Амвросий Феодосий Макробий - Сатурналии
Пастухов народ бредет большой.
Несущий чашу плющевую с молоком.
Покой от их трудов - лозы прекрасный сок.
(14) Это [сказано] о кимбии. [Теперь], поскольку выше мы сказали, что канфар является и видом бокала и [видом] судна, [это] следует подтвердить примерами. И [канфар] как бокал - вещь известная даже от самого Вергилия, который весьма удачно предназначает [этот] особенный бокал Либера-отца Силену. Но мы должны показать, как мы выше пообещали, что его по обыкновению также представляют в виде судна. (15) [Так], Менандр [сказал] в "Судовладельце":
Пришел, избегнув бездны он Эгейской,
И нами любимый, о Стратон, и кстати.
О сыне, столь счастливом и спасенном,
И золотом канфаре баю я тебе.
О каком?
О судне. Бедный, ты меня не понимаешь!?
(16) [Перейдем к скифосу]:
И священный скифос наполнил десницу [8, 276].
Скифос настолько является бокалом Геркулеса, насколько канфар - бокалом Либера-отца. Старинные ваятели не без основания делали [изваяния] Геркулеса с бокалом, а иногда [изображали его] шатающимся и пьяным, не только потому, что считают, что этот герой был любителем выпить, но также потому, что существует древнее предание, будто Геркулес, плывший на бокале, как на корабле, преодолел бесконечные моря. (17) Но и о том и о другом обстоятельстве позвольте мне привести [лишь] немногое из греческой древности. И давайте я умолчу [о том], что этот герои был многопьющим, о чем повсюду известно: это - не темный вопрос, потому что и Эфипп в "Бусириде" выводит Геркулеса, так говорящего:
Не знаешь меня, тиринфийца, родом бога
Из греков? Вечно пьяные, они и споры
Ведут о разном. Их за то винят всегда.
(18) Есть также рассказ [о том], что около Гераклеи, основанной Геркулесом, было какое-то, совсем почти неизвестное племя людей по имени киликраны, образованном от [слова] килик, каковой вид бокала мы называем "калик", изменив одну букву.
(19) [О том] же, что Геркулес приехал на Эритею, то есть приплыл на остров [у побережья] Испании на бокале, и Паниасий, выдающийся писатель [среди] греков, рассказывает, и Ферекид является сторонником [того же]. Я не склонен приводить их слова, потому что они ближе к сказанию, чем к истории. Но я думаю, что Геркулес переплывал [через] моря не на бокале, а на корабле, у которого было название "скифос", так [же], как выше мы утверждали, что канфор, и кархессий, и кимбии, произведенные от [названия] кимб,все это - наименования кораблей.
(22 , 1) Иногда Вергилий заимствует также [собственные] имена из древнейших повествований греков. Вы знаете, что одну из спутниц Дианы зовут у него Опис. Это имя, пожалуй, повсюду считается опрометчиво данным или даже придуманным не знающими [того], что хитрый поэт пожелал приписать прозвище, которое было предназначено самой Диане старинными греческими писателями, ее спутнице. (2) Впрочем, Вергилий так описывает:
В горних чертогах меж тем Латония так обращалась
К Опии быстрой, одной любимой деве подруге
В свите священной ее, и из уст печальные гласы
Так издавала... [11, 532 - 535].
И ниже:
Тривии страж, между тем, уж давно на горных вершинах
Опия [дева сидит]... [11, 836 - 837].
(3) [Итак], он говорит, что Опис - спутница и подруга Дианы. Но послушайте, откуда взял это имя Вергилий, который, как я [уже] сказал, похитил эпитет самой богини и приложил к ее подруге.
(4) Превосходный поэт Александр Этолийский в книге, которая озаглавлена "Музы", сообщает, с каким старанием эфесский народ, так как Диане был посвящен храм, позаботился, пообещав награды, чтобы бывшие тогда даровитейшими поэты сложили разнообразные песнопения в [честь] богини. В этих стихах Опис была названа не спутницей Дианы, а самой Дианой. (5) Говорит же он, как я сказал, об эфесском народе [следующее]:
Он ведь, прослышавший точно о том. что грекам известен
Славный тот Тимофей, песен знаток и кифаред,
Терсандра сын, дозволил славному мужу за тысячу
Снглов тех золотых дивную ту самую
Опис в гимне воспеть, богиню стрел быстролетящих.
Там. в Кенхреях, дом почетный имеет она.
И затем:
И Лепюннды богини вспомнил дела забытые.
(6) [Из этого] явствует, если я не ошибаюсь, что Опис [здесь] названа Дианой и что он перенес это имя на ее спутницу из-за [своей] чрезмерной учености.
(7) [Возьмем еще стихи]:
Все оттуда ушли, алтари и храмы покинув,
Боги, [которыми царство держалось] [2, 351 - 352].
