Поэтическая антология - Манъёсю
3833
Песня принца Сакаибэ, воспевающая разные вещи
Эх, когда б имел я бранный меч,
Чтобы тигра злого оседлать,
Миновать скорее Фуруя
И в пучине темно-голубой
Победить дракона и вернуться с ним.
3834
{Неизвестный автор}
Зреет наси, нацумэ за ним,
Просо ава вслед за просом посевным,
Плющ ползучий встречу новую сулит,
И как знак, что мы увидимся с тобой,
Аухи зацвел — “свидания цветок”.
3835
Песня, преподнесенная принцу Ниитабэ
Вот что слышал и рассказывал об этой песне некий человек. Однажды принц Ниитабэ отправился гулять по столице и, увидев пруд Кацумата, преисполнился восхищения.
Возвращаясь домой, не в силах сдержать свой восторг, он тут же стал рассказывать об этом своей приближенной.
“Сегодня я гулял и любовался прудом Кацумата. Прозрачная вода наполняла доверху пруд, и лотосы сверкали белизной. Об этой красоте невозможно рассказать словами”,— так сказал он, и его приближенная тут же сложила эту шуточную песню и пропела ему:
3836
Песня {ученого мужа царедворца Сэна Гёмона} высмеивающая льстецов
Как средь гор Нараяма
Лист конотэкасива
Этой стороной и той
Вертится во все концы,
Так обычно и льстецы.
3837
Из вечного неба
Пусть дождь бы пролился!
Я хотел бы увидеть, как на лотоса листьях
Заблестела бы жемчугом
Светлая влага.
Вот что передают и рассказывают об этой песне. Жил один стражник. Был он очень умелым в искусстве сочинять песни.
Однажды в главном управлении провинции устроили угощение и созвали на пир чиновников. Беря яства, все клали их вместо блюда на листья лотоса. Собравшиеся много пили, ели, и не было конца песням и пляскам. И вот подозвали они стражника и сказали ему: “Сложи-ка ты песню об этих листьях лотоса”. В ответ на их просьбу он и сложил эту песню.
3838–3839
Две песни без всякого смысла
3838
Вот вам шишка на седле
У быков,
Что в сугуроку есть игре,
Выросла громадная на лбу
Той, которую женой своей зову.
3839
Рыба хио мелкая висит
В Ёсину средь гор,
Где груда глыб лежит,
Из которых я фундоси мастерю
Милому, что мужем я зову.
Об этих песнях рассказывают, как однажды принц Тонэри обратился к своим слугам и сказал: “Тому, кто сочинит нелепые песни, без смысла, я дам денег и шелка”. И тогда Абэ Коодзи, старик из стражи, сложил две эти песни и поднес принцу. За это ему были пожалованы деньги — две тысячи мон.
3840
Песня Икэда, высмеивающая Омива Окимори
Как в буддийских храмах здесь
Женский черт голодный есть,
Говорил он: “Омива —
Черт мужской, такой, как я.
Мужем сделаю его и рожу ему дитя”.
3841
Песня Омива Окимори, сложенная в ответ и высмеивающая [Икэда]
Коль тебе для статуй будд
Киновари мало, друг…
Там, где есть вода в пруду…
У Икэда с носа ты
Позаимствуй красноты!
3842
Шуточная песня Хэгури [Хиронари]
Дети милые, я вас прошу,
Не косите вы зеленую траву —
Пышным колосом тадэ цветут…
Вы у Ходзуми, что служит при дворе,
Срежьте травы, что под мышками растут!
3843
Песня Ходзуми, сложенная в ответ
Ах, скажите, где найти мне холм,
Чтобы красной глины мог я взять?
…“Где циновки сложены горой…
Там у Хэгури с верхушки носа ты
Позаимствуй нужной красноты”.
3844
Шуточная песня о черном цвете
Черный, как ягоды тута,
Большой вороной из Хида,
Каждый раз, как смотрю на тебя,
Каждый раз вспоминается мне
Небольшой вороной из Косэ.
3845
Ответная песня
Оттого что Хадзи наш Сибимаро
Мастерит коней и кони у него
Цвета белого — другого цвета нет,—
Он, понятно, хочет видеть
Черный цвет.
