Автор неизвестен - Древневосточная литература - Удивительные истории нашего времени и древности
Тан Би никак не мог успокоиться: он собирался поехать к областному и уездному начальникам, чтобы добиться справедливости.
— Дочери моей уже здесь нет, так какой толк спорить с ними, — убеждал его Хуан. — Кроме того, я слышал, что *министр Пэй Ду теперь ниже только одного человека и выше десяти тысяч людей. Боюсь, что потерять его расположение невыгодно для дальнейшей карьеры мудрого моего зятя.
С этими словами он достал триста тысяч цяней, которые ему оставил начальник уезда, и передал деньги Тан Би.
— Возвращаю вам деньги, в свое время потраченные вами на помолвку. Драгоценная пластинка из лазурной яшмы, которую ваши родители преподнесли Сяоэ в качестве свадебного подарка, находится при дочери, и я не могу вам ее вернуть. Мудрый мой зять, вы должны помнить, что самым важным является ваша будущая карьера, и неправильно было бы из-за ничтожной женщины вредить большому делу.
— Мне уже скоро тридцать лет, — сказал Тан Би, и из глаз его потекли слезы, — а я потерял прекрасную невесту. Теперь до конца моих дней не удастся мне *«дело лютни и цитры». Ничтожная слава и мелкие выгоды только вредят человеку: не буду больше думать о продвижении по службе!
Сказав так, он сильно разволновался, его волнение передалось Хуану, и они оба долго плакали. Как мог Тан Би согласиться взять деньги? Конечно, он от них отказался и с пустыми руками вернулся домой.
На следующий день Хуан сам пошел к Тан Би и снова стал его успокаивать. Он советовал Тан Би прежде всего отправиться в *Чанъань послушать, что ему скажут высшие чиновники, получить должность, а потом уже серьезно обдумать вопрос о подходящем браке. Тан Би не соглашался, но его тесть несколько дней подряд продолжал упорно настаивать на своем.
«Не стоит огорчать тестя, — подумал тогда Тан Би, — да и дома так тоскливо, что не плохо было бы съездить разок в столицу и рассеяться».
Выбрав *благоприятный день, Тан Би купил лодку и собрался в путь.
Его тесть взял триста тысяч цяней, потихоньку положил их в лодку, подозвал к себе сопровождавшего Тан Би слугу и сказал ему по секрету:
— Через два дня после того, как вы отплывете, можешь доложить хозяину об этих деньгах. Пусть он возьмет их. В столице он сможет употребить их на то, чтобы *получить хорошую должность.
Когда Тан Би увидел деньги, он очень огорчился.
— Это деньги, которые получены при продаже дочери из семьи Хуан, ни один грош из них не должен быть истрачен, — сказал он слуге.
Вскоре добрались они до города Чанъань. Прибыв в столицу, Тан Би нанял людей, которые перенесли его вещи, и поселился в гостинице, что помещалась напротив дома Пэй Ду, по левую руку. С утра до ночи ходил он перед домом министра в надежде раздобыть сведения о Сяоэ. Прошла ночь, и на следующее утро Тан Би отправился в Палату чинов, чтобы заявить о себе. Здесь он оставил для просмотра реестр, где были перечислены все должности, в которых он ранее служил. Из Палаты Тан Би вернулся в гостиницу, поел и снова отправился сторожить перед дверьми роскошного дома. Не меньше десяти раз в день наведывался он туда.
Больше месяца провел Тан Би в столице, но как мог он хоть что-нибудь разузнать: бесчисленные чиновники, как муравьи, то входили в дом влиятельного князя, то выходили из него. Кто бы посмел подойти к ним и расспрашивать о таком ничтожном деле?
Действительно:
В ворота богатого дома вошла —
Как в море, глубок в нем простор,
И стала с тех пор *Сяолан для меня
Совсем незнакомой, чужой.
Однажды в Палате чинов вывесили объявление: Тан Би получил назначение первого помощника при секретаре приказа Палаты военных чинов в области *Хучжоу. Так как эта область расположена на юге, где все места были им исхожены и хорошо ему знакомы, Тан Би остался доволен своим назначением. Как только была готова грамота на занятие должности, он собрал свои вещи, нанял лодочников и выехал из столицы. В районе *Тунцзини на лодку напали грабители. С древних времен говорят: «плохо спрячешь — навлечешь воров». Случилось это, конечно, только потому, что триста тысяч цяней, которые Тан Би возил с собой повсюду, попались на глаза какому-то проходимцу и возбудили в нем жадность. Негодяй собрал еще несколько человек, и вся эта шайка преследовала Тан Би от самой столицы до Тунцзини. Здесь разбойники потихоньку договорились с лодочниками и ждали лишь ночи, чтобы разом приняться за дело. Однако Тан Би не суждено было погибнуть. Поздно вечером он прогуливался по палубе и, заметив, что в лодке творится что-то неладное, прыгнул в воду; подплыл к берегу и был спасен. С реки доносился шум возни на лодке и голоса грабителей, которые так и уехали на ней со всем добром Тан Би. Что сталось с его слугами — остались ли они живы или погибли, — он не знал. Вещи, что были в лодке, так и пропали, и Тан Би остался без всего. Действительно:
Коль протекает крыша, как нарочно,
Подряд две ночи хлещет дождь;
И без того опаздывает лодка —
Так ветер встречный, как на зло.
Триста тысяч и дорожный мешок — это еще ничего, но вместе с ними пропали реестр с записью должностей, которые он занимал, и приказ о новом назначении, свидетельствовавший о том, что он направлялся к месту службы. Таким образом, даже с чиновничьей карьерой теперь было покончено. В то время Тан Би действительно напоминал человека, у которого, как говорится, к небу пути нет и на земле нет приюта.
«Вот уж, право, во всем мне не везет, — рассуждал про себя Тан Би, — за что бы я ни взялся — ничего не выходит. Может быть, вернуться на родину? Но с каким лицом я там покажусь? Или снова поехать в столицу и подать прошение в Палату чинов? Но как смогу я туда добраться, не имея при себе ни гроша на путевые расходы? Здесь у меня нет даже знакомых, у которых я мог бы позаимствовать денег. Ведь не стану же я просить подаяния! Только и остается — броситься в реку и утонуть. С другой стороны, — размышлял Тан Би, — право, я не заслуживаю такой смерти».
Так он сидел у дороги, думал и плакал, плакал и думал. Все перебрал в своих мыслях, но ничего придумать не мог и проплакал до самого утра. По счастливой случайности, когда, казалось, он был уже совсем на краю гибели, жизнь снова улыбнулась ему. К нему, опираясь на палку, приближался какой-то старик.
— О чем тоскует и плачет чиновный человек? — спросил он Тан Би.
Тот рассказал старику о том, как он был ограблен на пути к месту своего назначения.
— Вы, значит, знатный вельможа. Простите, что я не отдал вам должных почестей. Моя *«жалкая лачуга» неподалеку отсюда, прошу господина пожаловать ко мне, — сказал незнакомец и повел Тан Би за собой. Прошли они около *ли и очутились в доме старика. Здесь незнакомец несколько раз с уважением поклонился Тан Би и сказал:
— Моя фамилия Су, сын мой Су Фэнхуа служит в должности военного инспектора уезда Уюаньсянь области Хучжоу и является, таким образом, вашим подчиненным. Раз вы собираетесь вернуться в столицу, позвольте мне оказать вам небольшую денежную помощь.
С этими словами он поторопился приготовить вино и закуски и стал угощать Тан Би. Затем он достал новое платье, предложил гостю переодеться и, наконец, вручил ему двадцать *ланов серебра на путевые расходы.
Несколько раз поблагодарив старика Су, Тан Би расстался с ним и один-одинешенек отправился в путь. Опять он поехал в столицу, где остановился в прежней гостинице. Постояльцы гостиницы, узнав, что с ним в дороге приключилось несчастье, очень сочувствовали ему.
Тан Би отправился в Палату чинов, где доложил о приключившемся с ним несчастье.
— Раз у тебя нет ни приказа о назначении на должность, ни послужного списка и ты не можешь представить никаких поручительств, — сказал ему чиновник, — как могу я решить, говоришь ли ты правду или лжешь?
Пять дней Тан Би ходил в Палату чинов и упорно просил о помощи, но так и не добился справедливости. Деньги, которые у него еще оставались, он полностью истратил на свое дело в ямыне.
Тан Би было так тяжело на душе, что, вернувшись из Палаты в гостиницу, он в глубокой тоске сел за столик, и слезы потекли из его глаз. В это время к гостинице подошел какой-то человек средних лет, одетый в фиолетовые шаровары и рубаху, стянутую поясом, на голове — шелковая шапка с мягкими перьями, на ногах — сапоги с толстыми подошвами и широкими носками; всем своим видом человек этот походил на служителя из ямыня. Неторопливо войдя в гостиницу, незнакомец поклонился Тан Би, сел напротив него и спросил:
— Откуда вы, сударь, родом и каково здесь ваше высокое занятие?
— Лучше бы вы, сударь, не спрашивали меня об этом. Своим вопросом вы вынуждаете меня поведать вам безысходную тоску моего сердца.
Не успел еще Тан Би произнести эти слова, как слезы, которые он до сих пор сдерживал, хлынули из глаз.
