без автора - Сон в Нефритовом павильоне
Ян без долгих раздумий подхватил:
По весне эти слезы —
Слишком краток ей срок;
И мечтает стать морем
Простой ручеек!
Слива порадовалась, услышав сложенные им строки. Отбивая веером такт, она пропела только что родившееся стихотворение, и голос-ее слился с шелестом ветерка и журчаньем воды.
Тем временем министр Хо и гетеры сбились с ног, разыскивая Сливу. Она появилась совершенно неожиданно, когда все уже отчаялись найти ее: пришла хмельная, в помятой одежде, с немного сбитой набок прической. Гетеры, конечно, сразу поняли, в чем дело, но они не знали, с кем она весело провела время. Улыбнулись и начали дознание:
— Где это вы пропадали, госпожа Слива?
— Сегодня ведь у нас Проводы Весны, — улыбнулась та, — вот я и провожала ее!
Гетеры захихикали, а министр Хо заволновался.
— Как вы себя чувствуете?
— Неважно!
Министр много лет посещал зеленые терема и не мог не понять, что все это неспроста: красавица гетера явно изменилась.
Вскоре, однако, волнение, вызванное возвращением Сливы, рассеялось, и гетеры, напевая, отправились к мосту Прощания с Весной; следом потянулись молодые люди и министр со своими друзьями. Солнце уже садилось, веял легкий ветерок, журчал под мостом ручей, шелестели в руках у гетер красные флажки, тихую и печальную мелодию наигрывали свирели и флейты. Взойдя на мост, гетеры сняли с голов венки и закружились в плавном танце. Вдруг Слива говорит:
— В старое время был такой обычай: мужчины слагали стихи о весне, женщины перекладывали их на музыку и песней провожали весну. Что, если нам возродить сегодня этот обычай?
Министр Хо вздохнул.
— Прекрасная мысль, госпожа Слива. Но только день-то уже на исходе, праздник подходит к концу, успеем ли мы сочинить песню?
Слива в ответ:
— Цао Чжи сочинял прекрасные стихи за семь шагов! Попробуйте и вы сделать то же. Сейчас я сделаю семь шагов, а вы призовите на помощь все свои таланты.
После этого гетера подобрала красную шелковую юбку, сделала семь шагов и остановилась прямо перед министром Хо. Тот даже покраснел.
— Я сдал государственный экзамен много лет назад и уже разучился слагать стихи, не ждите их от меня!
Слива обошла всех почтенных мужей в поисках хотя бы одного обладающего поэтическим даром — но не нашлось среди них ни одного, которого можно было бы сравнить с Юань Ху. Министр не смог скрыть своей радости от того, что не он один такой бесталанный.
— Что ж, раз здесь нет Ли Бо, незачем и Ян-гуйфэй держать тушечницу! — рассмеялась Слива.
Она обвела взглядом стоящих перед нею юношей, делая вид, будто вспоминает, всем ли она сделала предложение, а затем неспешно направилась к одному из них, в бирюзовом халате и черной шляпе, с румяным лицом, которое подобно лотосу, окропленному росой. Юноша смотрит в воду, опершись на перила моста, и как будто не видит приближающейся к нему красавицы.
А та подошла к нему и звонким голосом спрашивает:
— А что скажете вы, молодой господин?
Тот поднял голову и с недоумением посмотрел на Сливу, а она продолжает:
— Сложите нам, прошу вас, стих, посвященный Проводам Весны!
Юноша улыбнулся, взял кисть, обмакнул ее в тушь и мигом написал что-то на красной юбке гетеры: он сделал это так быстро, что молния не успела бы сверкнуть, так изящно, что ему позавидовали бы взлетающий Дракон или танцующий Феникс! Министр Хо попросил ее показать сочинение, она подошла к нему, и он прочитал:
Красную пыль красных холмов
Не успеваю с лица вытирать.
Весну проводили, но, знаю,
Она повернула вспять.
Весна не ушла — осталась,
Сказать наверно могу!
С нами она, взгляните
На Сливы-цветок-в-снегу!
Министр Хо прочитал и изменился в лице от досады. А юноша был, конечно, молодой Цзи-син. Восхищенные его поэтическими талантами и очарованные его наружностью, обитательницы зеленых теремов обступили его, наперебой подставляя ему свои юбки и умоляя написать на память хоть что-нибудь. Ян, бормоча что-то себе под нос, исписывал стихами шелка. Больше семидесяти стихов записал он на нарядах гетер и тут заметил, что одна гетера сидит ко всему безучастная.
Удивленный, он подозвал ее и спрашивает:
— А вы разве не любите стихи?
Опустив голову, гетера молчала. Ян внимательно ее оглядел: легкие пушистые волосы, красивое чистое лицо, она похожа на белоснежный лотос в голубой озерной воде, на пахучий полевой цветок. Но одета буднично, и юбка ее не очень годится для письма.
