Бхагаван Раджниш - Дхаммапада. Путь будды. Том 1
Некоторые люди собирают почтовые марки, — только посмотрите на эту глупость, — и они называют это хобби. Все хобби похожи. Это способы и средства убежать от самого себя.
Я совершенно счастлив с самим собой. Быть одному, быть, без какого то ни было действия, это такой глубокий опыт, что, если вы однажды испытали его, вы отбросите все эти глупые занятия, называемые хобби. Хобби это псевдо-занятия. Когда настоящих занятий нет, вы увлекаетесь пседо-занятиями. Просто увидьте, как это глупо. Шесть дней в неделю вы ждете воскресенья — чтобы расслабиться, отдохнуть, побыть собой. И вы устали от мира, вы сыты им по горло. Вы устали от людей, вы устали от всего. И вы надеетесь, что скоро наступит воскресенье, и когда приходит воскресенье, вы снова заняты — теперь своим хобби. Вы не можете оставаться незанятым; в этом ваша проблема.
И часто бывает, что человек устает от воскресенья больше, чем от всех остальных дней, от стольких хобби, поездок на пикник, вождения машины и еще тысячи и одной вещи, от всего того, что вы надеялись сделать после этих шести дней. И вы думали, что собираетесь отдохнуть?
Вы не можете отдыхать! Вы не знаете, как отдыхать. Вы не можете расслабиться, — вы не знаете, как расслабиться. Даже во имя расслабления вы занимаетесь какой-то работой. Становится ли она отдыхом лишь потому, что вам за нее не платят? Вы будете играть в карты или в шахматы. Правда, вам не платят за это, но это не имеет значения; это бесплатная работа.
Вместо того чтобы искать хобби, лучше используйте возможности. Когда бы у вас ни оказалось пустое время, совершенно незанятое, оставайтесь с самим собой... оставайтесь в нем, не двигайтесь из него. Не начинайте собирать марки.
Два старых еврея сидели на скамейке в парке.
— Что же ты делаешь теперь, когда ты вышел на пенсию? — спросил один.
— У меня есть хобби: я развожу голубей, — ответил другой.
— Голубей? Где же ты их держишь? Ты же живешь в доме для престарелых!
— Я держу их у себя в шкафу.
— В шкафу? А они не гадят на твои туфли и одежду?
— Нет, — сказал второй человек. — Я держу их в ящике.
— В ящике? Как же они дышат?
— Дышат? Они не дышат, — сказал второй человек, — они мертвые.
— Мертвые? — воскликнул его друг, потрясенный. — Ты держишь мертвых голубей?
— Какого черта, это же только хобби!
Четвертый вопрос:
Возлюбленный мастер,
Сегодня утром, когда вы назвали нас: «Мои возлюбленные бодхисаттвы», — в тот момент казалось, будто это действительно, правда. Но сейчас, через некоторое время, даже возможность того, что однажды мы станем бодхисаттвами, кажется только сном...
Шила, это правда — именно поэтому эти слова, произнесенные с доверием, с любовью немедленно затрагивают что-то в вашем сердце, бьют в колокол. Но именно из-за моего доверия звонит колокол. Я скажу снова: Вы действительно бодхисаттвы — будды в своей сути, в семени, в потенциале.
Когда я говорю это, я подразумеваю это. Когда я говорю это, я говорю это потому, что это так. И в это мгновение вы настолько сонастроены со мной, что это кажется абсолютной правдой; не нужно никаких аргументов, не нужно никаких доказательств.
Мне не нужно никаких аргументов для истин, которые я говорю. На самом деле, никакая истина никогда не нуждается в аргументах; она проста, но она немедленно бьет в колокол. Единственное, что нужно, — чтобы она исходила из сердца, и тогда она достигает вашего сердца.
Я не говорю из головы. Я изливаю свое существо в ваше существо. Это встреча энергий. Это встреча душ. Поэтому, когда вы со мной, это кажется абсолютной правдой, — вы не можете сомневаться в этом, это невозможно. Но когда вы одни, и меня нет, возникают сомнения. Ум возвращается с удвоенными силами, и он говорит: «Шила, ты — и бодхисаттва? А как насчет твоей любви с Витрагом? - и ты бодхисаттва? А как насчет твоей ревности, твоей злости и всего остального? Ты — и бодхисаттва? Должно быть, он пошутил; он смеется над тобой!» Возникают большие сомнения, потому что они всегда у вас в уме.
Это похоже на то, как будто вы пошли со мной на прогулку, и мы идем рядом некоторое время. У меня в руках свет, и этот мой свет освещает и ваш путь. Затем приходит момент, когда мы расстаемся, — мы должны расстаться; мы пришли к перекрестку, и наши пути разделяются. Я иду в одну сторону, вы идете в другую. Внезапно вы оказываетесь в темноте, и вы очень озадачены: «Что случилось со светом?»
