Автор неизвестен - Древневосточная литература - Удивительные истории нашего времени и древности
— Если бы я присвоил себе двести ланов, как мог бы я найти своего сына? Если бы я не пожертвовал двадцати ланов, на то, чтобы спасти потерпевших крушение людей, разве мог бы я встретиться с моим младшим братом? Если бы я не встретил младшего брата, как мог бы я знать, что происходит дома? Теперь по воле неба мы снова все вместе. Что до моего преступника-брата, который продал свою жену, так ему и надо: небо покарало его по заслугам.
С этих пор Люй Юй не переставал делать людям добро, и достаток этой семьи рос с каждым днем.
Через некоторое время Сиэр женился на дочери богача Чэня, и сыновей и внуков у них было несметное количество.
Многие из них стали известными и знатными чиновниками.
В стихах говорится:
Люй Юй вернул чужие деньги —
И вот он сына вновь обрел.
Продать невестку думал Бао —
И сам остался без жены.
За нами зорко смотрит небо,
Что разбирается во всем:
За зло и за добро заплатит,
Его ни в чем не проведешь.
*ПЭЙ ДУ, КНЯЗЬ *ЦЗИНЬЧЖОУ, СПРАВЕДЛИВО ВОЗВРАЩАЕТ ЧУЖУЮ НЕВЕСТУ
Будь у чиновника высшая должность,
Богатство будь в тысячу *цзиней,
Пользы от этого будет немного,
Раз волосы белыми станут.
Лишь тот, кто гуманностью душу наполнит
И делает людям добро,
Тысячу осеней будет бессмертен,
В людских сохранится сердцах!
В период династии *Первой Хань у императора *Вэньди был любимый сановник Дэн Тун. Он сопровождал императора в его выездах и спал с ним на одной постели. Любовь и милости, которыми жаловал его император, были ни с чем не сравнимы. Как-то раз старуха Сюй Фу, знаменитая *гадательница по чертам лица, гадала Дэн Туну. Обнаружив у него вертикальную линию, идущую прямо ко рту, она предсказала ему неминуемую смерть от голода и нищеты. Узнав об этом, император рассердился.
— Богатство и знатность исходят от меня. Кто сможет разорить Дэн Туна? — сказал он и, пожаловав своему любимцу во владение медные горы в провинции Сычуань, разрешил ему самому чеканить монеты. Вскоре деньги Дэн Туна заполнили всю Поднебесную, и богатства его могли соперничать с императорской казной.
Однажды на теле императора ни с того, ни с сего вскочил нарыв. Гной и кровь так и струились из него, а боль была такая, что не стерпеть. Опустившись перед императором на колени, Дэн Тун высосал нарыв. Император, почувствовав большое облегчение, спросил:
— Между кем в Поднебесной существует самая большая любовь?
— Нет большей любви, чем между отцом и сыном, — ответил Дэн Тун.
Не успел Дэн Тун уйти, как пришел наследник престола справиться о здоровье отца. Вэньди тут же попросил его высосать нарыв.
— Я только что ел сырое рубленое мясо: боюсь, что, если после этого начну высасывать нарыв, это вам только повредит, — ответил наследник.
Когда принц вышел, император со вздохом сказал:
— Нет большей любви, чем между отцом и сыном, а все же не захотел он высосать нарыв. Дэн Тун любит меня больше, чем мой сын.
С этих пор император еще больше полюбил своего сановника.
Когда слова императора дошли до наследника, он возненавидел Дэн Туна. Впоследствии, когда Вэньди умер и наследник императора вступил на престол под именем *Цзинди, он обвинил Дэн Туна в том, что тот высасывал императору нарыв из лести, и в том, что он привел в хаос денежную систему. Все имущество Дэн Туна было конфисковано, а его самого было приказано заточить в камеру и лишить еды и питья. Таким образом, Дэн Тун действительно умер от голода.
Другой случай: главным советником при ханьском императоре Цзинди был Чжоу Яфу, у которого на лице тоже была зловещая вертикальная линия, идущая прямо ко рту. Император, опасаясь могущества и славы своего министра, искал повода, чтобы наказать его за что-нибудь. Когда Чжоу Яфу случилось провиниться, Цзинди заключил его в тюрьму при Уголовной палате. В негодовании и злобе главный советник отказался от пищи и через некоторое время умер.
И Дэн Тун, и Чжоу Яфу были людьми в высшей степени знатными и богатыми, но раз на лицах их лежала печать голодной смерти, их, конечно, не мог ожидать иной конец.
