Эльза Мурадьян - Ходатайства, заявления и жалобы
Второе – подумать о подготовке концепта новеллизации судоустройственного и процессуальных законов. Не отметая с порога, посоветоваться с судьями относительно законодательного опыта введения специальной должности судьи‑документалиста, основная функция которого будет заключаться в написании текста решения. Один из вариантов: при готовых – написанных решающим судьей (точнее, судьей, который ведет процесс и решает дело по существу) вводной и резолютивной частях.
Что же это за фигура «судья‑документалист»? Вопрос будет, надо надеяться, обсуждаться (скорей поздно, чем рано, но будет).
Для начала можно предложить, что кандидатами на такую должность могут стать прежде всего незаурядные специалисты: а) частично занятые судьи (судьи в отставке), полные энергии, жаждущие или просто определенно готовые вернуться к работе после передышки, а также – в порядке исключения из общего правила – б) незаурядные научно состоятельные и с хорошим практическим опытом – не менее двух лет, – помощники судей, которые по всем статьям доросли не просто для продвижения по службе, но для столь ответственной деятельности.
Судья‑документалист может «вписаться» в состав суда из двух судей – судья обычный (ведущий процесс от начала до конца, т. е. объявления акта правосудия и единолично решающий дело), а судья‑документалист участвует в процессе с совещательным голосом, и может быть, им же выполняется протоколирование судебных заседаний. А может и остается фигура секретаря судебных заседаний, со всеми обязанностями, которые им выполняются (или почти со всеми). Еще один выход – перевод протоколирования на «технические рельсы» (звукозапись протокола).
Со временем можно ввести альтернативную процедуру наподобие существующей в третейском суде – дать право сторонам согласованно выбрать судью из числа государственных судей. С согласия обеих сторон можно было бы допустить и внесение приемлемых корректив в состоявшееся и еще не исполненное судебное решение.
Общая идея высказанных предложений – судья не должен самоистребляться работой, которой он предан, а пользователям (сторонам, заинтересованным лицам, а также всем, кто содействует суду в осуществлении судебной деятельности) должно быть комфортно. Во всяком случае, каждому должно быть реально и конкретно гарантировано правосудие справедливое и своевременное.
Обратимся к проблеме частного обжалования, т. е. обжалования не судебного решения или приговора, а отдельного обжалования определения или иного временного промежуточного судебного акта, принятым по отдельным процессуальным вопросам. Прежде всего, необходимо отметить явно недостаточную определенность в подходах законодателя к указанным вопросам. Положение с частным обжалованием в судах общей и арбитражной юрисдикции указывает на то, что эта проблема заслуживает переосмысления. Но вряд ли такая постановка вопроса будет воспринята всерьез. Оппоненты могут привести резонные возражения, что, во‑первых, такое положение во многих странах с высокоразвитыми судебными системами и процессуальными гарантиями. Во‑вторых, скажут, что не это направление следует считать приоритетным. Есть более важные: развивать более экономичные модели, рационализировать процесс, в то время как углубляться в дебри частного обжалования – значит, увеличивать судебные издержки. Как бы реалистичны ни были возражения гарантии частного обжалования необходимо усилить. Истинность итога – акта правосудия – требует пошаговой проверки судебного пути. Между тем путь этот и его вехи во многом просматриваются, а не проверяются несмотря на возражения участника судопроизводства. Сомнения в надежности, истинности пути наводят на мысль о сомнениях в истинности выводов.
Важно понимать причины, по которым законодатель выделяет из общего массива определений такие, которые не могут быть самостоятельным объектом судебной проверки и перепроверки.
Конечно же, люди оспаривают судебные решения не обязательно потому, что тянутся к истине. Нередко судебная тяжба – поиск выгодного разрешения спора между контрагентами, конкурентами или конфликтующими лицами, столкнувшимися волею случая, происшествия, стечения обстоятельств и т. п.
