Эпосы, легенды и сказания - Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Тут мудрый волшебник Ихмим хлопнул в ладоши, и перед ним появился большой медный кувшин. Ихмим уселся в кувшин, хлестнул его бичом, и тот поднялся в воздух. Сайф крикнул:
– Погоди, дядюшка, возьми меня с собой!
Но Ихмим с высоты прокричал ему в ответ:
– Тебе нельзя лететь со мной, и так тебе не добраться до крепости. Ты мог бы только подняться на столб и перепрыгнуть на другой столб на том берегу, как в прошлый раз, но теперь тебе уже не под силу такой прыжок, и не спастись тебе отсюда никогда!
– Заклинаю тебя господином твоим Сулайманом и той печатью, что начертана на его перстне, и всеми великими тайными именами, остановись! – воскликнул Сайф. – Я попробую прыгнуть, если смогу – хорошо, а если нет – тогда делай что хочешь.
Услышав это заклятье, Ихмим остановился, а Сайф поднялся на столб, поставил ноги в углубления в камне и хотел прыгнуть, но почувствовал, что отяжелел. У него задрожали руки и ноги, а Ихмим сказал ему:
– О мой сын, все твои старания напрасны. Теперь тебе остается только терпеть, ведь от судьбы не уйдешь, – и через несколько мгновений скрылся из виду. А царь Сайф остался, одинокий и всеми покинутый, на столбе. Он заплакал и стал жаловаться на несчастья и превратности судьбы, а потом спустился со столба, чуть не лишившись чувств, и всю ночь провел без сна.
А когда миновала ночь, и наступил день, он увидел перед собой стеклянную чашу, полную чистого прозрачного меда, а рядом с ней – две пшеничные лепешки и кувшин с водой. Царь Сайф сильно проголодался, поэтому он обрадовался и удивился, а потом начал есть, думая и гадая, кто мог принести ему эту еду и питье? Он провел в этом месте весь день, а вечером уснул тут же, у подножия столба. А утром он опять нашел перед собой мед, лепешки и воду и съел одну лепешку, а вторую оставил на вечер. То же самое повторилось и на третий, и на четвертый день, и так продолжалось три месяца. Сайф одичал, его одежда порвалась, тело покрылось грязью, а ногти и волосы выросли. Наконец терпение его истощилось, и он сказал себе: «Такая жизнь – только бремя, а если есть одну и ту же пищу все время, можно заболеть. Я должен подняться на столб и попытаться еще раз. Может быть, я сумею перепрыгнуть на первый столб, тогда я возвращусь откуда пришел, в мою родную землю, а если я упаду в реку и утону, то, по крайней мере, избавлюсь от этих мучений. Чему быть, того не миновать. Если мне на роду написана долгая жизнь, я обязательно спасусь, а если настал мой конец, то ничто не отвратит веления Аллаха».
И вот царь Сайф поднялся и направился к столбу со словами: «Да будет воля Аллаха!» – встал в углубления для ног и, собрав все свои силы и ловкость, прыгнул, но не успел опомниться, как очутился в самой середине реки. Плыть он не мог, потому что ему мешала тяжелая одежда. Тогда он сбросил с себя все, оставив только шаровары, чалму и меч, который висел на перевязи у него на шее. Если бы Сайф вспомнил об этом мече, то, наверно, сбросил бы и его, но он совсем о нем забыл, потому что изо всех сил боролся с волнами. Течение в реке было сильное, и Сайф несся по волнам, как камень, выпущенный из манджаника. Он барахтался, работая руками и ногами, а течение переворачивало его то на спину, то снова на живот. И всякий раз, как он пытался повернуть к берегу, течение отбрасывало его и уносило дальше. А если после тяжких трудов ему и удавалось добраться до берега, то он оказывался каменистым и гладким, так что Сайфу не за что было ухватиться и удержаться. Сайф совсем растерялся и обессилел, он был чуть жив от усталости, но все же высматривал, не найдется ли на берегу места, где бы он мог выйти из реки, но только ничего такого не видел.
Вдруг впереди показалась гора, и течение понесло его прямо на нее. А в этой горе была пещера, куда вода падала со страшным шумом, так как вся река низвергалась в это отверстие и другого выхода не имела. Сайф хотел как-нибудь задержаться, но ничего не мог поделать, поток понес его и швырнул прямо в водопад. Тут Сайф совсем потерял надежду на спасение и сказал себе: «Нет силы и мощи ни у кого, кроме всевышнего Аллаха». А когда волны влекли его сквозь отверстие, Сайф вытянул руку, чтобы потрогать стену пещеры, и убедился, что она совершенно гладкая, отполированная водой и выбраться из этой стремнины невозможно. Меж тем течение несло Сайфа все дальше, а проход становился все шире. Мало-помалу Сайфу стало легче дышать, и он возблагодарил Аллаха.