Вот что об этих песнях передают и рассказывают. Был придворный страж Хадзи Мимити по прозвищу Сибимаро. И был в то же время придворный страж Косэ Тоёхито по прозвищу Муцукимаро. У Косэ и у асоми Хида кожа была черного цвета. И поэтому Хадзи Мимити сложил шуточную песню о них.
Тогда Косэ Тоёхито, услышав ее, тут же сложил в ответ песню, отплатив ему также насмешкой.
3846
Шуточная песня, высмеивающая монахов
Вместо леса пышной бороды
У монахов лишь пеньки одни торчат.
Можешь привязать к пенькам коня,
Да не дергай сильно впопыхах:
Заревет от боли наш монах.
3847
Ответная песня монаха
Мой светлейший господин,
Ты не смейся надо мной:
Сельский староста придет
Да потребует оброк,—
Зареветь и твой настанет срок.
3848
Песня, сложенная во сне
Рис с полей, где рыскал зверь,
С нововспаханных земель,
Положили на хранение в амбар.
Ох, сушили, засушили зря.
И с тобою так, любовь моя.
Вот что известно об этой песне. Имибэ Куромаро в звании обито увидел во сне, что он сложил песню о любви и послал ее другу. Проснувшись, он попытался прочесть ее, и она выглядела так, как приведена выше.
3849–3850
Две песни, в которых выражено разочарование и сожаление о бренности этого мира
{записаны на Ямато-кото в буддийской часовне храма Кавара}
3849
Жизнь и смерть —
Два моря на земле —
Ненавистны были вечно мне.
О горе, где не достигнет их прилив,
Я мечтаю, чтоб уйти от них.
3850
Ах, во временной сторожке дел мирских,
В этом мире бренном и пустом
Все живу я и живу…
До страны грядущей как смогу дойти?
Неизвестны мне, увы, туда пути…
3851
Когда бы сердцем был в краю таком,
Где нету лжи
И царствует природа,
Тогда, наверное, гора Хакоя
Мне ближе бы видна была.
3852
Там, где ловят чудище-кита, — Море. Разве знает смерть оно?
Горы, разве знают смерть они?
Но придется умереть и им.
У морей с отливом убежит вода,
На горах завянут листья и трава…
3858–3854
Две песни, высмеивающие исхудавшего человека
3853
Я тебе, Исимаро,
Вот о чем сказать хочу:
Знай: от летней худобы
Хорошо, твердят, ей-ей,
Наловить и есть угрей.
3854
Хоть худым-худой, но все равно,
Лишь бы только жив был — не беда.
Только, милый мой Исимаро, смотри:
Ты, ловя в реке своих угрей,
С ними сам от нас не уплыви.
По поводу этой песни известно, что был человек по имени Ёсида Ою, по прозванию Исимаро. Он был сыном Ёсида Ёроси. Он очень исхудал. Как бы много ни ел, он всегда казался голодным. Поэтому Отомо Якамоти сложил эти песни, вышучивая его.
3855–3856
Две песни о разном, сложенные принцем Такамия
3855
Где глициния цветет,
Там же, с ней переплетясь, растет
Плющ вонючий,
Нет ему конца,
Как и нашей службе для дворца.
3856
Ворон, что зерно клевал
В поле, где пахал брахман,
Из-за вспухших глаз
На конец копья уселся
И теперь торчит на нем.
3857
Песня о любви к мужу
Пусть я ем,
Но все невкусно мне,
Пусть гуляю я,
Но нет покоя мне.
Красноликий мой,
Любовь твою ко мне
Не могу забыть я и во сне.
Вот что об этой песне передают и рассказывают. Одна женщина из личной свиты принца Саи была занята во дворце и не могла встретиться со своим мужем. Стремясь к нему всем сердцем, она сильно тосковала о нем. Однажды ночью во дворце ей приснилось, что она встретилась с ним. Когда она проснулась и не нашла мужа рядом, она залилась слезами и пропела эту песню громким голосом. И принц, услышав песню, разрешил ей, говорят, с тех пор никогда больше не ночевать во дворце.
3858
Если б силу мощную любви,
Мной проявленной за эти дни,
Всю собрать
И требовать наград,
Пятый ранг мне при дворе могли бы дать.
3859
