Гай Катулл - Книга стихотворений
101
Брат, через много племен, через много морей переехав,
Прибыл я скорбный свершить поминовенья обряд,
Этим последним тебя одарить приношением смерти
И безответно, увы, к праху немому воззвать,
Раз уж тебя самого судьба похитила злая, -
Бедный, коль на беду отнят ты был у меня!
Ныне же, как нам отцов завещан древний обычай,
Скорбный обряд совершу, - вот на могилу дары;
Пали росою на них изобильные братнины слезы.
Их ты прими - и навек, брат мой, привет и прости!
102
Ежели есть человек, хранить умеющий тайны
Друга, которого он честную душу познал,
Я, мой Корнелий, таков, святому закону причастен, -
Можешь отныне меня ты Гарпократом считать.
103
Лучше отдай мне, Силон, мои десять тысяч сестерций
И сколько хочешь потом будь и заносчив и груб,
Если же любишь деньгу, тогда перестань, умоляю,
Сводником быть и притом груб и заносчив не будь.
104
Значит, веришь и ты, что я мог оскорбленьем унизить
Ту, что мне жизни милей и драгоценнее глаз?
Нет, - а если бы мог, не пылал бы столь гибельной страстью.
Ты же, совсем как Таппон, призракам верить готов.
105
Тщетно пытается хрен на Пимплейскую гору взобраться;
Вилами тотчас его музы оттуда спихнут.
106
Каждый, кто с крикуном красивого мальчика видит,
Скажет: как жаждет юнец, чтобы купили его!
107
Если что-либо иметь мы жаждем и вдруг обретаем
Сверх ожиданья, стократ это отрадней душе.
Так же отрадно и мне, поистине злата дороже,
Что возвращаешься ты, Лесбия, к жадному мне.
К жадному ты возвращаешься вновь, и сверх ожиданья;
Ты ли приходишь, сама! Ярко отмеченный день!
Кто же сейчас счастливей меня из живущих на свете?
Что-либо можно ль назвать жизни желанней моей?
108
Если народ, о Коминий, твою седовласую старость
С пятнами мерзостных дел казнью пресечь порешит, -
Прежде всего твой язык, враждебный достойнейшим людям,
Вырвут и тут же швырнут коршуну в жадную пасть.
Вынут глаза - пожрет их глоткою черною ворон,
Потрох псы поедят, всё, что останется, - волк.
109
Ты безмятежную мне, моя жизнь, любовь предлагаешь -
Чтобы взаимной она и бесконечной была.
Боги, сделайте так, чтоб могла обещать она правду,
Чтоб говорила со мною искренно и от души,
Чтобы могли провести мы один навсегда неизменный
Через всю нашу жизнь дружбы святой договор.
110
Мы, Авфилена, всегда хороших подруг восхваляем, -
Уговорившись, они плату законно берут.
Ты же, сперва обещав, ничего не дала мне, ты - недруг!
Взять и оставить ни с чем - это уж злостный обман.
Честная выполнит долг, стыдливая не обещает,
Но, Авфилена, вперед деньги у всех забирать
И оставлять ни при чем подобает развратнице жадной,
Что беззастенчиво всем тело свое продает.
111
Да, Авфилена, всю жизнь одним быть мужем довольной -
Это похвально для жен, даже похвальней всего.
Но отдаваться подряд кому-либо все-таки лучше,
Чем потихоньку себе братьев от дяди рожать.
112
Нос, ты очень велик. Однако спускаться на площадь
Не с кем тебе. Почему? Всем подставляешь ты зад.
113
В пору, мой Цинна, когда Помпей стал консулом, двое
Спали с Мециллой. Теперь консулом стал он опять.
Двое остались при ней, но выросла тысяча рядом
С каждым из них. Семена мечет обильно разврат.
114
Хрен богатеем слывет: у него близ Фирма именье.
Как не прослыть, коли в нем всякого столько добра.
Пашни, луга и поля, и птицы, и рыбы и звери,
Только все не в прок; выше дохода расход.
Пусть же слывет богачом, но лишь бы всего не хватало;
Будем именье хвалить, лишь бы он сам захирел.
115
Много у Хрена земель: под покосами югеров тридцать
Сорок под пашню полей; прочее - море воды.
Как же ему не вступить в состязанье с богатствами Креза,
Если в именье одном столько добра у него?
Нивы, луга, леса преогромные, пади, болота,
К гиперборейцам самим, до Океана дошли!
Да, это все велико, но сам он и этого больше -
Не человек, а большой, всем угрожающий Хрен.
116
Долго я формы искал, как ищет охотник, прилежно,
Чтоб Баттиада стихи мог я тебе поднести,
С тем, чтобы мягче ты стал и свои ядовитые стрелы
Впредь перестал бы метать, в голову целясь мою.
