Вадим Запорожцев - Формула счастья
Является ли майя порождением наших страданий?
И поэтому получается, ответ на этот вопрос — вопрос не имеет смысла. Майя может быть порождением наших страданий, точнее она и есть. Майя как земля, на которой может вырасти сорняк. Но точно так же, майя — та же земля, на которой может вырасти что-то очень вкусное и полезное. Чудесненько. Следующий вопрос какой оставался для рассмотрения?
Ограничивают ли нас формы счастья?
Ограничивают ли нас формы счастья? Не понятен контекст. Кто-нибудь что-нибудь хочет сказать?
Умение играть роль.
Елена, группа Чатур. Если можно, я хотела бы добавить про майю. Возможно, нам будет более понятно это явление, если мы будем анализировать, что такое игра. Будь то игра детей, или театральная игра. Там есть актёры. Они знают, что там всё не по-настоящему. Принимают одно за другое. И при этом хорошие актёры, когда вживаются, действительно испытывают эти чувства на сцене, то есть они могут и плакать, и страдать, и влюблённость испытывать. Но при этом, они понимают, что это всё майя. Но когда, например, производилась, колонизация каких-то стран, Австралии, Новой Зеландии и показывали аборигенам фильмы или театр, они часто не понимали, что это условность, начинали кидаться на сцену, кого-то убивали из злодеев и т.д. Возможно, можно провести аналогию, когда человек не осознаёт действие майи и не осознаёт своё Высшее Я, то для него всё является реальностью и он действует так, как будто это на самом деле. А вот актёр, который на сцене, осознаёт, что это условность, что это игра и он разделяет, но при этом он испытывает все те чувства, которые можно от этого испытать.
Да, Лена, интересно! Со своей стороны, я ложку дёгтя должен добавить. Вообще я заметил, как только Лена выступает, у меня потом всегда желание добавить ложку дёгтя. Знаете, вот я время от времени включаю в телевизор, пощёлкаю по каналам и тут же выключаю. По всем каналам идут сериалы, низкопробные, отвратительные, мерзкие, с писклявыми голосками такими истошными, без смысла. И знаете, я их не могу смотреть, потому что я вижу, что люди понимают, что они играют. В то же самое время, когда я смотрю наших мэтров классики. Чем хороши были советские годы? Туда просто вот этих вот персонажей не пускали. Достаточно чёткая гребёнка. Ты попробуй, попади на телеэкран, или на киноэкран, или в театр куда-нибудь. Жёстче был отбор. И уровень, конечно же, несопоставимо выше. Так вот, ты на него смотришь и видишь, человек не играет, он живёт на сцене. И вот когда ты видишь, что он живёт на сцене, ты смотришь это действо. Будь то сериал, «17 мгновений весны». Смотришь на одном дыхании. Потому что ты видишь, что люди, как бы живут. Для них нет понятия, вот жизнь тогда и жизнь сейчас. И вот, когда ты видишь, что люди живут, там есть прана. Когда есть прана, ты от актёра глаз оторвать не можешь, потому что ты смотришь, как на разворачивающуюся картину Вселенной, захватывающую. Опять же, если нет профессионализма, то смотреть не хочется — тошно. Это с одной стороны, так же мы должны помнить в этом ключе.
Если вы притворяетесь, то в общем-то это может быть и не жизнь. Вы знаете, что это игра, но где заканчивается игра и где заканчивается жизнь? И другая сторона. В общем-то, самая древняя дошедшая до нас наука, касаемая театрального искусства, дошла до нас опять же из Индии. Это так называемая Натья йога, которая до нас дошла, в первую очередь, благодаря такому трактату, который называется «Натья шастра». И она провозглашена ни больше, ни меньше, как пятой Ведой. Изначально, в понятие театрального искусства вносился однозначный духовный подтекст, то есть вы, не просто пришли в театр, или пришли смотреть блок-бастер, вы должны войти в зал в одном духовном состоянии, в состоянии страдания и неведения, а выйти выше. Это было, как посещение храма, это было, как посещение какого-то святого места, это была, как какая-то практика, где были задействованы все — и зрители, и ведущие, и постановщики, то есть нечто такое единое.
«Натья шастра» претендовала, ни больше, ни меньше, как на то, чтобы считаться пятой Ведой. Она, как было сказано, возникла тогда, когда люди, просто по неведению перестали воспринимать, непосредственно Ведические знания, такие как Ригведа и т.д. Им надо было те же самые сверх логичные знания, доносить как-то по-другому. И вот сказано, что высшие мудрецы «Риши», дали благословение, чтобы возникла «Натья шастра». Смотрите, дальше какое это получило развитие. Безусловно, многочисленные ответвления пошли. В частности, так называемая Рита йога, которую мы время от времени практикуем в таком виде спонтанного танца.
