Бади аз-Заман ал-Хамадани - Макамы
О враги Книги и хадисов[91], в чем вы сомневаетесь? Неужели вы над Аллахом, его чудесами и Посланником его насмехаетесь? Отступили от веры отступники, это ржавчина отвратительная, но ваше отступничество — более грязное и омерзительное. О вы, мужеложники из хариджитов[92]! Вы отстаиваете свое мнение и готовы сражаться за него!
А ты, Ибн Хишам, одну часть Писания ты принимаешь, другую же — отвергаешь! Я слышал, что ты приглядел из них дьяволицу и женился на ней. Разве не запретил вам Бог великий и славный брать из них себе близких друзей? Горе тебе! Неужели не мог ты сделать хороший выбор для своего семени и позаботиться о своем племени?
Потом он сказал:
— О Боже! Замени мне этих лучшими, чем они, и помести меня среди твоих ангелов!
Говорит Иса ибн Хишам:
Ни я, ни Абу Дауд не могли ничего ответить, мы ушли от него расстроенные, и мне казалось, что Абу Дауд огорчен своим поражением. Когда мы собирались расставаться, он сказал:
— О Иса! Клянусь твоим отцом, ну и разговор! А кого он имел в виду, упоминая о дьяволице?
Я сказал:
— Нет, клянусь Богом, я действительно думал посвататься к одной из них, но уверен, что никому не говорил об этом. Клянусь Богом, я этого не сделаю никогда!
Абу Дауд сказал:
— Богом клянусь, это не кто иной, как шайтан, упрятанный в маристан!
Мы воротились, нашли его и к нему обратились, желая все о нем разузнать, и стали вопросы ему задавать.
Он сказал:
— Может быть, вы предпочитаете выяснить мои взгляды на то, что вы отвергаете?
Мы ответили:
— Раньше ты был хорошо осведомлен о наших делах, а теперь не знаешь, что у нас на сердце. Объясни нам, кто ты, и открой нам свою тайну.
Он сказал:
Чудеса творить я мастер
И хитрец я беспримерный,
Я для правды — гроб надежный,
Я для лжи — загривок верный.
Ал-Искандари я родом,
Путешественник усердный.
ГОЛОДНАЯ МАКАМА
(двадцать пятая)
Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:
Как-то в Багдаде в голодный год я увидел компанию — точно звезды, озаряющие небосвод, и решился к ним завернуть — попросить поесть что-нибудь. Среди них был юноша шепелявый, щербатый, вертлявый. Он спросил:
— Что с тобой случилось?
Я ответил:
— Два обстоятельства сильно мешают мне жить: я бедняк, которого голод гложет, и чужеземец, который вернуться домой не может.
Юноша спросил:
— Какую из этих двух брешей ты предпочитаешь заткнуть сначала?
Я сказал:
— Голод, ибо он замучил меня изрядно.
Он спросил:
— Что ты скажешь, если на стол мы поставим всего понемножку: хлеба лепешку, крепкий уксус, который щиплет язык, свежие овощи, сочный шашлык с острой горчицей и вареную чечевицу, а к этому будет тебе дано финиковое вино. Подаст тебе все это тот, кто не будет затягивать обещание и испытывать твое терпение. Потом напоит он тебя вторично — виноградным вином отличным.
Или ты предпочитаешь компанию, где все приятны друг другу и кубки ходят по кругу, сласти и фрукты к себе манят, подушки покой сулят, повсюду светильники точеные, золоченые, музыкант по струнам ударяет искусно, глаза у него газельи, грустные.
Если же не захочешь ни того ни другого, что скажешь о мясе дичи степной, о рыбе речной, жареных баклажанах, приправах пряных, о нектаре кутруббульского винограда[93], о свежих яблоках прямо из сада, о мягком ложе у самой реки бурливой, шумливой и говорливой.
Я ответил:
— Я — раб всех троих!
— Я тоже стал бы им слугой, если б они существовали.
Я воскликнул:
— Да накажет тебя Бог! Страсти, отчаянием умерщвленные, ты оживил и снова их придушил. Из каких же скверных трущоб ты появился?
Он ответил:
Александрия — мой дом родной,
Чистотою род наш всегда блистал,
Но нынче глупость везде царит —
Вот и я коня ее оседлал!
ПРОПОВЕДНИЧЕСКАЯ МАКАМА.
