Конфуций - Уроки мудрости

Есть на юге прекрасная рыба,
Эту рыбу ловят мережей…
Есть вино у радушного мужа
Для веселья гостей пригожих.
Есть на юге прекрасная рыба,
И мережей ловить ее надо…
Есть вино у радушного мужа
Всем достойным гостям на радость.

Есть там дерево – ветви низко
Плети тыквы сладкой обвили…
Есть вино у радушного мужа,
Гости пиром довольны были!

Реют голуби всюду, всюду
И слетаются целой стаей…
Есть вино у радушного мужа,
Гости пир повторить мечтают.

На южной горе поднялись камыши,
На северной – травы душисты в глуши.
Достойные, милые гости мои –
Опора всех стран, ваша сила крепка!
Достойные, милые гости мои,
Да будет вам жизнь на века и века.

На южной горе разрастается тут,
На северной – тополи, вижу, растут.
Достойные, милые гости мои,
Как блеск наших царств, вас и ценят и чтут.
Достойные, милые гости мои
Пусть тысячи лет бесконечно живут!

На южной горе вижу поросли ив,
На северной – рощи обильные слив.
Достойные, милые гости мои
Народу заменят и мать, и отца,
Достойные, милые гости мои,
Их доблестной славе не будет конца!

На южной горе разрослись лозняки,
На северной, вижу, деревья гибки.
Достойные, милые гости мои,
Иль в старости брови не будут густы?[154]
Достойные, милые гости мои,
Пусть доблести слава цветет, как цветы!

На южной горе – там осины краса,
На северной, видишь, катальпы леса.
Достойные, милые гости мои,
До желтой ужель не дожить головы?[155]
Достойные, милые гости мои,
Потомство свое да взлелеете вы!

Я вижу: высоко полынь возросла,
Густая роса на цветке.
Мой милый, тебя я увидеть смогла,
И места нет в сердце тоске.
Пируем, смеемся, в беседе такой –
Нам радость с тобой и покой.

Я вижу: высоко полынь возросла,
Роса на полыни крупна.
Мой милый, тебя я увидеть смогла,
Любовь твоя света полна,
Духовная доблесть твоя без пятна –
За долгую жизнь не померкнет она!

Я вижу: высоко полынь возросла,
Повисла роса по листкам.
Мой милый, тебя я увидеть смогла –
Пируем – и радостно нам.
И братьям ты будешь примером, как брат,
Чьи доблести вечную радость сулят.
Я вижу: высоко полынь возросла,
И росы блистают вокруг.
Тебя наконец я увидеть смогла,
И вожжи чуть звякнули вдруг.
Согласный на сбруе бубенчиков звук…
Будь вечно счастливым и радостным, друг!

Густая, густая повсюду роса –
Без солнца не высохнут росы кругом…
Мы длим свою радость, мы пьем в эту ночь –
Никто не уйдет, не упившись вином.

Густая, густая повсюду роса
На травы легла, чуть блеснула заря.
Мы длим свою радость, мы пьем в эту ночь –
И пир наш кончаем в покоях царя.

Густая, густая повсюду роса –
Все ивы в росе и жужубы в росе.
Мужи благородства правдиво-светлы,
И каждый прекрасен в духовной красе.

Маслины кругом и катальпы стоят,
Плоды их висящие радуют взгляд.
Мужи благородства в веселье своем
Учтивую важность осанки хранят!

От тетивы свободен красный лук, –
Приняв его, я сохранил его.
Достойный гость сегодня у меня –
От сердца – луком одарил его!
Колокола и барабаны в ряд,
И пиром я с утра почтил его.

От тетивы свободен красный лук, –
Приняв его, я крепость дал ему.[156]
Достойный гость сегодня у меня, –
От сердца счастлив, радуюсь ему.
Колокола и барабаны в ряд –
Я место справа сохранял ему.[157]

От тетивы свободен красный лук, –
Приняв его, в чехол вложил его.
Достойный гость сегодня у меня –
Всем сердцем я всегда любил его.
Колокола и барабаны в ряд –
Все утро я вином поил его!

Густые, густые полыни кругом –
В средине над этим пологим холмом.
Завижу супруга любимого я –
И рада, готовлю учтивый прием!
Густые, густые полыни кругом –
В средине – на этом речном острову.
Завижу супруга любимого я –
И в радости сердца глубокой живу!

Густые, густые полыни кругом –
В средине, где зелен становится склон,
Завижу супруга любимого я –
Как тысячу раковин дарит мне он!

Как зыбок, как зыбок из тополя челн,
Нырнет и всплывет он над гребнями волн.
Завижу супруга любимого я –
Мир в сердце, и дух МОЙ СПОКОЙСТВИЯ ПОЛИ.

