Эльза Мурадьян - Ходатайства, заявления и жалобы
В порядке первого приближения можно для дальнейшего обсуждения предложить следующее.
1. Заинтересованное лицо, потенциальный субъект права обжалования, имеет право знать причину отсутствия полноформатного решения в наступивший срок, ранее установленный и объявленный судом в день его оглашения в судебном разбирательстве.
2. Ввести дифференцированный подход на случай уважительной причины пропуска срока судьей (например, решение не изготовлено из‑за природных катаклизмов, задевших судью персонально, или из‑за его болезни или по иной объективной, несомненно, серьезной причине). В таком случае вопрос пролонгации срока мог бы решаться руководителем того же суда или судом в составе двух других судей того же суда.
3. Заинтересованному участнику дела, которому на шестой день после объявленного судом решения не выдается полный текст решения, в аппарате суда по его первому требованию должно быть выдано письменное подтверждение указанного факта. Вариант: при отказе судебной канцелярии выдать полный текст решения заявителю, участнику дела, по его первому требованию, выдается справка за подписью руководства суда (вариант в варианте: судьи, решившего дело), с установлением новой даты ознакомления с полным мотивированным решением в пределах ближайших__(указать, скольких – двух, трех) дней, даже если указанный день выпадет на выходной или праздник. Вместе с тем поиск вариантов искомого нормативного решения должен быть непременно продолжен с тем, чтобы новеллы не превратились в плацдарм для иррадиации конфликта сторон, фактически оставшегося после судебного решения, – на суд и судью в качестве неявного участника затянувшегося спора. Судья – всего лишь человек, и причиной несвоевременного написания судебного документа (решения в четырех частях) может быть болезнь, стихия, иные особые обстоятельства, не зависящие от него и не позволяющие своевременно выполнить работу. «Отписывание решений» не секретарская и не обычная интеллектуальная работа. Само написание может занимать час‑другой. Иногда не один день и не одну неделю. Фрагмент решения, отдельный тезис документа, перепроверка – перечитывание документальных доказательств требует в нетипичном деле сопоставления имеющихся комментариев к закону. К одному только ГПК РФ их не менее 24, примерно столько же и комментариев к АПК.
Вопреки только что сказанному хотелось бы отметить: УПК обошелся без того, чтобы откладывалось последующее дописывание части решения (приговора). И вряд ли потому, что в названном судебном акте не четыре, а три части. Описательная и мотивировочная образуют единую часть (ст. 305, 307 УПК – соответственно «Описательно‑мотивировочная часть оправдательного приговора» и «Описательно‑мотивировочная часть обвинительного приговора»).
Создание акта правосудия – «частями» представляется искусственным, потенциально вредным для интересов правосудия.
Возвращаясь к материалам дела спустя всего лишь пять дней, судья останавливается, замечая либо что‑то упущенное при рассмотрении и подведении итогов дела, либо начинает сомневаться в правильности сделанного им вывода, сожалеет, что в таком положении не имеет возможности возобновить судебное следствие, произвести дополнительную проверку определенных фактов и т. п. Но обратного хода уже нет. Надо поставить в деле точку.
Еще большая сложность – в том, что информация из чем‑то похожих судебных ситуаций в памяти человека путается, переплетается, и может привести к ляпсусу в решении.
Наконец, мотивировочная часть, написанная спустя несколько дней, беднее фактами, слабей отражает результат непосредственного восприятия и оценки доказательств, фактов, правовых и фактических отношений сторон.
Из рабочей памяти судьи уходят существенные «мелочи», что немаловажно, когда дело имеет этический контекст.
В решении уголовных дел больше сложностей в том, чтобы отслеживать продолжающиеся существенные изменения закона. Соответственно комментаторы едва поспевают вносить новые разъяснения. Но если в комментарии по интересующему вопросу написано, что по данному вопросу в законе ничего не установлено, судья не может отложить принятие решения – до восполнения пробела. Кроме такого источника, как комментарий, судья, как и адвокат или прокурор, участвующие в деле, общаются с живыми носителями авторских комментариев, с инициаторами законопроектов, со специалистами по систематизации и кодификации законодательства. Перманентно совершают прогулки по сайтам, перелопачивают опубликованную судебную практику, аналитические обзоры, прецеденты.
