Бхагаван Раджниш - Джошу: Рычание льва
Насреддин ответил: «Ты просто не понимаешь философию, не понимаешь, что кроется за всем этим. Кроме этого неудобства, ни одна проблема, ни одно переживание меня не интересует! Кроме тесной обуви у меня нет никаких проблем, я просто живу в ожидании своего последнего дня. Больше ничто не имеет значения. И, кроме того, когда я вечером прихожу домой и снимаю обувь... Боже, это такое удовольствие! Где еще можно ощутить такое блаженство?»
Почти то же самое и совершается, правда бессознательно, в тренинг-программах ЭСТ. В течение восьми часов тебе не разрешают идти в туалет. Через два-три часа ты начинаешь испытывать неудобства, и вскоре наступает момент, когда ты уже просто не можешь усидеть на месте. Но ты дал обязательство придерживаться правил и не можешь просто встать и уйти. Туалет закрыт, и все начнут смеяться над тобой, что ты оказался таким слабым. Поэтому каждый и старается быть сильным.
И вот кто-то не в силах больше терпеть, смотрит вниз — о Господи! Он противится этому, но это выше его сил. Мочевой пузырь в состоянии вмещать определенное количество жидкости, но не более того. Но ты испытываешь такое облегчение! Как только кто-то облегчит свои страдания, все остальные последуют за ним. Друзьям они расскажут: «Это нужно испытать: какое облегчение! Ничего подобного я в жизни не испытывал».
Итак, Маниша, нет необходимости испытывать такие мучения. Можно найти пути попроще, и я выступаю за более простые и очевидные методы. Постарайся определиться, где находишься: это и есть то место, откуда ты начала свой путь и куда тебе нужно вернуться.
Поиск твоего изначального источника является также и твоей высшей целью.
А сейчас наступило время Сардара Гурудаяла Сингха.
Бедный Сардар Гурудаял Сингх вынужден так долго ждать и держать себя в руках. Я знаю его уже на протяжении тридцати пяти лет. Он уже должен был достичь просветления, если бы не шутки... он не может жить без них. Он думает так: «Если я достигну просветления, то не смогу больше шутить. Лучше отложить просветление на будущее; просветление невозможно упустить. Просветленным можно стать в любой день, а пока нужно наслаждаться шутками».
Миссис Уимпл и ее маленький сын Вилли сели в автобус. Мать заплатила за один билет и пошла вдоль рядов, держа сына за руку.
— Секундочку, мадам, — сказал контролер, — вам необходимо уплатить и за проезд ребенка.
— Но ему только три годика, — запротестовала миссис Уимпл.
— На вид ему больше семи — оценил контролер.
— Этого просто не может быть! — воскликнула миссис Уимпл. — Я замужем только четыре года.
— Послушайте, леди — ответил контролер, — мне нужны ваши деньги, а не признания.
В лондонском сумасшедшем доме произошел трагический случай: один из пациентов упал в колодец.
Луни Лэрри присутствовал при этом; к всеобщему восхищению он обвязал себя веревкой и полез в колодец. Невероятными усилиями ему удалось вытащить товарища из колодца.
Об этом стало известно представителям средств массовой информации, и вот команда журналистов с Четвертого канала прибыла в дом для умалишенных, чтобы взять интервью у героя дня, Луни Лэрри.
— Это был выдающийся пример смелости и сострадания к человеку, — сказал в микрофон телевизионщик Уолтер Уикет.
— Спасибо большое, — ответил Луни, застенчиво улыбаясь.
— Не могли бы вы сказать нам, где сейчас находится спасенный?
— О, — воскликнул Лэрри, указывая на столб, — я подвесил его, чтобы он высох!
— О Боже! — обратился врач, гипнотизер Снуз, к вновь прибывшему пациенту Герману. — Вы выглядите ужасно. Что с вами случилось?
— Понимаете, доктор, — сказал Герман, вытягиваясь на кушетке, — я только что женился; моя жена Сьюзи настолько прекрасна, что мы занимаемся сексом по пять раз за ночь! Я просто не могу выспаться.
— Ясно! — ответил Снуз. — Послушайте, я подскажу вам один способ загипнотизировать себя, чтобы вы смогли спокойно спать каждую ночь. Вам нужно лечь в постель и приказать каждой части своего тела заснуть.
— Спасибо, док, — ответил Герман и заковылял домой.
В эту же ночь после сытного ужина Герман направился в спальню, оставив Сьюзи одну мыть посуду. Накрывшись простыней, он приступил к самогипнозу.
«Пальцы ног! — скомандовал Герман. — Всем спать!»
«Ступни! — приказал Герман, — Спать!» «Ноги! — руководил Герман, — Спать!» «Тело! — зевнул Герман, — Спать!» «Голова! — вздохнул Герман, — Спать!»