Затем есть, безусловно, танец-пантомима, танец-рассказ. Ну, и наконец, Натья. Это уже больше к театральному действу. И, безусловно, эта сословная каста актёров — она, вероятно, самая древняя, та, которая дошла в Индии до нас, то есть она на протяжении уже тысячелетий. И потом, вы помните, появился синематограф, когда стали снимать на плёнку всё и стали снимать фильмы. Но типичная для Индии ситуация, когда тот, или иной актёр, когда слишком долго играл ту, или иную роль, начинал трогаться рассудком. Он настолько себя идентифицировал с тем, кого он играет, что после представления, или после съёмок фильма, он с таким трудом возвращался к обычной жизни и вспоминал, что он не бог Рама, а всего лишь один из актёров. Причём иногда, это были такие случаи, что некоторых приходилось помещать в психиатрические клиники. Настолько они идентифицировались с тем, что происходит. Это к тому, что понятие «Ичха, Крия, Джнана», оно стирает грань, где заканчивается игра и начинается жизнь. И вот опять же, возвращаясь к быстрым методам йоги, они на первый взгляд, когда начинаешь описание читать, похожи на какие-то детские игры.
Вот собрались детишки в песочнице поиграть. Один замок построил и сказал: «А вот он я — главный раджа — буду управлять». А другой: «А я буду на слоне здесь ехать». И вот такая идёт маленькая игра в песочнице. И когда начинаешь читать основные практики быстрых методов, во всяком случае, со мной так было всегда, я ловил себя на мысли, что йоги и йогини древности в маразм такой детский старческий впали, что они имитируют какое-то действие на уровне детской игры. Только потом до меня дошло, что когда ты соединяешь «Ичху, Крию, Джнану», тройное лекарство, то что бы ты не делал, перестаёт быть игрой. Ты уже не можешь сказать, что здесь игра, а здесь жизнь. Везде жизнь. И вот этот принцип «подобного в подобном». Если ты отыгрываешь какую-то сцену как бы здесь, и это не просто сцена — это маленькая жизнь, то действие от неё распространяется на всю жизнь. Микрокосм и макрокосм они соединены. Я к чему это всё говорю. Что вот этот инструмент майи, инструмент тройного лекарства — он очень серьёзно позволяет преодолевать все страдания, с которыми вы столкнулись.
Третий принцип йоги и его необходимость.
Теперь связка, а почему же нужен этот Третий принцип йоги? Здесь прозвучала точка зрения очень хорошая. Заключается она в том, что нам действительно, нравится страдать. Мы волеизъявляем страдать. Мы спящие боги. Что захотим — то и будет. Волеизъявляем страдать — и будем страдать. А вот представьте себе, вы волеизъявляете страдать. Потом берёте тройное лекарство «Ичха, Крия, Джнана». Пользуетесь быстрыми методами йоги и высвобождаете огромное количество праны. А у вас внутри установка — страдать. Куда эта прана тратится? Она тратится на усиление того образа жизни, который был у вас до этого. Если до этого вы немножко страдали, потому что на многое у вас просто праны не хватало. Потом прана заканчивается — всё — уже не до страданий. Обычно говорят, время лечит. А тут представьте огромное количество праны. И всё поступает и поступает. А вы всё страдаете и страдаете, страдаете и страдаете. Поэтому, безусловно, майя не является ни положительной, ни отрицательной в этом смысле, в отношении связки майя-страдание. А вот, что касается инструмента работы с майей — это очень важная вещь. Когда-то, у меня была глупость одна.
Знаете, у каждого хирурга есть своё кладбище — такая медицинская поговорка. В том плане, что врачебная ошибка — и всё. На ошибках учатся. Вы помните, йога крайне уважительно относится к медицине, то есть я процитировал это высказывание только лишь потому, что это, к сожалению, жизнь. Все мы делаем ошибки. Я когда-то решил, сделать одну практику быстрых методов и пренебрёг одной из составляющих. Были ведущие, были ведомые, но не было зрителей. И достаточно быстро всё вышло из-под контроля. Достаточно быстро, всё вышло из-под контроля, и потребовались достаточно большие усилия, чтобы потом это всё «устаканить». Я себя, помню, ловил на мысли, что не дай бог, вовлеклись бы в эти действия люди, не принявшие третий принцип йоги. Если бы у них внутреннее отношение было бы следующее. Если есть страдание, то эта вещь абсолютно ненормальная. И вот здесь прозвучала точка зрения, что не было бы страдания — не было бы и счастья. Категорически не согласна с этим йога. Категорически! Это, примерно, то же самое, как если бы вы сказали, что если не было бы тьмы — не было бы света.