Вижу теперь, что мои пропадают напрасно усилья,
Геллий, и ты ни во что просьбы не ставишь мои.
Знай, от любых твоих стрел я укроюсь полою накидки,
Ты же от каждой моей будешь мученье терпеть.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Посвятительное стихотворение к прижизненному сборнику стихов ("книжечке" небольшого объема); при составлении посмертного собрания было поставлено во главе его (ср. ниже, № 14b). Одно из самых популярных в древности стихотворений Катулла; размер его (фалекий) стал нередок в посвятительных стихах (Марциал, кн. I, III, V, VI, XI; Авсоний, XXIII - "…Так веронский писал поэт когда-то…"). Корнелий Непот, приблизительно одних лет с Катуллом, родом тоже из Предальпийской Галлии, был историком и стихотворцем-любителем; его "Летопись" в трех книгах, которую здесь имеет в виду Катулл, представляла собой синхронистическую роспись событий римской и мировой истории с мифологических времен до последних лет - при сбивчивости античной хронологии это действительно требовало учености и усердия. До нас дошло лишь извлечение из другого его труда, "О знаменитых людях": здесь мимоходом упоминается и Катулл как лучший (наряду с Лукрецием) поэт своего времени ("Аттик", 12).
Ст. 1. Для кого… - Начальный вопрос - подражание зачину пролога Мелеагра Гадарского к его греческой антологии "Венок", вышедшей лет за 40 до книги Катулла ("Палатинская антология", IV, 1).
Ст. 2. Пемзой жесткою… - Античная книжка имела вид папирусного свитка шириною в нашу тетрадь, обернутого вокруг палочки, за которую держал его читатель; верхний и нижний обрезы свитка (особенно в дорогих подносных экземплярах) выглаживались пемзой и иногда окрашивались.
Ст. 5. …в то время… - т. е. когда Катулл был еще начинающим поэтом, а Непот уже известным ученым - ок. 60 г.
Ст. 9. Дева… - Муза (или богиня Минерва), покровительница поэзии. Это заключение - общеэллинистический мотив "вечного памятника" поэту в его стихах (ср. знаменитую оду Горация III, 30).
2.
Ручные воробьи не раз упоминаются латинскими поэтами (особенно Марциалом, не без влияния Катулла: см. I, 9, 3; 109, 1; IV, 14, 13; VII, 14, 3; XI, 6, 16; XIV, 77; в других местах упоминаются ручные попугай, ворон, соловей, дятел). Воробей был посвящен Венере (на колеснице, запряженной воробьями, является Венера в гимне Сапфо) и особенно годился в герои любовного стихотворения. "Воробышек" было ласкательным словом у влюбленных еще в комедиях Плавта. Хозяйка воробья не названа по имени, но уже древние не сомневались, что это Лесбия (Марциал, VII, 14: "…любимая нежным Катуллом / Плакала Лесбия, ласк птички своей лишена"). Стихотворение построено как пародия на гимн: обращение, описание божества в его действиях, заключительное пожелание.
2b.
В рукописях за № 2 следуют такие три стиха:
…Так мне мило, как девушке проворной
Было яблоко мило золотое,
Поясок развязавшее девичий.
Речь идет об Аталанте, быстроногой деве-охотнице аркадских мифов. Она согласилась выйти замуж лишь за того, кто победит ее в беге; победил ее Гиппомен (или Миланион) тем, что стал на ходу ронять золотые яблоки, подарок Афродиты, и Аталанта, не утерпев, каждый раз наклонялась за ними и задерживала бег. Если этот отрывок связан с предыдущим, то в выпавшем тексте могла содержаться, например, мысль: "Мне этого так же хотелось бы, как Аталанте - яблок…".
3.
Парное стихотворение к предыдущему (ст. 4 повторен оттуда буквально). Как предыдущее пародирует форму гимна, так это - форму плача. Образцы эпитафий животным были в эллинистической поэзии - например, эпитафия Симмия на смерть куропатки ("Палатинская антология", VII, 203), кончавшаяся: "В самый последний твой путь ты к Ахеронту идешь". Катуллу, в свою очередь, подражали Овидий ("Любовные элегии", II, 6) и Стаций ("Сильвы", II, 4), написавшие элегии на смерть ручных попугаев. Стихотворение насыщено поговорочными выражениями ("глаз… дороже", "меда нежней") и словесными повторами (ст. 3-4).
Ст. 1. …о Купидоны и Венеры… - Редкий оборот вместо "Венера и Амуры": так как Амуров - Купидонов, воплощение страстей, обычно в свите Венеры представляли себе нескольких, то по аналогии с этим и "Венеры" названы во множественном числе, тем более, что уже Платон ("Пир", 180) различал двух Венер, земную и небесную, а Цицерон ("О природе богов", III, 23, 59) - четырех. Возможно и влияние изображений Венеры вместе с тремя Грациями.
