, эй, великий Али,
Который подарил караван нищему.
У сироты Курбана такая мечта,
Пока он не может сказать, где его Пери.
Пери-ханум, как только услыхала: имя Пери, упала в обморок. Служанки начали растирать ей плечи и руки и привели ее в чувство. Пери-ханум открыла край занавески и один глаз показала Курбану. У Пери-ханум были голубые глаза. Потом она отодвинулась за занавес.
Курбан увидел ее глаза и начал:
Красавица, подойди, ради создателя.
Не прячься, покажи еще раз возлюбленному лицо.
Сочти меня порогом и еще раз посмотри на меня.
Невозможно мне от этой болезни оправиться:
Ран – сто, лекарств – тысяча одно, врач – один.
Я пришел сюда ради возлюбленной,
Режьте, режьте мою печень, изжарьте ее для возлюбленной.
Девушка поднялась, показала свою красоту, рост и косы Курбану, потом отошла за занавес.
Курбан, увидя ее, опять продолжал:
Каждый твой волос подобен тысяче драгоценностей,
Если б был я водолазом, то полез бы
На дно моря за одной такой драгоценностью.
Ты лилия, ты колос для возлюбленного,
Мечом ты колешь мое сердце.
Я отдал душу возлюбленной,
Был бы счастлив отдать ей и сердце.
Все разошлись со свадьбы. Яр-Ахмед повел Курбана к себе. Он спросил Курбана, откуда он пришел; тот ответил, что из Карадага, из селения Дирилли. Яр-Ахмед спросил, зачем он пришел.
– Я пришел ради сестры Абдулла-хана – Пери-ханум, ее дала мне Бута… Из любви к ней я пришел.
Яр-Ахмед спросил:
– Ты знаешь ли в селении Дирилли Мирзали-бея?
Курбан ответил:
– Я – Мирзалибея сын.
Яр-Ахмед сказал:
– Ты родился благодаря моим молитвам; очень хорошо, что ты явился, но знай – Абдулла-хан таков, что за правду и неправду одинаково наказывает. Если он не поклянется на коране, то ты у него ничего не получишь.
Рано утром Лоту Яр-Ахмед повел Курбана и поручил его везирю Абдулла-хана. При хане был один раб, которого он очень любил, a везирь не любил, постоянно на него наговаривал хану. Как раз в этот день хан послал раба на базар за покупками. Рабу пришлось проходить мимо дома везиря, и, проходя, он увидел, что на балконе у везиря сидит красивый молодой человек, а везирь совершает омовение. Раб спросил его:
– Это кто такой?
Тот ответил:
– Я – ашуг. Приехал из Карадага.
Пери-ханум была невестой сына везиря, и он собирался устраивать свадьбу. Раб пошел на базар, сделал покупки и вернулся домой. Увидел, что хан проснулся, сидит и чай пьет. Хан спросил:
– Кто тебя обидел на улице или на базаре, что ты такой скучный?
Раб ответил:
– Вы что-нибудь знаете про везиря?
– А что? – сказал хан.
– Везирь пригласил ашуга 14–15 лет из Карадага, он у него проживает, играет и поет.
Хан сказал: —Ах, предатель везирь! Ты настолько вырос, что без моего согласия приглашаешь ашуга и тот играет и поет! – По приказанию хана позвали везиря. Ашугу Курбану связали руки и привели к хану. Хан спросил:
– Откуда этот ашуг?
Везирь ответил:
– Рано утром этого ашуга той-баши привел и поручил мне. По окончании молитвы я собирался привести его к тебе. – Хан спросил ашуга, умеет ли он петь. Тот ответил:
– Если развяжете мне руки, то я вам спою.
Развязали руки ашугу, дали ему в руки его саз. Ашуг Курбан начал петь:
Голубые глаза – я ваша жертва,
Если ты еще раз поведешь глазами.
Не будешь ты рабыней имама Ризы,
Если оторвешь мои руки от своего подола.
Абдулла-хан сказал:
– Что хочешь проси, дам тебе, только меня не проклинай.
Курбан сказал:
– Если ты не поклянешься на коране, то я у тебя ничего не попрошу.
Абдулла-хан положил коран перед собою и сказал:
– Кроме моего ханства и моего почета, всё, что ты у меня попросишь, я дам тебе. – Еще хан поклялся кораном, что он не предаст Курбана смерти, и сказал Курбану: – Ну, проси: у меня, чего хочешь!
Курбан прижал саз к груди и сказал:
Клянусь богом и святыми, я ради Пери пришел.
Буду ее жертвой, буду ее рабом.
Я сгорел в любовном огне, с ума сошел.
Клянусь богом и святыми, я ради Пери пришел.
Везирь сказал:
– Что это он говорит?
Хан ответил:
– Не мало в Гандже девушек по имени Пери, не только моя сестра носит это имя.
Курбан сказал:
Не пришлось мне вступить в замок прелестной возлюбленной,
Не окружил я себя благоуханием амбры и муската
Ради любви к пророку Магомету, ради любви Али.
