KnigaRead.com/

Сёсан Судзуки - Японская новелла

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сёсан Судзуки, "Японская новелла" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Как они и думали, лишь только спустились сумерки, Кэйга пришла в дом Уцуномии. Они стали развлекаться. Кэйга думала: “Что-то тут странно. Ведь Уцуномия — даймё, но совсем не такой человек, как я про него слышала. У него нет детей, семьи, в комнате он один, грубый какой-то. Слуги говорят громкими голосами, будто они — ровня хозяину. Очень странно”.

Она лежала не засыпая, обдумывая то, что увидела. Уцуномия же, напившись сакэ, только пришла ночь, тут же заснул, широко зевнул во сне и сказал: “Эй, подходи, покупай сельдь-иваси. Беги сюда, не жалей ноги, лучшая сельдь-иваси у Гэндзи-обезьяны из Исэ с побережья Акоги!” Кэйга все поняла. “Так вот в чем дело! Не даром все это с самого начала показалось мне странным! Не иначе как я дала клятву торговцу сельдью! Что же теперь со мной будет! Ведь скрыть невозможно, все станут говорить, что у меня связь с торговцем сельдью, что я грязная, воняю рыбой. Кто теперь пригласит меня! Придется мне постричься в монахини и уйти отсюда, куда глаза глядят!”

Она залилась горькими слезами. Слезинки упали на лицо Уцуномии, спросонья он подумал, что это дождь и пробормотал: “Что это, дождь. Эй, слуги, несите циновки!” Сказав это, он проснулся и огляделся кругом Лицо женщины было красным от горьких слез.

Какой стыд. Уцуномия вспомнил, что бормотал что-то во сне.

— Я много выпил, заснул не помня себя, кажется, я что-то говорил во сне. Почему ты не спишь?

Кэйга ответила:

— Что ты там бормочешь? Ты же торговец сельдью! Что я теперь стану делать? О, этот проклятый Нами! Все он!

— Я — судья Уцуномия, и я не знаком ни с одним торговцем сельдью. Первый раз слышу что-либо подобное!

После этих его слов Кэйга хотела выложить все начистоту, но, желая, чтобы он по-настоящему испытал стыд, стала спрашивать слово за словом.

— Сначала ты сказал во сне “побережье Акоги”. Отчего это?

Уцуномия ответил:

— Ах, вот оно что! Понимаешь, я в столице впервые, поэтому сёгун милостиво повелел всячески развлекать меня. Нет ничего редкого в собачьих бегах, или в стрельбе в цель, или в игре в мяч. Самое любимое развлечение в наше время — сочинение рэнга16. Сёгун, к тому же знает, что я люблю поэзию. Вот и устроили турнир по рэнга. Сасаки Сиро и Ханкай Сиродзаэмон разослали сообщение о турнире, и многие решили принять участие. А записывать стихи попросили младшего брата настоятеля Токудайдзи, тринадцатилетнего послушника, ученика настоятеля Сёрэнъина, всех превзошедшего изяществом письма. Ну так вот, сёгун первым сложил трехстишие, а дальше все один за другим стали прибавлять свои строчки, и когда прошли круг, последние строчки были такие:

В этой бухте опять и опять
Собирают дрова, варят соль.

Я сочинил так:

На побережье Акоги
Варят соль, собирают дрова.
И забрасывать сети
Рыбаки, как всегда, здесь готовы
И вытаскивать снова и снова.

Понимаешь, мне хотелось схватить самую суть этих строк, и я постоянно думаю об этом, наверное, поэтому я и говорил во сне “побережье Акоги”.

Выслушав это объяснение, Кэйга стала спрашивать дальше:

— Кроме этих слов ты еще сказал во сне “мост” — “хаси”17. Ну, а это почему?

— Ах, вот как! Что ж... Там были строчки:

Кто не знает этот мост,
Что связует берега.

Есть стихотворение, в котором говорится так:

Тот мост в Митиноку
Хотелось бы мне перейти,
Но сгнили подпорки,
И прервана связь берегов,
И больше не будет тех встреч.18

И еще есть такое:

Как смогу повстречаться
Здесь я скрытно с тобой, в Митиноку,
Как смогу перейти
Отонаси — Безмолвную реку
По мосту Сасаяки — Шептанье.

Я сначала собирался взять строчки одного из этих стихотворений, но решил, что всем столичным знатокам они известны, в них нет ничего редкого. И я вспомнил такую историю. Когда-то красавицу по имени Идзуми Сикибу20 посещал мужчина, которого звали Хосё. Они дали друг другу глубокую клятву.