(двадцать шестая)
Рассказывал нам Иса ибн Хишам. Он сказал:
Однажды, когда я разгуливал по Басре, гордый и довольный собой, дорога привела меня на площадь, где было полно народу. Все столпились вокруг проповедника, который говорил так:
— Вы не брошены, люди, без наблюдения, день последний грядет без промедления! Все вы войдете в могилу, так что готовьтесь, сколько позволят силы. Поистине, после жизни наступит возвращения час, вы собирайте к нему запас. Извинения нет, широкая вам открыта дорога, и против вас есть свидетельство строгое. С неба послано вам откровение, а в земных делах дано вам предупреждение. Ведь тот, кто по воле своей создал людей, — по своему повелению он истлевшие кости поднимет в День Воскресения. Жизнь земная — только стоянка на вашем пути и мост, который следует перейти. Кто разумеет, пройдет по нему и уцелеет, а кто на этом мосту медлит и прохлаждается, тот раскается. Вам ловушки расставлены и зерна рассыпаны — с обольщением надо бороться: кто соблазнится, тот попадется; тот, кто приманку подберет, — пропадет!
О, поистине, бедность — одежда Пророка вашего, вы ее надевайте, а богатство — наряд тиранов, его поскорее снимайте! Отступники высказывают сомнения ложные, мысли безбожные и обратили Коран в части[94]. После жизни — могила, поразмыслите здраво, ведь созданы вы не ради забавы. Остерегайтесь жара геенны, спешите к райской награде — она неизменна. Знание выше любых наслаждений, невежество — сквернейшее из всех положений. Поистине, хуже всех вы живете, если ученые у вас не в почете. Подчиненье имаму вас защитит — вы спасетесь, это надежный щит.
Есть два вида людей: учитель, который, как пастух, надзирает, и ученик, который трудности знания постигает. Остальные, как страусы, прячут голову под крыло, как животные, радуются, что с добычей им повезло. Горе высокому, которого низший одолевает, горе ученому, которым невежда повелевает.
Я слышал, что Али ибн Хусейн[95] стоял, проповедуя людям, и говорил: «О душа, доколе ты будешь земным наслаждениям предаваться, благами и радостями ее насыщаться? Неужели, эти блага любя, не думаешь ты о тех, кто ушел до тебя, о тех друзьях, которые скрыты землей, о тех родных, кто был оплакан тобой?»
В могилу сошли они, земля поглотила их,
И тлеют тела их в этом чреве безжалостном.
Дворы опустели, и дома их заброшены,
Гнала их судьба на смерть гонением яростным.
Покинули мир и все, что было накоплено,
Могила связала их союзом безрадостным.
Людей похищает судьбы рука, так бывало во все века. Сколько славных мужей сошло в могилу — как их тление изменило!
Усердно печешься ты о жизни сегодняшней.
Богатства побольше захватить ты стараешься.
Когда бы ты мог понять в своем неразумии,
Какой ты опасности при том подвергаешься!
И если в погоне за благами не думаешь
О будущей жизни — непременно раскаешься!
Поразмысли ты о народах сгинувших, о царях, эту землю покинувших, как времена их искоренили и превратности жизни погубили. Ты следов от них уже не увидишь, только рассказы о них услышишь.
Их кости истлевшие в земле обретаются,
Дворцы опустели их, жилища заброшены.
Покинули мир они и все, что накоплено,
И лишь терпеливому дано, что положено.
В подземном жилище нет меж ними общения:
От близких могилами они отгорожены.
А ветер безжалостный стирает следы могил:
Стоят, сиротливые, песком запорошены.
Был у этих людей почет и власть была, и друзей и помощников — несть числа. Было у них в жизни земной могущество, в решениях — преимущество. Дома они строили и крепости, собирали деньги и драгоценности —
Но разве спасут от смерти эти сокровища —
Ведь руку судьбы не отведешь ты подарками!
Не спрячут от гибели надежные крепости
С глубокими рвами и высокими арками.
Судьбу не отгонят ни уловки, ни хитрости,
Ни войско могучее атаками жаркими.
Бегите от жизни земной, от ее оков, от расставленных ею силков! Красотой она соблазняет вас, свои прелести выставив напоказ.
Ты видишь коварство этой хитрой красавицы,
И слышишь ты праведный призыв к отречению.
Трудись добродетельно, беги от беспечности,
Ведь к смерти ты движешься, плывешь по течению.
К земным не стремись благам, презренным и суетным, —
Лишь вред принесет тебе такое стремление!
Как может стремиться к земным благам человек разумный, как он может им радоваться бездумно, когда он уверен в их бренности?! Как удивителен тот, кто знает, что смерть неизбежно грядет, но, о ней не думая, набивает себе живот?!
