Эпосы, легенды и сказания - Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
А предводитель и его люди поели, слуги унесли скатерть, а потом все уснули. Это было в полдень. Вечером предводитель всадников проснулся, уселся среди своих слуг и велел принести ему поесть. Они снова расстелили скатерть, поставили еду и собрались сесть за ужин вокруг своего предводителя. Но тот сказал им:
– Никто из вас не сядет за еду, пока вы не разыщете нашего врага и не схватите его, чтобы мы могли, наконец, успокоиться.
Всадники ответили: «Слушаем и повинуемся!» – встали и, разойдясь в разные стороны, стали рыскать по пустынным степям, по долинам п холмам.
А царь Сайф опять услыхал запах пищи и сказал себе: «Я вручаю себя Аллаху, потерплю еще, может быть, Аллах дарует мне сон». Он привязал себя чалмой к ветви дерева и уснул. А в это время всадники обшарили всю долину и окрестные места и вернулись к своему предводителю ни с чем, говоря:
– Мы не видели в долине никого, ни белого, ни чернокожего.
– Тогда садитесь за еду, – разрешил предводитель.
Они поели досыта, омыли руки и уснули. А когда утром предводитель проснулся, он разбудил всех остальных, говоря:
– Отправляйтесь на поиски, быть может, вы найдете нашего врага.
Всадники искали врага около часа и опять вернулись с пустыми руками. Тогда предводитель приказал подавать еду, и когда слуги поставили перед ним кушанья, он сошел с ложа и уселся за завтрак, пригласив слуг разделить с ним трапезу.
А царь Сайф тоже проснулся рано утром, и когда он посмотрел вниз и увидел, что его преследователи сидят за едой, то едва не лишился чувств от сильного голода. А среди разных блюд, расставленных на скатерти, был яблочный напиток, аромат которого мог свести с ума кого угодно. И вот Сайфу нестерпимо захотелось отведать этого напитка. Он сказал себе: «Я смотрю на еду, а отведать ее не могу, жить в таких мучениях все равно, что схоронить себя заживо. А ведь известно, что если суждено умереть, то жизни себе не прибавить. И от голодной смерти страх меня не спасет. Спущусь-ка я к этим людям и попрошу у них поесть, а если они захотят меня убить, буду защищаться до последнего, пока они не одолеют меня, ведь их четыреста всадников. Конечно, на коне да на сытый живот я бы перебил их всех острым мечом и прямым копьем, не оставил в живых ни единого. Но пока я голоден, они могут разорвать меня в клочки: ведь в моих руках не осталось силы для битвы и сражения, и нет у меня ни оружия, ни снаряжения, и не с чем мне встретить врага. Однако все в руках славного судьи – Аллаха. Я спущусь и им покажусь. А первым делом я наемся и набью себе живот – пусть они убивают меня после того, как я поем. Лучше умереть сытым, чем голодным». И Сайф крикнул во весь голос:
– О жители этой страны, о вы, окружившие свою еду, знайте, что я чужестранец, несчастный скиталец вдали от родины, от близких и друзей, от любимых мною людей. Нет у меня здесь ни товарища, ни друга, кроме всевышнего судии – Аллаха. Вот уже несколько дней я сижу на этом дереве нагой, голодный и холодный. Я прошу вас покормить меня той пищей, которая стоит перед вами.
Услышав голос Сайфа, все оставили еду и, вскочив на ноги, крикнули ему в ответ:
– Слезай и сдайся нам, а если ты останешься на дереве, мы срубим его под самый корень, а потом изрубим тебя своими мечами.
Царь Сайф сказал себе: «Я сам указал им место, где скрываюсь, но нет силы и мощи, кроме как у великого Аллаха». А этим людям ответил:
– Эй, люди, стойте на своих местах, я сейчас спущусь к вам. Делайте со мной что хотите. Убейте меня или отведите к вашему предводителю.
– Спускайся, мы стоим на месте, – ответили они.
И когда царь Сайф спустился с дерева, люди подошли к нему и, окружив со всех сторон, схватили и привели к своему предводителю, говоря:
– Посмотри, тот ли это враг, которого ты ищешь, утомив нас этими поисками до предела? Если ты хочешь что-нибудь с ним сделать, то вот он перед тобой.
Услыхав слова своих всадников, предводитель вскочил на ноги и некоторое время внимательно всматривался Сайфу в лицо, а потом спросил его:
– Из какой ты страны, из какого рода и племени? Отвечай мне правду, не то я снесу тебе голову вот этим мечом.
Царь Сайф ответил ему:
– О храбрый юноша, я чужестранец, время было несправедливо ко мне, и судьба подвергла меня мучениям и страданиям. Но я вижу, что ты разумный и понятливый юноша, перед тобой стоит разная еда, а меня терзает голод. Окажи мне сначала милость – накорми меня твоей пищей, чтобы я хоть немного утолил свой голод, а потом уже спрашивай о чем хочешь, ведь я здесь перед тобой и никуда не смогу от тебя скрыться. И знай, о юноша, чтобы не было беды, разговаривать надо после еды.
Предводитель ответил:
– Ты прав, о потомок благородных мужей, принимайся же за еду и бери что хочешь.
Сайф сел, скрестив ноги, протянул обе руки к скатерти и стал уплетать, что там было, как человек, который ест последний раз в жизни, говоря себе: «Я съем этот кусок и прощусь с жизнью, ведь смерть уже подступает ко мне». Так он ел, пока не насытился, а после него поели все присутствующие. Потом слуги унесли блюда с остатками и принесли чаши с вином, и Сайф пил вместе со всеми. Затем все омыли руки и приступили к беседе.
Предводитель всадников сказал Сайфу:
– Теперь ты поел и можешь рассказать нам, кто ты и по какому делу прибыл в нашу страну.
– Я торговец, – ответил Сайф, – езжу по всему свету, перевожу товары из одной страны в другую, продаю их и так зарабатываю себе на жизнь. В этом году я закупил ткани, погрузил их на корабль и отправился в путь вместе с другими купцами. Мы плыли по морю, а на восемнадцатый день нашего плавания воды стали пениться и волноваться. Ветры дули со всех сторон, и волны бились друг о друга, грозя нам гибелью. Так продолжалось три дня, а на четвертый день мы сбились с пути и не знали, куда нам идти. Наконец море успокоилось, волнение утихло и волны улеглись. Я сказал рулевому: «Посмотри, в каком месте мы оказались, чтобы нам немного успокоиться». Рулевой влез на матчу, посмотрел направо и налево и начал плакать, рыдать и стонать. Я спросил его: «Что случилось?» Он ответил: «Прощайтесь друг с другом, вам нет спасения!» Я спросил его: «А в чем дело?» Он ответил: «Наш корабль подошел к скале, которую называют Магнитная гора, и непременно утонет, потому что эта гора притянет его к себе в вытянет все железные гвозди из его досок, и от этого корабль погибнет. Прощайтесь же друг с другом! Тому, кто спасется, на роду написано прожить долго, у тех, кто утонет, жизненный срок уже подошел. Да помилует всевышний Аллах меня и вас всех». Не успел он закончить свою речь, как корабль притянуло к Магнитной горе, железные гвозди выпали из него, доски распались, корабль развалился на части, и все, кто был на нем, очутились в море. Куски корабельного железа понесло к горе, а мы остались в воде среди обломков. Некоторые сразу же захлебнулись и пошли ко дну, а другие уцепились за доски, которые плавали на поверхности. Я влез на одну из досок, и волны понесли меня по морю, то поднимая, то опуская, пока, наконец, по воле судьбы, не забросили на остров посреди моря. И когда я выбрался на берег, то увидел, что это обширный остров, заросший травами и разными деревьями. Я поел древесных плодов и напился воды из источников. А когда наступил вечер, я стал опасаться, что меня растерзает дикий зверь или проглотит какое-нибудь морское чудовище. Я взобрался на высокое дерево и хотел поспать там, но вдруг на это дерево села птица, которая была раз в пять больше верблюда. Я очень испугался, но птица положила голову под крыло и уснула. Тогда я сказал себе: «Эту птицу послал мне всемогущий господь. Я должен ухватить ее за ноги, когда она полетит, может быть, она отнесет меня в населенное место, где есть люди, и я останусь с ними». Потом я уснул там, где сидел, а, проснувшись рано на заре, стал наблюдать за птицей. И когда наступил светлый день, и ночь унесла свой мрак, птица проснулась, расправила крылья, вытянула одну ногу за другой, встряхнулась и приготовилась к полету. Я схватил ее за ноги, вручив себя Аллаху. И когда птица почувствовала, что кто-то держит ее за ноги, она подумала, что ее хотят поймать, и взмыла высоко в небо, а я летел вместе с ней, ухватившись за ее ноги. Но птице оказалось тяжко нести меня, и она устала. Тогда она вытянула шею и, наклонив голову, хотела ударить меня своим клювом. И когда я понял, что птица хочет разорвать меня на части, я решил ввериться Аллаху, сотворившему землю и море и высокие горы, и оторвал руки от ее ног. И не успел я опомниться, как упал в эту реку, волны выбросили меня на берег, и так я добрался до вашей цветущей долины. Вот я стою перед вами – нагой, голодный и холодный. Когда настала ночь, я побоялся, что дикий зверь разорвет меня, сонного, на части или морское чудовище утащит в море. Поэтому я взобрался на дерево и там уснул и проспал до утра, а потом не мог двинуться от голода, а теперь, раз вы захватили меня, и я очутился в вашей земле, делайте со мной что хотите.