Потом человек по имени Домэй-хоси тоже стал к ней ходить, и она и с ним обменялась любовной клятвой. Хосё узнал об этом и сказал как-то Идзуми Сикибу: “Напиши записку, как я тебе скажу”. Идзуми Сикибу спросила: “Какую записку ты хочешь, чтобы я написала?” “Такую: Я больше не встречаюсь с Хосё, приходи ко мне немедленно. Домэю от Идзуми Сикибу”. Идзуми Сикибу покраснела и сказала: “Нет, то что ты просишь, совершенно невозможно”. Хотя она так и ответила, но Хосё настаивал, и Идзуми Сикибу не могла больше сопротивляться, она написала записку, но, улучив момент, разломила палочку для еды — хаси на пять частей и послала их вместе с письмом.

Домэй-хоси посмотрел и подумал: “Странно, говорится, чтобы я тотчас же пришел, но к записке приложена палочка-хаси, разломанная на пять частей, это странно.

Помню, есть такое стихотворение:

Ах, этот мост!
И вправду мост.
Бывает случай на мосту:
Погибнуть можно на мосту,
Оплакать можно на мосту

Уж точно, здесь должен быть какой-то смысл. Все ясно! Там Хосё!”

Поняв это, Домэй не пошел на свидание, и тем спас свою жизнь. А помогло ему то, что он разбирался в поэзии. Я хотел придумать что-то малоизвестное, вот и думал об этом, поэтому вполне мог сказать во сне “хаси”.

После этого его рассказа Кэйга спросила:

— Пусть все так, но отчего вдруг ты мог бы сказать во сне “Гэндзи-обезьяна”?

Уцуномия ответил:

— Что ж, это вполне могло быть. Недавно в одном доме я был поражен темами стихов в рэнга: японские боги, буддизм, любовь, непостоянство всего живого, воспоминания. Так вот, были такие строки:

Как печально место это
Обезьяний пруд.

В связи с этим я вспомнил такую историю. Когда-то в древние времена император поклялся в любви женщине по имени Унэмэ, однако очень быстро забыл о ней. Унэмэ так страдала, что однажды в полночь вышла незаметно из дворца, бросилась в пруд Сарусава — Обезьянье болото — и погибла. Император был очень расстроен, когда вскоре, совершенно случайно, подошел к пруду Сарусава и вдруг увидел там мертвое тело Унэмэ. Тело подняли, император взглянул на Унэмэ, она была несказанно красива: шпилька из зеленой яшмы украшала ее прекрасные волосы, ее подведенные брови были как два новых месяца, а изящную фигуру покрывали водоросли из пруда. Глядя на нее, совершенно изменившуюся, император изволил милостиво сочинить стихотворение:

Любимой моей
Эти спутанные волосы
В Сарусава пруду
Драгоценными водорослями
Кажутся, и как это печально!21

Это стихотворение было взято темой. Известно, что позже принц Гэндзи, совершая паломничество к пресветлому божеству Касуга, посетил пруд Сарусава и вспомнил эту старинную историю о том, как утопилась Унэмэ. Там он процитировал это стихотворение, а потом, когда молился, прочел еще одно, автора которого не знал:

Ветви ивы сплелись
У пруда Сарусава,
И напомнили мне
Как во сне у любимой моей
Были спутаны длинные пряди.22

Я думал на эту тему, сочинял, поэтому вполне мог сказать и “Гэндзи”, и “обезьяна”. Знаешь, ты слишком надоедлива, перестань думать об этих глупостях, и засыпай.

— Ну, нет. Это еще не все. Ты сказал: “Покупай сельдь-иваси!” Отчего ты говоришь такое во сне, объясни!

Произнося эти слова, Кэйга не могла удержаться от смеха.

Уцуномия покраснел, “покупай сельдь-иваси”, это и вправду было слишком. Он постарался успокоиться, и стал объяснять.

— Я вполне мог сказать это во сне. Я думал о самом последнем стихе в рэнга:

Молился на горе,
Там, где чиста вода в скале
Родник — Ивасимидзу.

То, что придумывали на эту тему, было вовсе неинтересным. Я только что рассказывал тебе об Идзуми Сикибу. Так вот, однажды она ела иваси. Вдруг пришел Хосё. Идзуми Сикибу стало стыдно, и она торопливо спрятала рыбу. Хосё заметил, что она что-то прячет, но, конечно, он не мог представить, что это рыба-иваси, а решил, что это письмо от Домэй-хоси. “Что это ты так стараешься спрятать от меня?” Он допытывался очень настойчиво, и тогда она ответила стихотворением:

Во всей Японии
Не сыщешь человека, кто б не видал
Ивасимидзу
Праздник бога Хатимана23,
И кто не ел бы рыбы иваси.

Услышав это, Хосё успокоился и сказал так: “Рыба — настоящее лекарство, согревает кожу, у женщин улучшает цвет лица, нельзя осуждать того, кто ест рыбу”. После этого случая они полюбили друг друга еще крепче. Вообще-то эта тема правда необычна. Я много думал о ней, поэтому вполне мог сказать во сне “иваси”. Знаешь, милая, твоя настырность меня раздражает. Больше ни на какие твои вопросы я отвечать не стану.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*