В этот момент открывается дверь, и Сьюзи вошла в спальню в миниатюрном прозрачном пеньюаре.
Один глаз Германа резко открылся и увидел восхитительную женщину, забирающуюся к нему в постель.
— Быстро! — крикнул Герман, — Всем подъем!
Ниведано...
Ниведано...
Погрузись в тишину. Закрой глаза. Почувствуй, как замерло твое тело. А теперь обрати свой взгляд внутрь себя с полным осознанием, немедля, будто это самое последнее мгновение в твоей жизни. Глубже и глубже — погружайся, словно копье. Ты безошибочно достигнешь центра. Центр твоей, души является также и центром Вселенной. Столько роз распускаются, столько вокруг красоты, изящества и великолепия. Радуйся в этот счастливый момент. Мир позабыл язык и золотую тропу, что ведет тебя к твоему собственному сокровищу. Здесь истина, здесь добродетель, здесь красота. Все выходит из этого источника, и все возвращается к этому источнику. Это вечный источник существования. Вкуси его — и больше никогда не будешь прежним человеком. Ты станешь буддой. Чтобы было понятнее,
Ниведано...
Расслабься. Отпусти тело и ум. Ты не то и не другое; ты просто наблюдатель. Наблюдение — это тот самый золотой ключ, тот главный ключ, что открывает двери ко всем тайнам жизни. Почувствуй будду как можно сильнее, как можно ближе. Будда — это еще одно имя твоего наблюдения. И тебе нужно следовать этому все двадцать четыре часа в сутки, во всем, чем ты занимаешься. Будь грациозным, будь пробужденным, веди себя так, как вел бы себя Будда. Постоянно напоминай себе, что принадлежишь трансцендентальному, что не являешься частью посредственного существования. Твой дом благороден, твой дом свят.
Этот вечер был прекрасен сам по себе. Но присутствие десяти тысяч будд, ведущих совместное наблюдение, сделало его просто очаровательным. В этом наблюдении ты теряешь свою индивидуальность. Я могу видеть лишь полный штиль в океане сознания.
Именно это делает место святым.
В этот момент ты находишься на высочайшем пике сознания, радости, благословения. Скоро тебя позовут обратно. Начинай собирать все цветы, пропитайся ароматами. Возвращаясь назад, возвращайся буддой.
Ниведано...
Возвращайся, но представь, как возвращался бы Будда: с изяществом, с безмолвием, со спокойствием. Посиди несколько минут, вспомни, где ты был, вспомни то место, вспомни ту золотую тропу. Это подготовит тебя к львиному рычанию. Будда сказал, что, становясь просветленным, человек рычит по-львиному. Серию, которую мы начинаем сегодня, мы назвали Джошу: Рычание льва.
Запомни свою красоту как красоту льва, как огромную мощь, как великое уединение. Когда зарычишь, тебе эхом ответят все долины. Эхом ответят все пустые сердца. Один будда может пробудить тысячи будд на земле. Это станет твоим посланием. Для умирающего мира ты последняя надежда.
Хорошо, Маниша? Да, любимый Учитель.
ОПУСТОШЁННЫЙ И БЕЗДОМНЫЙ
Наш любимый Учитель,
Когда Джошу впервые попал в монастырь Нансена, ему было отведено место истопника на кухне. Однажды он закрыл все двери и набросал так много дров в печь, что вся комната наполнилась дымом. Тогда он закричал: «Пожар! Пожар! Быстрее, спасите меня!»
Когда весь монастырь сбежался на кухню, он прокричал: «Я не открою дверь до тех пор, пока вы не скажете нужное слово». Толпа не знала, что сказать. Нансен молча просунул ключ в оконное отверстие. Это было именно то, что было нужно Джошу, и он немедленно открыл дверь.
Маниша, случай с Джошу просто уникальный. Джошу стал священником, будучи еще ребенком, а в семнадцать лет он впервые испытал сатори. О своем ощущении он сказал так: «Внезапно я почувствовал себя опустошенным и бездомным».
Это заявление, сделанное после того, как он впервые ощутил проблески просветления, имеет огромное значение. Джошу говорит: «Внезапно я почувствовал себя опустошенным. Все, что я раньше считал собой, исчезло. Я не был всем этим. Я развивал свою личность, ум, сердце, но ничто из перечисленного, мною, на самом деле не являлось. После ощущения сатори я вдруг почувствовал себя опустошенным и бездомным. Дом, который я построил для себя в соответствии с общепринятыми правилами, мое место среди толпы, уютное место... просветление, первый его проблеск, разрушили все. И вот я стою один, без дома, ошеломленный и опустошенный».
