Светлана Зернес - Великие научные курьезы. 100 историй о смешных случаях в науке
Когда в 1886 году аптекарь Джон Пембертон из Атланты варил очередную микстуру, у него совершенно не было мысли сделать ее повкуснее. Он взял вытяжку из листьев южноамериканской коки и добавил африканских орехов кола: теоретически все это могло стать средством от усталости, стресса и от зубной боли - благодаря тонизирующим свойствам.
Получился сироп, весьма приятный на вкус, но довольно густой. Для употребления его нужно было разбавлять водой, что тут же и было организовано: прямо в аптеке за пять центов вы могли приобрести стаканчик бодрящего напитка и встряхнуться. В день уходило примерно по девять стаканов. Негусто, но лиха беда начало.
Это было действительно начало - всемирно популярного напитка кока-кола. Но микстура, наверное, так и осталась бы микстурой, если бы не одна случайность. Аптекарь, разбавлявший сироп, однажды перепутал краны и наполнил стакан не обычной водой, а газированной. Получилось еще лучше!
Но сумасшедший успех пришел не сразу. Пембертон пытался рекламировать новую газировку, истратил на это восемьдесят долларов, а напитка продал только на пятьдесят. Не почувствовав особой перспективности, Пембертон продал дело. Да и жить ему оставалось не так уж долго.
Рецепт попал к иммигранту из Ирландии Азе Кендлеру - он приобрел его у вдовы аптекаря. Вместе с несколькими компаньонами основал «The Coca-Cola Company», а что из этого получилось, вы и сами знаете.
Состав напитка менялся. Лист коки был убран из рецептуры, и полюбившийся вкус теперь создается сочетанием ванилина, лимонной эссенции и масла гвоздики. А еще один из ингредиентов - аспартам - тоже имеет свою историю, историю случайного открытия.
Вообще, почти все заменители сахара были открыты случайно, начиная с первого из них, сахарина. Студент Константин Фальберг из Балтиморского университета просто перекусывал после своих опытов. Вкус еды был странным - каким-то сладковатым. Фальберг сообразил, что, по-видимому, плохо вымыл руки от химикатов. Вещество было обнаружено, запатентовано и принесло Фальбергу деньги.
Подсластители на основе цикламатов использовались вместо жаропонижающего лекарства: лаборант закурил в рабочем помещении, и сигарета оказалась сладкой на вкус. Ацесульфам был замечен тогда, когда другой лаборант листал страницы, послюнив пальцы. Аспартам выплеснулся из пробирки в процессе поиска лекарства от гастрита и тоже попал на руки химику (вот что значит работали без перчаток!).
Но забавнее всего получилось с трихлорсахарозой. Она попала в руки студенту- иностранцу, плохо понимающему язык. Задание профессора протестировать вещество (test) он воспринял как просьбу попробовать на вкус (taste). Вкус оказался сладким.
Стать на скользкий путь
Хорошо, что химик Рой Планкетт из компании DuPont не стал пробовать на вкус белое вещество, неведомо откуда возникшее в его лаборатории! Он вообще-то занимался газами. А тут вдруг подозрительный белый порошок.
А дело было так. Планкетт и его помощник приготовили почти пятьдесят килограммов газообразного тетрафторэтилена. Зачем им нужно было столько? Чтобы синтезировать новый хладагент по заданию компании. Газ закачали под давлением в небольшие баллоны, а чтобы баллоны не взорвались, поставили их в контейнеры с «сухим льдом» (ну, помните, мороженое таким обкладывали, чтобы не таяло?).
И вот наконец все готово для начала реакции. Планкетт поднимает один баллон, подносит к реакционной установке и открывает вентиль. Ничего не происходит. Газ не идет. Может, утечка?
Баллон положили на весы - он весил ровно столько, сколько и должен. Значит, газ по- прежнему внутри? Тогда вопреки всем правилам техники безопасности рискнули срезать вентиль и были немало удивлены: баллон оказался полон белого порошка. Вскрыли другие баллоны - то же самое.