Ян улыбнулся.
— «Старому халату не пристало водиться с шерстяной накидкой!» — эту поговорку вы вспоминаете? Не беспокойтесь, у меня есть стихотворение и для вашей юбки!
Незнакомка вдруг заплакала.
— Это не моя юбка!
Ян поначалу опешил, а потом спросил, как ее зовут.
— Называют Ледышкой!
— А лет вам сколько?
— Четырнадцать.
Ян подумал: «Она очень красива, но у нее нет покровителя. Почему бы это?!» Онподнял кисть и на мгновение задумался.
Гетеры зашептались:
— Вечно эта Ледышка корчит из себя недотрогу да вертится под ногами у гостей. А сегодня на нее просто смотреть противно!
Разобрав их слова, Ян стащил с себя рубаху, велел Ледышке подержать ее и на белом полотне начертал, не отрывая кисти:
Скромно лотос-цветок
Распустился в горах;
Безуханный, росой не омыт,
До чего ж он красив!
Жаль, уходит весна,
А ведь лотос в мечтах
Поравняться хотел
С красотой вешних слив!
— У тебя нет своей юбки, дарю тебе рубаху со стихами. А ты чем меня отблагодаришь? — спросил он.
Бросив на юношу смущенный взгляд, гетера отвечала:
— Вы сложили стихи, а я спою на них песню!
Она подняла голову и запела: звук, чистый и звонкий, задрожал в воздухе, словно натянутая струна под пальцами музыканта. Все замолкли, завороженные. А Ледышка допела последнюю строку, и тотчас все наперебой принялись ее хвалить:
— Это просто чудо, как вы поете!
А Слива заторопила подруг: пора заканчивать праздник. Гетеры бросили в ручей свои веночки, и растекся по воде благоуханный аромат, словно на берегах ручья расцвели Персиковые сады Улина,[451][452] словно с горы Пэнлай приплыли сюда пятицветные облака небожителей. Гетеры запели обрядовую песню, Мелодия ее взмыла в небо и полетела над ручьем, не видимая никому, несущая прощальный привет уходящей весне. Затем все разбежались кто куда, распевая «Ароматные травы», и начали собирать цветы — кто найдет цветок, которого не окажется ни у кого другого, тому честь и хвала. Эта игра называется Встреча с Летом. Только Ледышка не участвовала в развлечениях, робко сидела и молчала.
Яну стало жаль ее. Он подошел к ней и говорит:
— Проводы Весны и Встреча с Летом — хорошие праздники. Отчего же ты сторонишься подруг, не веселишься вместе со всеми?
Ледышка в ответ:
— Мы провожаем весну, но не знаем, куда она уходит. Мы встречаем лето, но не знаем, откуда оно является. Мы не задумываемся над тем, куда девается все старое и откуда берется все новое. Мы проводили весну и здесь же встречаем лето, только что грустили и вот уже веселимся. А мне так тяжко на душе!
Услышав ее слова, Слива усмехнулась и подняла только что сорванную орхидею.
— Цветы весны и цветы осени прекрасны всегда! Да и что делать в праздники, если не развлекаться, не гулять и не веселиться?!
Ян улыбнулся, ведь каждая по-своему была права, однако ему в душу почему-то запали слова Ледышки.
Наступил уже вечер, и все стали собираться по домам. Среди столичных юношей, принимавших участие в развлечениях, были два удальца — Лэй Вэнь-цин, внук прославленного воина Лэй Тянь-фэна, и Ма Дэн, сын храбреца Ма Да. Оба — отчаянные гуляки, завсегдатаи зеленых теремов, ставших для них вторым домом. Их, как и прочих, поразил талант Цзи-сина, а когда вечером они увидели его верхом на белоснежном скакуне, восхищение их превзошло все границы.
Лэй Вэнь-цин говорит Ма Дэну:
— Это конь госпожи Хун, наложницы князя Яна. Значит, этот парень не кто иной, как Цзи-син, четвертый сын князя. Отец мой давно уже расхваливает его, ставит мне в пример. Да он и в самом деле молодец!
Проезжая мимо терема Сливы-в-снегу, они окликнули хозяйку:
— Госпожа Слива! Вы не знаете случайно того парня, который сочинял стихи на мосту Прощание с Весной?
Гетера деланно улыбнулась.
— Откуда мне, скромной, знать такого достойного господина?
Лэй Вэнь-цин тогда говорит:
— По-моему, это Цзи-син, четвертый сын князя Яна! А разве вам, самой знаменитой гетере в столице, не хочется познакомиться с таким талантом?
И тут к ним присоединился один беспутный малый по имени Чжан Фэн, которого в зеленых теремах звали обычно Чжан Ветер, и он громко произнес:
