Поэтическая антология - Манъёсю

О померанцы, расцветающие в мае,
Хочу, чтоб вечными цветами были вы.
Кукушка, говорят, живет меж вами,
И если б прилетела петь сюда,
Ведь не было бы дня, чтоб пенья не слыхали!

О, если бы цветы прекрасных оти,
Что нижут жемчугом,
У дома посадить,
Тогда кукушка горная, быть может,
Лишь у меня искала бы приют.

Лишь поселился я
Средь распростертых гор,
Кукушка стала прятаться в деревьях:
То вдруг вспорхнет, то скроется опять
И каждый день кукует возле дома!

Кукушка,
Что на сердце у тебя?
Ведь месяц весь, пока цветы татибана
На нить, как жемчуг, нижут, прилетаешь
И громко плачешь около меня…

Кукушка,
Если средь ветвей цветущих оти
Ты поселишься, прилетев сюда,
Цветы их опадут и всем казаться будет,
Что падают на землю жемчуга…

Кукушка,
О, когда бы ты сейчас
Вдруг прилетела и запела, словно летом,
Я думаю, что тысячи веков
Из века в век передавали бы об этом.

Пролетев распростертые
Горы, долины,
На холме, средь весенних полей,
Всюду, всюду теперь раздается
Соловьиная трель!

О, слышен ли, как раньше, аромат
Цветов татибана, что распустились здесь?
Наверно, от дождя,
Что нынче ночью лил,
Когда кукушка пела, он исчез…

Кукушка, голос твой ночами сладок мне.
Расставить бы здесь сеть,
Чтоб ты в нее влетела,
Пускай тогда увяли бы цветы,
Ты все равно бы здесь, не умолкая, пела.

В саду, где красотой сейчас сверкают
У померанцев распустившихся цветы,
Сказали люди мне: “Кукушка распевает”.
Хочу расставить сеть,
Чтобы не скрылась ты.

Прекрасна в зелени листвы столица Нара.
И пусть теперь она уже не та,
Но все равно —
Ведь прежняя кукушка
Поет, как и в былые времена.

Пусть люди думают, что это старый дом,
Где плачет удзура,
Я не скажу ни слова —
Ведь все равно цветы татибана
Сверкают красотой и у такого дома.

Вот месяц наступил, когда цветами
Какицубата
Красят все шелка,
И рыцари, надев свои доспехи,
В поля охотиться идут.

Когда бы до седин таких же белых,
Как этот белый снег,
Я мог служить
У государыни моей великой,
Какой я был бы гордый человек!

Когда увидел блеск дворца,
Подобно блеску
Выпавшего снега,
Что Поднебесную собой покрыл,
О, как же горд я этим блеском был!

Совсем не видно троп между горами.
Где тут гора?
Не различат глаза.
Позавчера, вчера, сегодня
На землю падал снег и все от взоров скрыл.

В начале года,
Что сейчас настал,
Раз снега выпало повсюду много,
Приметой это служит нам
Обилия и плодородья года.

О, сколько ни смотрю на белый снег,
Летящий с неба так, что все сверкает
Снаружи и внутри великого дворца,
О, сколько ни гляжу и ни любуюсь —
Я мог бы любоваться без конца…

Молясь о том, чтоб был счастливым ты,
Ушедший в дальний путь,
Где изголовьем служит одна трава,
С вином святым сосуд
Поставила я близ своей постели…

О, если впредь
Вот так же, как сейчас,
О милом буду тосковать в разлуке,
Что делать мне? Не знаю, как мне быть?
Ведь нету выхода из этой муки.

Ах, тебя, что в путь ушел далекий,
Вижу в сновиденьях
Каждый раз,
Оттого что словно заросли густые
Одинокая моя любовь.

Пока в дороге он,
О боги дальних стран,
Любимого, что там путей не знает
И к странствованию сердцем не привык,
Не обойдите милостью своею.

Из-за тебя дурная слава мне досталась,
И я предметом стала пересуд,
Что поднялись горой;
Любовь, что оборвалась,
Теперь как заросли густые вновь…

Как соль, что выжигают люди,
Не расставаясь с берегом
В Сума,
Как эта соль,
Любовь моя горька.

Я продолжаю жить,
И только оттого,
Что встретиться с тобой мечтаю снова,
Я жизнь, непрочную, как белая роса,
На годы долгие продлить еще готова.

Лучше бы я умерла,
Наступил бы покой.
О, если я долго
Очей не увижу твоих,
Должно быть, в отчаянье страшном я буду тогда.

Как скрытое густой травой болото,
Была любовь моя и стала так сильна,
Что из глубин она, как белая волна,
На волю вырвалась…
И люди все узнали.

Ах, часто, часто ты уходишь в путь,
Где только травы служат изголовьем,
Ужели будет только так всегда —
Я буду провожать тебя
И, оставаясь, ждать с тоскою и любовью?

Не знаю я ни месяца, ни дня,
Когда вернешься ты,
Ушедший в путь далекий,
Где изголовьем служит страннику трава,
И что мне делать, я не знаю…

Неужели без всякой надежды
Суждено мне томиться любовью?
Ночью черной,
Как ягоды тута,
Даже шнур развязать не придется?..

Напрасно думала я —
Если будет любимый мой
Жить поблизости от села,
Тосковать я не стану о нем…
Ох, и каюсь я в этом теперь.

На руки, что любимый мой сжимал
И говорил мне, сердце открывая,
Что тысячи веков любовь живет такая, —
На руки те гляжу, об этом вспоминая,
И не могу сдержать своей тоски!

Пускай среди долин далеких,
Где пенья соловья не слышно никогда,
Я буду брошена в костер,
Умру сожженной,
Я все равно тебя не перестану ждать!

Вот цветы на соснах, соснах — “мацу”,
“Мацу” значит “жду”, но все равно
Сколько тех цветов ни расцветает,
Милый о свиданье не мечтает —
И напрасно расцветают те цветы…

Пошел мой друг в осенние поля
Взглянуть, как высоки колосья риса,
И вот вернулся,
Принеся с собой
Охапки оминаэси душистых.