А Сайф все время пытался выбраться, но вопреки его стараниям течение уносило его все дальше и дальше, и так продолжалось целый день и целую ночь, хоть Сайф в темноте и не мог отличить дня от ночи и не знал, куда влечет его этот поток. Ему становилось все труднее держаться на поверхности, вода захлестывала его и покрывала с головой, так что он много раз был близок к гибели. Но вот он увидел перед собой светлое пятно – это было узкое, как игольное ушко, отверстие, и вода несла Сайфа прямо к нему, а скалы все ниже и ниже нависали над его головой. Сайф хотел как-нибудь задержаться, потому что боялся утонуть там, но пучина увлекала его с такой силой, что он ничего не мог поделать. И когда его вынесло к выходу из пещеры, он оказался под водой, так что потерял сознание, а течение подхватило его и пронесло сквозь проход и выбросило на острые утесы и камни. Волны швыряли тело Сайфа, били его о скалы и рвали о камни, а потом вынесли к берегу и швырнули там на прибрежную отмель, как будто это была деревянная кукла.
Когда Сайф оглянулся по сторонам, он увидел, что лежит в широкой долине, заросшей плодовыми деревьями, под развесистым абрикосом. Это-то дерево его и спасло, когда волны швырнули Сайфа о берег: его шаровары зацепились за одну из древесных ветвей, а он невольно ухватился за другую ветку и таким образом остался на берегу. Тут Сайф понял, что на этот раз ему удалось спастись.
Отдохнув немного, он почувствовал сильный голод. А на дереве росли огромные абрикосы, каждый величиной с гранат. Сайф наелся этих абрикосов досыта, снял с себя шаровары и чалму, высушил их на солнце, а потом, натянув шаровары и прикрыв плечи чалмой, пустился в путь и шагал по той долине, пока не прошел ее до конца и не увидел город, подобный белой голубке. Тогда Сайф сказал себе: «Слава Аллаху, который дал мне силы дойти до человеческого жилья и обитаемых мест!»
Глава семнадцатая
Подойдя к городским воротам, Сайф увидел, что они заперты, и хотел было постучать, но услышал юлос:
– Отворяйте ворота, выходите и ведите его сюда! Это наш враг, его принесла к нам река, чтобы мы дали испить ему чашу гибели!
И Сайф сказал себе: «Клянусь Аллахом, они меня ищут!» И, возвратившись к абрикосовому дереву, он взобрался на него и укрылся среди листвы. А в это время городские ворота распахнулись, и из города выехал всадник высокого роста на кровном скакуне, а за ним еще четыреста всадников, облаченных в броню и одетых в кольчуги. Они доехали до дерева, на котором прятался Сайф, а там спешились и разбили большой шатер. Тогда предводитель всадников сказал:
– Установите палатки, а потом мы поищем нашего врага.
Воины установили палатки, укрепили значки и знамена, а в шатре предводителя поставили ложе из драгоценного дерева, облицованное червонным золотом и накрытое драгоценным покрывалом. Тогда предводитель уселся на ложе и сказал своим воинам:
– Ищите врага в этой долине!
И воины отправились на поиски и отсутствовали весь день, а, вернувшись к предводителю, сказали:
– Мы никого не нашли.
– Этого не может быть, когда мой отец гадает на песке, он не ошибается, а узнает правду и истину, и гадание никогда не обманывает его. Если вы увидите нашего врага, то ведите его сюда, а если никто его не найдет, значит, он скоро сам придет, и вы сможете его поймать.
Всадники ответили ему:
– Мы не нашли его, клянемся твоей головой!
– Тогда подождите его, он скоро явится и живым от нас не уйдет! А сейчас принесите мне поесть, – приказал предводитель. Всадники быстро расстелили скатерть и расставили на ней всякую пищу, сладости и фрукты, от которых шел аромат, как от чистого мускуса. Предводитель уселся, слуги окружил его, и все принялись за еду.
А Сайф в это время сидел на дереве, скрываясь от преследования, как мы уже говорили. И вот до него донесся запах этой пищи, а он давно не ел и страдал от голода так, что готов был лишиться рассудка. Ведь он несколько дней в рот ничего не брал, если не считать абрикосов, от которых голод его только увеличился, поскольку плоды не насыщают так, как мясо и хлеб. И вот, когда ветер донес до Сайфа запах съестного, он сначала хотел крикнуть этим людям и попросить у них поесть, но отказался от этого намерения, опасаясь, как бы они его не убили: ведь их было так много, а он был безоружен, и ему нечем было бы защищаться, если бы они на него напали. И он сказал себе: «Эти люди ищут меня повсюду, как же я покажусь им? Если они увидят меня, то тут же убыот». И хотя Сайф совсем обессилел, он решил потерпеть голод и сидел тихо.