Свет был не ваш. Конечно, ваш путь был освещен, но свет был не ваш. Поэтому, когда вы со мной, вас окружает свет. В этом свете вещи очень ясны. Когда вы не со мной, внезапно возникает темнота, и в этой темноте вы сомневаетесь во всем, во что когда-либо верили, в этой темноте вы сомневаетесь даже в возможности света. Вы усомнитесь даже в реальности того света, который вы испытали несколько мгновений назад. Ваш ум скажет: «Должно быть, тебе это приснилось. Это была галлюцинация. Какой свет? Где этот свет? Если он был, куда он делся?»
И так будет происходить снова и снова. В этом есть глубокий смысл, который нужно понять. Когда вы со мной, здесь, слушаете меня, сидите рядом со мной, — ситуация может оставаться прежней, даже когда вы физически не со мной. Вам придется проникнуть немного глубже в свою любовь, чтобы, даже если вы физически далеко, духовно вы оставались близко. Тогда доверие будет продолжаться. Тогда сомнения не посмеют прийти к вам.
В этот момент у вас появляются сомнения, потому что у вас есть определенная любовь ко мне, но она еще не тотальна. В вашем существе есть пространства, в которые вы все еще закрываете мне доступ. И так не только с Шилой, так со многими из вас. Вы держите в тайне некоторые уголки, отдельные, личные, ваши собственные. Вы не открыли свое сердце тотально, вы не совершенно обнажены. И если вы что-то прячете, тогда, что бы вы ни прятали, это останется дистанцией между вами и мной.
Поэтому, когда вы здесь, под моим воздействием, когда вы физически здесь со мной, мое присутствие может отложить ваш ум в сторону. Но когда вы физически не со мной, ваш ум вернется — вы не отложили его в сторону! Запомните этот урок: когда вы уходите от меня, когда вы не можете меня видеть, старайтесь все же оставаться со мной. Впитайте дух близости, интимности — тогда даже смерть не сможет разлучить нас. Тогда нет вопроса пространства и времени. Тогда вы со мной навсегда. И доверие останется, доверие будет продолжаться; оно станет в вас постоянным фактором. Единственным, что постоянно будет в вас, это ваше доверие. Все остальное изменится, но не доверие.
Вы найдете центр своего существа. Находя этот центр, вы приходите домой.
Последний вопрос:
Возлюбленный мастер,
В последнее время в прессе столько вздора о вас и деятельности в вашем ашраме. Это каким-то образом раздражает меня, потому что кажется настолько далеким от действительных фактов. Письма с просьбой об опровержении не публикуются. Сейчас я знаю, — что бы то ни было, это не имеет значения для вас. Значит ли это то же самое, что имел в виду Иисус, когда говорил, что нужно подставить другую щеку?
Зарин, это так, как и должно быть. Такой человек как я не может не подвергаться нападкам. Такой человек как я неизбежно разделяет людей на две категории: те, кто со мной, и те, кто не со мной.
Только вчера старый друг написал мне письмо, он предлагает... В данный момент существуют две категории людей: те, кто предан мне, те, кто совершенно влюблен в меня, и мои враги, полные ненависти ко мне. Он хочет создать третью категорию людей, которые не были бы ни преданными, ни врагами, но беспристрастными мыслителями.
Эта идея выглядит очень логичной, но она невозможна. Такого никогда не случалось и никогда не случится. Этого не может случиться. На самом деле, он сам находит для себя трудным стать саньясином. Он долгое время был старым другом, и он чувствует, что теперь ему сложно сдаться в качестве ученика. Он не может быть преданным, но не может быть и врагом. Он знает меня, он любит меня; он был моим другом очень долго. Поэтому для него это настоящая проблема.
Он не может сдаться из-за своего эго, из-за того, что он был моим другом, коллегой. Он не может быть против меня, потому что его чувства — за меня. Теперь он в затруднении, и он хочет найти выход; он хочет создать третью силу — людей, которые ни за, ни против, но беспристрастны. Эти люди будут бессильны. И я не заинтересован в беспристрастных людях. Я не заинтересован в третьей силе по определенной причине: потому что они будут абсолютно холодными. Я гораздо более заинтересован в людях, испытывающих ко мне горячую ненависть, — по крайней мере, они горячи, а горячие люди — хорошие люди. Они могут быть преображены; они не обледенели.
Те, кто испытывает ко мне горячую ненависть, рано или поздно станут моими преданными, — потому что вы не можете долго жить в ненависти. Это приносит вам вред. Ненавидя меня, вы не можете меня любить. Зарин, вы правы, для меня это совершенно не имеет значения. Если весь мир ненавидит меня, для меня это не имеет никакого значения, это ничего не меняет. Я остаюсь в своем абсолютном блаженстве.