В общем, это был уже не тетрафторэтилен. Это был полимеризованный тетрафторэтилен: давление и холод сыграли свою роль. Вещество начали изучать, а чтобы каждый раз не ломать язык такими длинными словами, ему дали название «тефлон».
Тефлон удивил всех не только неожиданным появлением. Свойства его тоже оказались удивительными. Кислоты, щелочи, высокие температуры были ему одинаково нипочем. Царская водка, растворяющая даже золото, на тефлон не действовала, из-за чего его даже прозвали пластмассовой платиной. Но самое главное - по нему можно было хоть на коньках кататься: такой скользкой поверхностью он обладал.
За скользкое вещество ухватились военные и быстро нашли ему применение в ракетостроении. Но тефлон еще только ждал его звездный час. А чтобы он наступил - как обычно, шерше ля фам, ищите женщину!
Женщине, а именно жене французского физика Марка Грегуара, приходилось бесконечно жарить рыбу. Что поделаешь, если супруг заядлый рыболов? Ведь вот даже удочку приспособил, окаянный, чтоб складывалась-раскладывалась моментально!
Действительно, Грегуар придумал покрыть свою любимую складную удочку слоем тефлона, чтобы ее части скользили, не застревая. Жена, которая устала отскребать от сковороды прилипшую рыбу, заметила это и попросила, чтобы он сделал с ее сковородкой то же самое, что и с удочкой.
Сковорода удалась на славу, и физик даже запатентовал ее. А потом основал фирму по выпуску антипригарной посуды. Да-да, это была она, «Тефаль»!
Тефлон пробовали наносить на самые разные предметы, даже на пули (что, кстати, не дало какого-то дополнительного эффекта). Но гораздо больше пользы от тефлона в медицине - можно изготовить протезы кровеносных сосудов, искусственные клапаны сердца.
Боится этот «скользкий тип» только одного - царапин. Но это отлично знает любая хозяйка, вот почему у нее всегда под рукой деревянная лопаточка и мягкое моющее средство!
Шпаргалки на обоях
Женщина вообще двигатель прогресса, даже если она обычная домохозяйка. А уж если дама займется наукой, то всех мужчин за пояс заткнет!
Вот и придумали мужчины обидное прозвище «синий чулок». И что не полагается таким танцевать на балах, сочинять романтические стихи и вообще быть хорошенькими. Но кто, глядя на эту девушку с миловидным и немного детским лицом, поверит, что перед ним разрушительница стереотипов, первая женщина-профессор математики, наперекор всему выбравшая науку?
Софье Ковалевской с детства было одновременно и легко, и трудно. Легко давались занятия с учителями. Трудно было убедить папу, что это не баловство. Всем нормальным детям лишь бы с урока сбежать, а эта спрячет под подушкой «Курс алгебры» и ночью тайком читает при лампадке! А когда в гости к отцу является брат да начинает разглагольствовать о квадратуре круга, Софья с него просто глаз не сводит, так и заглядывает в рот!
Отец ужасно сердился. Девочку следовало воспитывать будущей хозяйкой и уж никак не поощрять эти странные наклонности. А на кого было сердиться, кроме как на себя? Сами же эту неземную любовь к математике и спровоцировали.
Семейство готовилось к переезду в деревню. «Дворянское гнездо» надлежало хорошенько отделать, для чего заказали в Петербурге красивые обои. Но где-то в расчетах ошиблись (попросили бы Софью подсчитать, что ли!), и на целую комнату обоев не хватило. Хотели выписать еще, да все руки не доходили, а потом и вовсе показалось дорого снова посылать нарочного за пятьсот верст. В итоге весь дом был отремонтирован, а в детской серели обшарпанные стены.
Неожиданно на чердаке отыскали целое богатство - кипы бумаг с записями лекций, которые глава семьи слушал в юные годы. Лекции академика Остроградского, очевидно, не оставили в душе Сониного папы заметного следа, и теперь без всякой жалости были отправлены на оклейку ими стен в детской.
