Бев Винсент - Темная Башня. Путеводитель
Согласно древнему обычаю, говорящий демон может говорить только через рот трупа. В дыре в стене Роланд находит челюсть, которую берет с собой.
По мере того как Роланд с Джейком приближаются к горам, кострища человека в черном становятся все свежее. И пока Джейк спит, Роланд вспоминает прошлое, Габриэль, свою мать… Мартена, колдуна-врача, который мог бы быть сводным братом человека в черном… Роланда, своего отца…[363] Корта, своего учителя… Катберта, лучшего друга… и Давида, сокола, «божьего стрелка».
Он вспоминает смерть предателя, повара Хакса, которого повесили… вспоминает, как он и Катберт бросали крошки хлеба под ноги повешенного как жертвоприношение воронам. Вспоминает «Доброго человека», за сотрудничество с которым Хакс и умер. Добрый человек. Мартен. Любовник его матери… и человек в черном?
Когда Джейк и стрелок достигают первых холмов, у подножия которых заканчивается пустыня, мальчик указывает куда-то вдаль и, впереди и много выше, стрелок видит человека в черном, маленькую точку, поднимающуюся по склону, и чувствует, что ему, возможно, снова придется убивать.
Человек в черном уже расставил ему немало ловушек.
Роланд боится, что мальчик будет еще одной… а он уже полюбил Джейка.
«Медленне мутанты»КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Это четвертая история о Роланде, последнем стрелке, и его походе к Темной Башне, стоящей у истоков времени. Время — это проблема; наступили темные дни, и мир сдвинулся. Демоны шастают в темноте и монстры бродят по пустынным землям. Эпоха света и знаний закончилась.
Кострища человека в черном все свежее. И пока Джейк спит, Роланд вспоминает прошлое, Габриэль, свою мать… Мартена, колдуна-врача, который мог бы быть сводным братом человека в черном… Роланда, своего отца… Корта, своего учителя… Катберта, лучшего друга… и Давида, сокола, «божьего стрелка».
Он вспоминает смерть предателя, повара Хакса, которого повесили… Добрый человек. Мартен. Любовник его матери. Сводный брат человека в черном… или сам он и есть человек в черном?
Роланд и Джейк идут за человеком в черном в горы, и стрелок чувствует, что ему, возможно, снова придется убивать. Человек в черном уже расставил ему немало ловушек. Роланд боится, что мальчик будет еще одной… а он уже полюбил Джейка.
Доказательства того, что его страхи насчет Джейка не лишены оснований, он получает в их первую ночь в предгорьях, когда Джейк едва не попал под влияние сексуального вампира, который с незапамятных времен заточен в клетке камней друидов. Это бестелесное сексуальное существо к тому же и оракул. Приняв мескалин, стрелок идет к нему. В обмен на половой акт, едва не убивающий стрелка, оракул сообщает тревожащую информацию.
«Три. Это число твоей судьбы, — говорит оракул Роланду. — Первый — молодой, черноволосый. Он стоит на грани грабежа и убийства. Демон вселился в него. Имя демона — ГЕРОИН. Вторая придет на колесах, ее разум — железо, но сердце и глаза мягкие. Третий придет в цепях».
Об этих троих оракул Роланду больше ничего не скажет, но его прогноз на будущее Джейка мрачен: «Мальчик — твоя дверь к человеку в черном. Человек в черном — твоя дверь к тем троим. Те трое — твой путь к Башне… некоторые, стрелок, живут на крови. Даже, как я понимаю, на крови юных мальчиков».
Стрелок спрашивает, есть ли возможность спасти Джейка от второй смерти. Оракул отвечает, что есть, но только одна: если Роланд откажется от поисков Башни, мальчик может быть спасен… а на это стрелок пойти не готов.
Они вместе поднимаются в горы, и стрелок наконец-то сходится лицом к лицу с человеком в черном, который стоит на обрыве, а у него под ногами из стены вырывается горный поток. Человек в черном, который находится буквально на расстоянии вытянутой руки, насмешливо обещает дать Роланду все ответы, которые тот искал двенадцать лет.
Ответы, говорит человек в черном, он даст по другую сторону гор. Где они смогут поговорить один на один.
Он исчезает в черном зеве тоннеля под горами, оставив стрелку нелегкое решение: сдаться и спасти мальчика, которого он успел полюбить, и свою душу, или продолжить поиски Башни… оставшись проклятым навеки.
Стрелок начинает подниматься к черному зеву тоннеля, из которого вырывается река, ведущему в глубины под горами… и Джейк, мальчик, его жертва, следует за стрелком.
