Константин Серебров - Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
– Ну что, братушка, все-таки решил окунуться в новое “бон авентюр”?
Я победоносно улыбнулся и ответил:
– Я хочу ощутить ветер свободы и не упущу свой шанс.
– Самое главное в жизни – следовать голосу своего духа, – улыбнулся он. – Только зачем ты прихватил с собой этот громадный чемодан?
Я смутился: чемодан был в три раза больше его дорожной сумки. Для трех дней, на которые я собрался поехать, такое количество вещей было явно ни к чему.
Мы вошли в вагон, поезд тронулся. Я достал из чемодана вареную курицу и бутылку молдавского вина и поставил на столик.
– Наконец-то ты начал ценить душевный разговор, – произнес Джи, и под стук колес мы отправились за Золотым Руном.
В город Дураков мы прибыли в пять утра. Выйдя на пустой перрон, в сырой туман, я почувствовал себя отвратительно, ибо почти всю ночь провел без сна. Весь романтизм, который бушевал во мне накануне, куда-то испарился, и я повис в холодной реальности неприветливого города. Было зябко. Прохладный утренний туман стелился по земле.
– Поищи телефонную будку, – обратился ко мне Джи, – а я пока посторожу вещи.
Я удивился – кому это он собирается звонить в незнакомом городе в пять утра? – но, ничего не сказав, отправился в помещение вокзала. К моей досаде, ни один телефон не работал, и я вышел на площадь: справа от нее я заметил кривую улочку, в глубине которой виднелась одинокая телефонная будка. Подойдя к синей покосившейся будке, я обнаружил, что телефон в ней работает исправно; довольная улыбка появилась на моем лице. Вдруг за спиной раздался строгий голос:
– Гражданин, предъявите ваш документ.
Я, нервно вздрогнув от неожиданности, обернулся. Позади меня стоял милиционер и подозрительно оглядывал мою невзрачную одежду. Я не понимал, откуда он взялся – улица была абсолютно пустынна. Дрожащей рукой я долго рылся в карманах, пока не нашел паспорт, и протянул ему. Сержант резко открыл его и стал тщательно изучать.
– С какой целью прибыли в наш город? – спросил он неприветливо.
– Приехал к другу, – ответил я стандартно.
– Знаю, к какому другу ты приехал, – сурово заметил он.
– Если останешься здесь более трех дней, то обязан зарегистрироваться в местном отделении милиции. Иначе посадим на недельку, для выяснения обстоятельств.
Он отдал мне паспорт и исчез в утреннем тумане.
– Куда же ты пропал? – с упреком спросил Джи, когда я вернулся. – Я уж подумал, что с тобой что-то случилось.
Я почему-то не стал рассказывать о происшедшем, и, подхватив чемодан, с тяжелым сердцем пошел по направлению к телефону. Джи бросил на меня недоуменный взгляд, но затем, ничего не спрашивая, последовал за мной.
Когда мы оказались у телефонной будки, он достал из кармана небольшую записную книжку и долго листал странички, исписанные мельчайшим почерком. Я смотрел на него, слегка раздосадованный такой медлительностью. Воспоминание о только что состоявшемся диалоге с милиционером не оставляло меня, и я хотел как можно быстрее покинуть это место.
– Есть ли у тебя монетка? – неожиданно спросил Джи, снимая трубку с рычага.
Я очнулся от тревожных мыслей и стал лихорадочно рыться в карманах.
– Ну, что же ты, – сказал Джи, набирая номер, – опять уснул? В нашем деле счет часто идет на секунды. Опоздал – и все, поезд ушел.
В трубке уже раздавались длинные гудки ожидания. Я успел опустить монетку в тот самый момент, когда телефон щелкнул, соединяя, и трубка ответила сонным девичьим голоском: “Алло, кто это?”
– Здравствуй, дорогая Ника.
– Который сейчас час? – спросил голосок недовольно.
– Сейчас один из самых прекрасных утренних часов, – бодро сказал Джи, – для тех, кто расположен к неожиданным приключениям.
– Боже мой! – воскликнул голосок, – я совершенно не в состоянии вспомнить вас в такое раннее время!
– Месяц назад мы говорили с тобой о романтическом импульсе Принцессы Брамбиллы, – сказал Джи. – Именно сейчас ее караван приближается к городу, а я со своим спутником решил пойти вперед – оповестить всех, имеющих уши, чтобы слышать.
В трубке послышался легкий смех:
– Я начинаю вспоминать вашу особенную манеру высказываться. Ее невозможно забыть или спутать с чьей-либо еще.
– Я вижу, – сказал Джи, – что ты начинаешь просыпаться.