Хотя все это и так, но говорят ведь, что нечего равнять черты лица с чертами сердца. Если человек, на лице которого есть черты, предсказывающие высшую степень богатства и знатности, творит бесчестные, позорные дела и ему чужда *«скрытая добродетель», то каковы бы ни были линии на его лице, он не достигнет желаемого. И, наоборот, человек, на лице которого написаны самые недобрые предзнаменования, вместо злой судьбы может добиться счастья, если у него прямое и чистое сердце и если он стремится накоплять в себе «скрытую добродетель». Из этого не следует, что законы гадания по чертам лица не действительны; это означает лишь, что человек своими поступками изменяет предопределение неба.
По этому поводу расскажу следующее.
Во времена династии *Тан жил некий Пэй Ду. В молодости он был беден и несчастлив. Однажды по вертикальной линии, идущей прямо ко рту, ему предсказали неминуемую голодную смерть. Как-то, прогуливаясь по парку около *монастыря Сяншань, он заметил на перилах беседки три украшенных драгоценностями пояса.
«Вероятно, кто-нибудь их здесь обронил, — подумал про себя Пэй Ду. — Как могу я лишить человека его собственности и тем опорочить свою душу?». Сел и стал охранять драгоценности. Вскоре он увидел, что к нему с плачем приближается какая-то женщина.
— Мой отец заключен в тюрьму, — обратилась она к Пэй Ду. — Я взяла в долг три драгоценных пояса и шла отнести их как выкуп за отца. По дороге зашла в монастырь. Мыла руки перед тем, как возжечь курильные свечи, и обронила здесь пояса. Если кто-нибудь их подобрал и не захочет мне возвратить, мой отец погиб.
Пэй Ду тут же вернул женщине драгоценные пояса. Незнакомка с поклоном поблагодарила Пэй Ду и удалилась.
Как-то раз Пэй Ду опять повстречался с гадателем.
— Расположение линий на вашем лице совершенно изменилось, — сказал ему удивленный гадатель, — нет больше на лице линии голодной смерти. Не совершили ли вы какого-либо поступка «скрытой добродетели»?
Пэй Ду сказал, что никаких таких поступков он не совершал.
— Прошу вас, подумайте как следует; уж наверняка спасли кого-нибудь от пожара или наводнения, — продолжал гадатель.
Пэй Ду рассказал тогда о том, как он вернул пояса.
— Это и есть «скрытая добродетель». В будущем вас ожидают богатство и высокие чины. Могу заранее вас поздравить.
Впоследствии Пэй Ду, действительно, выдвинулся и получил степень *цзюйжэня. Продвигаясь по службе, он дошел до должности первого министра, получил титул князя области Цзиньчжоу и благополучно прожил до старости.
Действительно:
Ну можно ли черты лица сравнить
По точности с чертами сердца!
Всю жизнь обязан человек
Копить в себе лишь добродетель.
И если в чьем-то сердце только фальшь,
Черты лица он не изменит:
Коль смерть от голода дана —
Не сможет счастьем наслаждаться.
Читатель! Я только рассказал тебе о том, как цзиньчжоуский князь Пэй Ду благодаря своей «скрытой добродетели» достиг богатства и знатности. Кто мог предполагать, что, разбогатев и получив высокий чин, он совершит втайне еще больше добродетельных поступков. Еще и теперь нередко передают историю, которая в наши дни вряд ли могла бы случиться, историю о том, как Пэй Ду справедливо возвратил чужую невесту.
Рассказывают, что во времена династии Тан, в царствование императора *Сяньцзуна, *в тринадцатом году «Начала спокойствия» Пэй Ду, командуя императорской армией, разбил войска изменника-бунтовщика У Юаньцзы и усмирил район *Хуайси. Вернувшись в столицу, он получил должность первого советника и титул цзиньчжоуского князя. Правители сильно укрепленных пограничных районов, которые долго не хотели покориться танскому императору, так испугались могущества и славы Пэй Ду, что направили императору послание, в котором выражали свое желание отдать танскому императорскому дому свои земли и тем искупить свою вину. Так, Ван Чэнцзун, правитель земель *Хэн и Цзи, собирался отдать области *Дэ и Ди, а Ли Шидао, правитель земель *Цзы и Цин, — области *И, Ми и *Хай.
Император Сяньцзун, увидев, что мятежники на границах, наконец, усмирены и в Поднебесной водворилось спокойствие, забросил дела управления страной и занялся украшением столицы. Он богато убрал *дворец «Драконовой добродетели», углубил пруд «Драконова голова», воздвигнул дворец «Императорского блеска».
Помимо этих дел, которыми император занимался с большим воодушевлением, он увлекался также поисками элексира бессмертия и держал при дворе некоего даоса Лю Ми, который, как говорили, знал секрет элексира.