Вместе они уходят в темноту.
«Стрелок и человек в черном.»КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Это пятая история о Роланде, последнем стрелке, и его походе к Темной Башне, стоящей у истоков времени…
Пока они преследуют человека в черном, Роланд-стрелок вспоминает свое необычное прошлое: мать, Габриэль, Мартена, придворного колдуна, возможно, сумевшего каким-то образом превратиться в человека в черном, которого он преследует (и который, будучи харизматичным Добрым человеком, свалил последнее королевство света), Корта, своего учителя, Катберта, своего друга, Давида, сокола, «божьего стрелка».
Несмотря на свои страхи и растущее предчувствие обреченности Джейка, они продолжают идти в темноте, преследуя человека в черном. В этой темноте стрелок вспоминает яркие, сверкающие огнями балы своего детства… и нарастающую увлеченность матерью Мартеном, колдуном. Они идут вдоль реки, пока она не приводит их к железнодорожным путям… и дрезине с ручным приводом.
Летя сквозь темноту, Роланд рассказывает Джейку отом, как стал стрелком, вышел победителем в поединке за право зваться им совсем юным, четырнадцатилетним, а толкнуло его на этот поединок осознание того, что его мать и Мартен — любовники. Он хотел сразиться с Мартеном, говорит он Джейку, но сделать он это мог, лишь став мужчиной. Вот и пошел на поединок с Кортом, отдавая себе отчет в том, что поражение приведет к ссылке из королевства, в котором он прожил всю жизнь.
В смертельной схватке Роланд победил Корта, своего учителя, использовав в качестве оружия своего сокола, Давида. История Роланда не произвела впечатления на Джейка. «Это была игра, не так ли? — говорит он. — Неужели взрослые всегда должны играть в игры?»
На шестой день/ночь под горами они встречаются с Медленными мутантами, вечно голодными существами, предки которых когда-то были нормальными людьми. Медленные мутанты едят все… включая и человеческую плоть. Роланд и Джейк, благодаря храбрости Джейка и револьверам Роланда, отражают их атаку и продвигаются дальше.
Еще через неделю пути (примерно, разумеется, в темноте ни Стрелок, ни Джейк не могут уследить за ходом времени) они добираются до эстакады через пропасть, прорытую рекой. Эстакада старая и прогнившая, но впереди они уже видят свет. Они ступают на эстакаду, оставив дрезину позади.
Большая часть эстакады уже позади, когда у дальнего конца внезапно появляется человек в черном. И практически одновременно проржавевшие металлические шпалы, на которых стоял Джейк, не выдерживают его веса. Он падает, успевает зацепиться одной рукой. И тут, стоя в каких-то тридцати ярдах впереди, человек в черном ставит условия Роланду, последнему стрелку. «Ну, иди же, стрелок. Иначе тебе никогда меня не поймать!»
И после мгновения тяжелого раздумья, стрелок принимает решение позволить Джейку упасть в пропасть, чтобы самому последовать за человеком в черном; он не готов отказаться от поисков Башни, даже зная, что обрекает душу на вечные муки.
«Тогда иди, — говорит ему Джейк. — Есть и другие миры, кроме этого».
Стрелок выходит из тоннеля. Человек в черном ждет его. В разбитых сапогах стрелок следует за ним туда, где им предстоит долгий разговор.
ПРИЛОЖЕНИЕ 6
Роберт Браунинг
Чайлд-Роланд дошел до Темной Башни[364]
(См. песню Эдгара в «Короле Лире»)
IИ мнилось мне — он в каждом слове лгал.
Уродец престарелый с хитрым взором,
Желавший, чтобы путь сей лжи избрал
Покорно я… яд желчи изливал,
Указывал — и видел: я внимал,
И видел, как меня схоронит вскоре.
IIЗачем он, с палкой этой, здесь вдали
Покинут? Только чтоб сбивать с дороги
Тех странников, что до него дошли!
Как череп ухмылялся… вспомнят ли
Меня — среди оставшихся в пыли
Им посланных на гибель — слишком многих?
IIIОн говорил — я должен повернуть
На ту дорогу, что, как всем известно,
Откроет к Темной Башне трудный путь…
Я понял поневоле: это — суть.
О гордости забыть и цепь замкнуть…
Конец — и прах, и нет надеждам места.
IVЯ странствовал по тропам всей земли,
И в призрак обратился отсвет цели,
Искал — и годы под ноги легли…
Успеха нет, преграды столь же злы,
И осознанье горче, чем полынь,
И майским сном желанья отлетели.
VЯ — как больной, что смерти обречен,