В шестую луну объявили тревогу, тревогу,
Ряды боевых колесниц приготовив в дорогу;
Четверки коней горячи и сильны в колесницах.
Погружены латы из кожи обычные. Трогай!
В свирепом напоре кидаются гуннов отряды,
И нам торопиться навстречу кочевникам надо…
Так царь свое войско в далекий поход высылает,
Чтоб в царстве его укрепились и мир, и порядок.

Масть в масть наши кони и силою равно богаты,
И к правилам боя коней приучили солдаты.
Мы в эту шестую луну приготовили воинам
И шлемы из кожи, и наши обычные латы.
Коль скоро одежды у нас приготовлены были,
В один переход тридцать ли мы за день проходили.[159]
Так царь свое войско в далекий поход высылает,
Чтоб Сыну Небес помогли утвердиться мы в силе.

И кони в четверках телами массивны и длинны,
И были огромны широкие конские спины!
И наши войска лишь на гуннские орды напали –
Прекрасные подвиги наши пред всеми предстали!
И полны величья и вместе почтенья мы были,
В трудах боевых выполняя повинности наши,
В трудах боевых выполняя повинности наши,
Державе царя мы отныне покой утвердили.

Но гунны, вперед не подумав, доверились силе –
Свой строй развернув, они Цзяо[160] и Ху захватили,
И заняли Хао, и вторглись в пределы Шофана,
И вышли на северный берег Цзинхэ без изъяна.
Но сокол на знамени тканом сияет узором,
И белые вымпелы блещут, горят перед взором!
И десять больших боевых колесниц устремились –
Дорогу вперед нам открыли могучим напором.

Ровны и покойны щиты боевой колесницы:
Передний и задний на ось равномерно ложится.
Могучие кони подобраны в каждой четверке,
Могучие кони обучены строю возницей.
И наши войска нападают на гуннские орды,
Походом на северо-запад идем к Тайюани.
В правленье страной, как и в воинском деле, Инь Цзифу
Для тысячи царств образцом и примером предстанет.

Пирует Инь Цзифу – он рад – миновали невзгоды,
Обильное счастье он принял на многие годы…
Домой возвращается войско из дальнего Хао,
И кажутся вечностью долгие наши походы…
Вином угощая, пирует Инь Цзифу с друзьями,
В жиру черепаха, раскрошенный карп перед нами.
И кто здесь пирует? – Чжан Чжун, повсеместно
известный
Сыновним почтеньем и братской любовью, с друзьями.

Отправляясь, они молочай собирали
И на новых полях, что запаханы год,
На полях, что весной лишь они запахали…
Фан Шу прибыл, он войско уводит в поход.
Здесь его колесницы, три тысячи счетом[162], –
Это рати защита, солдаты за ней.
Фан Шу войско ведет и теперь выезжает
На четверке своих черно-серых коней.
И четверка вперед черно-серая мчится:
Боевая краснеет его колесница!
Верх – циновки, колчан – из тюленевой кожи,
В бляхах кони и вожжи в руках у возницы.

Отправляясь, они молочай собирали
И на новых полях, что запаханы год,
И на пашнях, лежащих у самых селений…
Фан Шу прибыл – он войско уводит в поход.
Все его колесницы, три тысячи счетом,
И драконы, и змеи в сверканье видны…
Фан Шу войско ведет и вперед выезжает;
Втулки в коже, в узорном ярме скакуны!
И звенят в удилах колокольчики звоном.
Фан Шу видим в одежды вождя облаченным,
Наколенники ярким багрянцем сияют,
И подвески бряцают[163] нефритом зеленым!

Быстро, быстро вперед устремляется сокол,
И до неба стремит он высокий полет.
Но садится и он и тогда отдыхает,
Фан Шу прибыл, он войско уводит в поход!
И его колесницы, три тысячи счетом, –
Это рати защита, солдаты за ней.
Фан Шу войско ведет и в поход выезжает,
Гонгиста ли бьет барабанщик звучней?[164]
Фан Шу, рати построив, им вымолвил слово,
Знаменит он, и речь и верна, и сурова.
Барабаны размеренно бьют наступленье,
И отбой барабанная дробь бьет нам снова.

Как вы, варвары цзинской земли[165], бестолковы –
Стать врагами посмели великой стране!
Фан Шу – старец великий, преклонный годами,
Силу дали советы его на войне.
Фан Шу войско ведет и теперь выезжает,
Толпы схвачены… Пленных к допросу ведут.
Без числа боевые идут колесницы,
В нарастающем грохоте снова идут,
Точно грома удары и грома раскаты.
Слово старца великого крепко и свято!
Прежде в дальних походах разбиты им гунны.
Смирны южные варвары, страхом объяты.