Отчего Вергилий такое сказал, ни один [человек] не старается узнать. Однако установлено, что он заимствовал [это] у Еврипида, который в пьесе "Троян - ки" выводит Аполлона это [вот] говорящего, когда Троя была захвачена:
Я покидаю славный Илион. {79}
{79 Еврипид. Троянки, 25. Пер. С. Шервинского. См.: Еврипид. Трагедии. Т. 2. С. 567.}
Эти стихи показывают, откуда Вергилий присвоил [выражение], что боги ушли из уже взятого города.
(8) И это, о чем [тут] он говорит, не обходится без влияния греческой старины:
Иова сама с облаков быстролетное пламя метнула [1, 42].
Ведь Еврипид выводит Минерву, требующую от Нептуна ветров [как оружия] против греческих кораблей и говорящую, что он должен [это] сделать, потому что [так уже] поступил Юпитер, от которого [она] получила молнию для противодействия грекам.
(9) Вергилий не допускает того, что Пан заманил Луну в высокую рощу подношением белоснежной шерсти, высказываясь [об этом так]:
Редкостным белым руном - коль тому позволительно верить [Георг. 3, 391], -
и так далее. В отношении этого места Валерий Проб, превосходнейший муж, замечает, что он не знает, к какому сочинителю он отнес бы эту историю или сказание. (10) Я удивляюсь, что такой муж уклонился от [отыскания] этого. Ведь источник этой истории - поэт Никандр, которого Дидим, самый образованный из всех грамматиков, и какие есть, и какие будут, называет любителем сказаний. Зная это, Вергилий [потому и] присовокупил: "коль тому позволительно верить", - [и] таким образом, признает, что он обратился к сочинителю, склонному к сказаниям.
(11) В третьей книге ["Энеиды" обыкновенно] бегло читают [один стих], а откуда [он], возможно, переведен, узнать не пытаются. [Вот он]:
То, что Фебу отец всемогущий, а мне - Феб-Аполлон
Предвозвестили... [3, 251 - 252], -
и прочее. (12) Что касается таких мест, то грамматики, оправдывая свою неосведомленность, приписывают эти находки больше дарованию, чем учености Марона, и не говорят, что он заимствовал [их] от других, чтобы не быть вынужденными называть источники. Но я утверждаю, что именно в этом [стихе] он следовал ученейшему поэту Эсхилу, самому выдающемуся сочинителю трагедий, (13) который в пьесе, озаглавленной на латинском языке "Жрецы", восклицает:
Благопоспешны будьте! Зевс, отец богов,
Свои влагает Локсию вещания. {80}
{80 Эсхил. Жрецы. 53 (86) // Эсхил. Трагедии. С. 275.}
И в другом месте:
[Вступил четвертым ] Локсий [во святилище ]
Пророком Зевса: отчее [вещает сын]. {81}
{81 Эсхил. Эвмениды, 18-19 // Там же. С. 162.}
(14) Разве [не] стало ясно, что [именно] оттуда Вергилий взял [то], что Аполлон пророчествует об изрекаемом ему Юпитером? Неужели вы [не] убедились, что Вергилий не может {82} быть понят и тем, кто не постиг звучания латинской речи, и тем, кто не усвоил греческую науку с предельной полнотой?
{82 У издателя стоит поп potest, что не соответствует возможному здесь accusative cum infinitivo, тем более что далее в этой фразе в аналогичном случае стоит nес... posse. Поэтому мы посчитали non potest за non posse.}
(15) Ведь если бы я не боялся вызвать [у вас] отвращение, я мог [бы] наполнить [целые] свитки [сведениями] о том, что он перенес [к себе] из основательнейшей учености греков. Однако [и уже] сообщенного будет достаточно для доверия изложенным вопросам". {83}
{83 После этих слов издатель приводит то, что прибавлено к ним в рукописях: «Он завершает [книгу] о том, что Вергилий взял от греков. О том, что Марон перенял от старых латинских [поэтов, последует]» (р. 345).}
Книга шестая
(1 , 1) Тут Претекстат говорит: "Дивным образом Евстафий изложил [нам то], что Вергилий включил в свои песнопения из греческой древности. Но мы помним, что высокоученейшие мужи среди всех [людей] нашего поколения, Фурий и Цецина Альбины, обещали, что они сообщат [о том], что Марон заимствовал также из древних римских писателей. Теперь время напоминает, что [пора это] сделать".
(2) И так как всем было угодно то же [самое], тогда Фурий Альбин [стал говорить]: "И хотя я боюсь, что, намереваясь показать, как много наш Вергилий преуспел благодаря чтению древних [римских писателей] и какие от всех [них] взял красоты или какие из разных [сочинений] украшения ради изящества своих песнопений, дам повод для порицания или невежественным, или злонамеренным [людям], осуждающим использование чужого таким [великим] мужем и не понимающим, что это - плод чтения, что [он] подражает тому, что ты одобрил бы у одних [поэтов], и тому, чем больше всего восхищался бы в высказываниях других, чтобы путем уместного заимствования извлечь для себя какую-нибудь пользу, что часто делали и наши, [заимствуя] как у греков, так и у своих, и выдающиеся из греков, [перенимая] у своих.