В «отписывании» по сути решенного и объявленного сторонам решения судья следует правилам не одного лишь процессуального закона. Если с правилами судебной процедуры судья вообще‑то имеет дело каждодневно, то норма материального права требует одновременного понимания взаимосвязи с другими нормами, функционально связанными и порой не согласованными в полной мере. Возникает вопрос, какой из них следует руководствоваться, и только «чистому теоретику», не имевшему возможности испытывать свои четко отработанные конструкции на запутанных судебных ситуациях, представляется, что достаточно руководствоваться дихотомическим делением законов на общие и специальные. Но ведь и специальные законы не всегда взаимосогласованы. Кроме того, могут различаться по сфере применения, отраслевой и институциональной принадлежности.
При всей необходимости работы над источниками ни в одном из них судья не найдет полный искомый ответ, правовое и процессуальное правоположение.
Акт правосудия – выражение не абстрактного закона, но также и внутреннего убеждения судьи, его профессионального опыта, учета специфики, постижения особенностей правоотношений, а порой, кроме чисто материально‑правовых, учет также иных социальных, коллективистских, творческих, профессиональных, трудовых, семейных, партнерских отношений сторон.
Глава XII. О заявлениях и исковых заявлениях в суд
Каждое заявление хотело бы быть исковым…
В аспекте интереса к формам проявления активности участников процесса гражданское и арбитражное судопроизводства отличаются от двух других видов – уголовного и конституционного – функциональным многообразием и частотой использования такого вида обращения к суду как заявление.
· Заявление – ведущая форма обращения участника процесса к суду на разных этапах и на подступах к процессу по конкретному делу.
· Все заявления, предназначенные для судопроизводства, условно можно представить как две группы:
– группа А – инициативные заявления заинтересованных лиц;
– группа Б – все остальные, которые могут быть предметом рассмотрения суда после того, как дело возбуждено.
Конечно же, это еще не классификация, а всего лишь ее предначало, подход к дальнейшему поиску типологии.
Предлагаемые к рассмотрению две группы не равнозначны. Но чтобы классификация продвинулась дальше, кто‑то должен сделать эскиз, первый набросок. В дальнейшем дихотомией (делением целого на две части) не обойтись.
Как видно будет из предлагаемого далее перечисления видов заявлений, из состава группы Б напрашивается образование еще не одной группы.
В группе А следует выделить, как минимум, две подгруппы:
1) инициативные заявления по исковым делам – исковые заявления. Названная группа может разрастись «в разы», если законодатель – в лице авторитетных научных консультантов – проявит понимание ценности подхода к иску как универсальному средству защиты права[137];
2) любые инициативные заявления, за исключением исковых.
Здесь необходимы еще две оговорки:
А) В конституционном судопроизводстве исковая форма законом не предусмотрена, что не исключает возможности ее применения.
Б) Уголовному процессу известна конструкция гражданского иска и соответственно искового заявления.
Заявления группы А, как представляется, имеет принципиальное значение и должна сохраниться. Иначе меняется вся система координат судопроизводства, ставится под вопрос его диспозитивная природа. Совершенствование судебного процесса предполагает упрочение позиций диспозитивного начала и таким образом, через усиление достоинств судебных средств гармонизации интересов сторон и защиты прав одного субъекта без умаления правомерных интересов другого, общество перестанет воспринимать судебное содействие и защиту как явления этически сомнительные. Да, семейные близкородственные дела лучше решать не вынося сор из избы. Но ведь иной раз дело, в котором судья легко мог предложить мудрое решение, – дело не поступает в суд из‑за превратного представления, что все сокровенное будет выставлено «на транспарентность» – любопытствующим недоброжелателям или любителям сенсаций.