– Вы можете зайти минут на двадцать, выпить чаю и отдохнуть. Но затем я должна подготовиться к занятиям и в восемь часов идти в университет.
– Отлично, – сказал Джи, – мы едем к тебе.
Услышав это, я приободрился. Джи повесил трубку и, повернувшись ко мне, сказал:
– Что же, брат Касьян, ты можешь начать потихоньку “ловить мышей”. Если завоюешь доверие Ники, то в будущем развернешься в этом городе.
Я кивнул, не зная, что ответить, и подхватил наши вещи. В стареньком трамвае мы отправились на другой конец города. Сонные пассажиры в своих мыслях уже наводили порядок на рабочем месте, пока их тела покачивались в такт перестукиванию колес. За окном мелькали высокие темно-коричневые здания. Мой интерес к жизни еще не успел проснуться этим ранним утром, и я задремал на заднем сиденье.
Мы сошли на остановке у многоэтажного кирпичного дома, вокруг которого росли редкие березки. Войдя в подъезд, осторожно поднялись по чисто убранной лестнице на четвертый этаж и остановились перед дверью, старательно покрашенной белой краской. Отчетливо поблескивали черные цифры “45” на двери. Джи посмотрел на меня, приглашая взглядом к действию. Я нажал кнопку звонка и невольно спрятался за его спиной. Он покосился на меня и хотел было что-то сказать, но в этот момент дверь открылась.
В глубине слабо освещенного коридора я увидел девушку невероятной красоты. Халат из синего шелка очерчивал упругие линии ее тонкого тела и длинных стройных ног. Черты ее лица, казалось, имели идеальные пропорции, а глаза светились изнутри глубоким изумрудным цветом. Ее светлые волосы, несмотря на ранний час, были тщательно причесаны. Она искоса посмотрела на меня, и мое сердце учащенно забилось, словно я ощутил легкий трепет ее ресниц на своих губах.
Мое лицо покраснело, и я отступил назад, чтобы похожая на Алису в Зазеркалье знакомая Джи не заметила моего смущения.
– Как я рада вас видеть! – воскликнула она, а ее испытующий взгляд переходил с меня на огромный чемодан и обратно.
– Не пугайся, это мой новый спутник по внутреннему поиску. Он лишь недавно спустился с гор и еще не успел обтесаться среди городской жизни, – ответил небрежно Джи.
Ника весело рассмеялась и перевела взгляд на Джи.
“За что он меня так унижает?” – с горечью подумал я, но, улыбнувшись, любезно произнес:
– Никак не ожидал встретить, в это безрадостное утро, такую очаровательную юную леди.
– Будьте проще, – ответила она.
– Ну что ж, брат Касьян, – сказал Джи немного торжественно, – вот и началось твое знакомство с Никой.
Она чуть натянуто улыбнулась в ответ и пригласила войти в узкий коридор, заставленный коробками от женских туфель. Я прошел за Джи, постаравшись замаскировать свой чемодан в самом темном углу. Мы вошли в просторную светлую кухню. Ника жестом пригласила нас к столу, где уже стояли чайничек и три чашки, и, разлив чай по чашкам, присела на стул, положив ногу на ногу. Полы халата слегка разошлись, приоткрыв белые колени. Я украдкой любовался ее изящными жестами. Молчание становилось с каждой секундой все более и более цепенящим, и я не знал куда деться. Тут Джи произнес:
– Не мог бы ты, брат Касьян, поведать что-либо интересное о внутреннем поиске? Твой опыт мог бы пригодиться нашей очаровательной хозяйке.
– Извините, – равнодушно ответила она, – я не смогу послушать вашу историю, через двадцать минут мне надо уйти на занятия в университет. Надеюсь, вы успеете отдохнуть к тому времени.
Поправив халат, небрежно прикрывавший ее привлекательные ноги, она медленно встала и, принужденно улыбаясь, вышла в другую комнату. Из угасающего уже любопытства я проследил за ней взглядом и увидел опрятную комнату с сиреневыми обоями, стол, заваленный учебниками и тетрадями, и широкий диван в углу. Ника плотно закрыла дверь за собой. Тлевшая у меня слабая надежда остаться в ее уютной квартире испарилась, вместе с приятными фантазиями по поводу совместных поисков Просветления.
Вдруг я услышал заговорщицкий шепот Джи:
– Настал момент преодолеть барьер между нотами “ми” и “фа”, и тогда мы сможем начать строить здесь невидимый оазис. Но, чтобы это получилось, надо сделать верный ход. Я предлагаю тебе заняться этим.
– Я не думаю, что у нас что-то получится.
Джи посмотрел с сожалением на мою кислую физиономию и произнес:
– Да, братец, ты впал уже в полную прострацию. Ты слишком быстро сдаешься.