На взгляд оппонента, в действительности все не так. В жалобу на приговор или решение можно включить критику любого процессуального акта, если по закону не допускается его отдельное (частное) обжалование. Однако, приведем всего лишь один показатель эффективности проверки процессуальных актов посредством включения их критики в жалобу на решение или приговор. В том случае, когда судом отклоняется жалоба на решение (или приговор), суды не реагируют и на «встроенную» жалобу на определение (или несколько определений) суда, являющихся, в оценке субъекта обжалования, незаконными и необоснованными. Частная жалоба, встроенная в «общую», – разумная и необходимая идея, но срабатывает не для предупреждения ошибок в принятии процессуальных актов, а главным образом как аргумент и средство достижения отмены итогового судебного акта. Учитывая, что большая часть судебных решений не обжалуется, вышестоящие инстанции не информированы о положении законности процессуальных актов. С учетом нагрузки судей и квалификации части профессиональных юристов, участвующих в судебных процессах, положение с обжалуемостью процессуальных промежуточных актов вызывает обеспокоенность.
Глава XIV. Проверяемость судебных актов как принцип судопроизводства. Проверка промежуточных судебных актов как открытая проблема
В суде все транспарентно и все проверяемо.
Читали судьи жалобу в стихах.
– «Что делать нам с твоей литературой?»
Если заявления и ходатайства – за редкими исключениями, записанными в процессуальных кодексах – могут быть и устными и письменными, либо вербальное обращение к суду сопровождается представлением суду его документированной версии, то для подачи жалобы действующие процессуальные правила устной формы не предусмотрели. Жалоба в суд должна иметь непременно письменную форму.
Важная оговорка: несмотря на отсутствие в процессуальном законе – во всех действующих процессуальных законах – у стороны есть неписаное процессуальное право – заявить в процессе о своем намерении обжаловать конкретный процессуальный акт суда – его действие или бездействие, решение только процессуального или также и материально‑правового характера.
Универсальными и наиболее распространенными являются следующие три формы: 1) заявление; 2) ходатайство и 3) жалоба.
Самая распространенная форма обращения к суду и вместе с тем совершения процессуального действия любого заинтересованного лица – заявление; вторая – ходатайство; третья – жалоба.
Каждая из трех названных форм имеет свои разновидности, свое назначение, спектр самостоятельного процессуального действия. И вместе с тем названные формы, как было отмечено, в определенных, предусмотренных нормами процессуального кодекса и других федеральных законов, применяются в сочетании. Их взаимодействие, нормированное процессуальными кодексами, предназначено для ситуации, где опора на одно определенное средство судебной защиты явно недостаточна. Для выхода из процессуального тупика, в помощь лицу, ищущему судебную защиту, закон указывает на возможность включения дополнительной мощи другого средства. Использовать ли такой ход, – решает сам актор, заинтересованный в совершении определенной судебной процедуры. Пример: жалоба на решение суда, которая подается за пределами процессуального срока. Для ее принятия нужен «спасательный круг» – обращение с обоснованным ходатайством о восстановлении срока на обжалование. Это резервные, дополнительные «ворота» в следующую инстанцию. Открывать ли их, суд решает, изучив ходатайство и одновременно имея перед собой жалобу того же субъекта. Данная процедура прямо прописана в законе. Практика показывает, что ходатайство в отдельных ситуациях имеет особую притягательность для судей, несмотря на его непредусмотренность процессуальными нормами. Ходатайства не требуется для подачи в суд ни первоначального, ни встречного иска. Но в широкую практику вошло де‑факто предъявление встречного искового заявления через «сопровождающее» его ходатайство.
В чем смысл? Можно только догадываться: встречные иски усложняют процесс. Соответственно – работу судьи и расход судебного времени. Но когда есть ходатайство, появляются – психологически – дополнительные основания для непринятия заявления о встречном иске. С точки зрения доступности судебной защиты, доступности обращения в суд подобная практика не может получить положительной оценки. Введение дополнительных условий к установленным законом есть элемент судебной бюрократизации, противоречащий аксиоматичному запрету судье требовать от субъекта обращения совершения дополнительных формальностей и процедур, сверх прямо предусмотренных законом. Если попытаться встать на иную позицию, исходить из того, что на каждом шагу заявитель, сторона, заинтересованное лицо должно быть перед судом в позе «ходатая», то постепенно вместо четко прописанных в кодексах судебных процедур с полноправными сторонами мало что останется. Следующим шагом может оказаться введение на практике ходатайства, сопровождающего первоначальное исковое заявление… Что демонстрирует абсурдность и такого предположения, и практики просить‑ходатайствовать там, где право гарантировано самим законом.
